Мгновения жизни (СИ)

― Шарлотта исчезла, ― всхлипнула она, сдерживая рыдания, ― я не знаю, куда она делась. Я правда не знаю, ― провыла Сара и, спрятав лицо в ладонях, горько и обреченно заплакала.

========== Глава 4. Ностальгия ==========

Провести время в Нью-Йорке Эйлин мечтала уже очень давно. Бегло познакомившись с ним во время своих немногочисленных визитов в центральное здание МАКУСА, теперь она могла позволить себе по-настоящему насладиться пребыванием в «Большом яблоке». Эйлин поражал ритм жизни этого города. Огромные экраны на Таймс сквер, высотные здания и люди, вечно спешащие по своим делам, вызывали у нее ощущение детского восторга.

Бросив сумку у входа в номер, Эйлин выглянула в окно и восхищенно застыла от открывающегося с пятнадцатого этажа вида на вечерний город.

А вот Тобиасу было не до восторгов. Снижать дозу антидепрессантов он отважно начал со среды прошлой недели и сейчас с трудом сдерживал эмоции, готовый разозлиться от любой мелочи. Сжав волю в кулак, он собрал остатки самообладания, чтобы взмахом палочки не заставить исчезнуть дурацкие лиловые шторы и странной формы графин, стоящий на подоконнике. Плюхнувшись на кровать, Тобиас на секунду порадовался ее мягкости, но, уловив запах кондиционера для белья, почувствовал волну тошноты и разозлился еще сильнее.

― Как же меня все бесит, ― простонал Снейп и провел палочкой над кроватью в надежде, что запах исчезнет. ― Ты же понимаешь, что скоро я стану просто невыносимым? ― обратился он к Эйлин.

Она нехотя отошла от окна и села рядом с ним, пытаясь нежно обнять, но Тобиас повел плечами, показывая, что ему сейчас совсем не хочется нежности.

― Ты сам настраиваешь себя на то, что тебе будет плохо, ― ответила Эйлин, гладя его по ноге, ― нужно мыслить позитивнее и в крайнем случае переключать внимание на что-то другое. Я знаю, что это сложно, но ты должен постараться, