Оттенки изумрудных глаз (СИ)

— Ночь Падающего Сияния, — медленно проговорил Локи где-то с левой стороны. Это название неосознанно впечаталось в мой отсутствующий сейчас для размышлений мозг. Я забыла обо всем, наблюдая за цветными переливами.

— Как красиво… — все же смогла выдохнуть из себя я, делая самый крошечный вдох, поскольку сердце совсем замедлило свой ритм биения. Все внутри трепетало при созерцании этого чуда. Никогда не видела ничего прекраснее. Это сияние опадало так низко, что казалось, стоило протянуть руку — и ты коснешься этих переливов.

В пальцах проснулся невыносимый зуд.

— Такое случается раз в сто лет.

Я с трудом отвела глаза от столь увлекающего зрелища и перевела взгляд на фигуру бога обмана. Он смотрел на меня, ожидая реакции на сказанное. В изумрудных глазах отчетливо отражалось разноцветное сияние. Я поперхнулась морозным воздухом, который начала было втягивать в пустые легкие. Еще одно прекрасное зрелище на сегодня.

Сердце дрогнуло, будто что-то подтолкнуло его в глубине грудной клетки.

— Ты уже видел его? — тихо спросила я, медленно переводя восхищенный взгляд то на пестреющее, опадающее небо, то на лицо трикстера, не в состоянии успокоиться. Детский восторг заполнил бьющееся сердце.

— Да. Когда-то давным-давно.

Я изогнула дугой одну бровь, постепенно возвращая себе способность нормально мыслить. Радость слегка рассеялась, уступая место и другим эмоциям, что рвались к моему сердцу.

— Кстати, сколько тебе лет? Все забываю спросить… — робко поинтересовалась я, озадаченно морща лоб. Громовержец что-то говорил мне о возрасте богов, но я совершенно не помню этого. Тогда пьяна была…

— Больше тысячи.

Я закашлялась.

— Ого! … кхм… очень много, — выпалила я, окидывая оценивающим взглядом трикстера с ног до головы. Больше тысячи! С ума бы не сойти. А выглядит он лет на 25-30. Ну, это по Мидгардским годам…

— На самом деле для богов это ничтожно мало, — возражает моему возгласу Локи, делая шаг в мою сторону. Сердце ухнуло вниз и наткнулось на ребра. Рукава рубашки вдруг невыносимо туго врезались в кожу. Я сжала пальцы в кулаки, пытаясь отрезвить себя, и коснулась кончиком языка уголка рта. Мой взгляд никак не мог оторваться от глаз трикстера, в изумрудном цвете которых тонули радужные переливы.

Внутренности скрутились, а неконтролируемый жар быстро заполонил мое безвольное тело.

— У тебя такие красивые глаза, — выдала я, совершенно не соображая, что говорю. Мысли спутались и разбежались, провалившись сквозь сознание и вывалившись прямо на мерцающий снег. Дыхание наравне с сердцебиением участилось. Я вновь потерялась в себе, в своих эмоциях и ощущениях. Хотя, одно ощущение было сейчас определенно ясно. Желание. Тяжелое, плавящее, свинцовое. Давящее на грудь. Нужное.

Все это и так сразу. Переплетенные пальцы, лицо трикстера во сне, Падающее Сияние, ярко блестящие, такие единственные изумрудные глаза…

Со стороны бога лжи послышался смешок.

— Кажется, Падающее Сияние действует на тебя негативно.

Эти слова всколыхнули мое умершее сознание, но всего на секунду. Расстояние между нами заметно сократилось. Желание все взвивается, ведет лезвийно-резко по напряженным внутренностям, катается в груди, мнет, рвется…

Я изо всех остатков сил закусываю нижнюю губу, делая последнюю отчаянную попытку снова увлечься сиянием. Вышло крайне плохо. Взгляд как магнитом снова притянулся к изумрудным глазам.

Локи тяжело вздыхает, глядя на меня.

— Иди сюда, — внезапно требует он, поманив меня рукой, видимо, полагая, что устной просьбы недостаточно, поскольку выгляжу я весьма растерянно.

Повинуясь его бархатному голосу, я послушно подхожу на негнущихся ногах, почти вплотную. Останавливаюсь только тогда, когда рядом не остается воздуха, который не был бы задет мятным ароматом. Он окружает меня, наполняет легкие, лишь подогревая желание и задевая сосуды с кипящей кровью. Я сейчас не выдержу. Разорвусь. Умру. Мне слишком жарко.

А, нет. Видимо, не слишком. Раз его пальцы, коснувшиеся сейчас моего подбородка, едва не расплавили кожу.

Трикстер надавливает на мою нижнюю губу большим пальцем и оттягивает ее вниз, отчего она выскальзывает из-под зубов. Сквозная пуля пробивает мое сошедшее с ума сердце.

— Никогда больше не кусай губу, ясно тебе? — грозно произносит бог коварства и обмана, так и не отпустив меня. А его слова доносятся до меня, как через тысячу стен. Желание пронзает меня насквозь, прошивает огромными стежками, бьется, будто огромная птица, задевая широкими крыльями все внутри.

— Почему? — как-то умудряюсь спросить я. Хотя это было больше похоже на шипение, что едва сотрясло воздух, наполненный правильным и нужным мне ароматом. Мои глаза вспыхнули лихорадочным блеском.

Как и глаза Локи.

Что-то щелкнуло между нами. Так отчетливо, что не потребовалось больше никаких слов и объяснений.

Всего какая-то считанная секунда, а его руки уже сгребают меня в охапку, прижимая к себе. Из глубины моего горла вырывается стон.

Локи, не спрашивая, не медля, запрокидывает мою голову так, что мне приходится встать на цыпочки, и впивается поцелуем в мои зудящие губы.

На какую-то наносекунду я замираю, чувствуя, как это ощущение резко бьет под ребро навылет.

А поцелуй уже выжигается прямо на судорожно сокращающихся стенках моего сердца.

Бог коварства распахивает мой рот и врывается в него горячим, скользким языком. Заставив снова вскрикнуть. Я вскидываю руки, цепляясь ими за его плечи, уступая в поцелуе власти Локи. И он целует. Яростно, жаждуще, вбирающе. Почти что кусает мои влажные губы, сталкивается с моим языком, обвивает его своим.

Моя кровь кипит подобно горючему. Я выгибаюсь в спине, натягиваюсь, как струна, отдаюсь головокружительному жаркому поцелую.

Нужно. Мне. Ему.

Нам.

Воздух вокруг нас будто взрывается. Бог обмана еще шире раскрывает мой рот, целует, так вкусно, даже больно. Но я хочу этой боли, о чем и говорю, приглушенно застонав ему в горло. Локи в ответ коротко рычит, впиваясь пальцами в талию, в разгоряченную кожу.

Желание грохочет в моей груди, трещит между нами, сыплется густыми искрами прямо в снег, его сияние смешивается с Падающим Сиянием…

Еще. Пожалуйста, я так хочу. Мне так нужно…

Я давлюсь нашим смешавшимся горячим, сбившимся дыханием. Внутри что-то туго рвет, тянется, до ультразвукового писка, дергается. Локи кусает мою саднящую губу, снова врывается твердым языком в мой рот, жадно, властно. Забирает, пьет вкус моего желания. Я горю, словно пламя на поленьях в пещере.

Чувствуй, как мое сердце заходится в бешеном темпе, как низ живота пылает, как все сводит в неясной судороге. Как рассудок будто выбивается из головы сквозь пульсирующие виски.

Что-то разносится вспыхивающими импульсами по всему телу. Замирает, переворачивается, съеживается, а затем снова расширяется.

Когда Локи вдруг резко прерывает поцелуй. Влажно, вязко. Покинув мой пылающий, широко раскрытый рот.

Я распахиваю глаза, чувствуя, как каленая стрела желания надламывается.

Трикстер обхватывает мое лицо ладонями, не дав ничего сообразить, не дав прийти в себя от жаркого поцелуя. Сводящего все внутренности. Такого, что до исступления, до остановки сердца, до сломавшихся ребер. Он испытующе всматривается в мои лихорадочно горящие глаза. Я подаюсь вперед так, что моя грудь сильнее упирается в него. Мне мало этого расстояния. Оно слишком большое. Хочу ближе.

— Ты доверяешь мне? — тихо спрашивает он с какой-то непонятной, новой для меня интонацией. Мое работающее на износ сердце на секунду замирает. Я смотрю в ярко сверкающие изумрудные глаза. В их глубине блестит огонь желания.

Долго думать мне не пришлось. Сердце все решило за меня.

— Я… — выпаливаю я, захлебнувшись рваным дыханием. — Да.

Бог обмана сильнее вжимает пальцы в мою кожу, придвигаясь ближе и опаляя учащенным дыханием лицо. Я чувствую, как он напряжен, но это не сравнимо с ощущением мятного аромата, который намертво въелся в мою кожу, течет в моих венах. Это мой воздух.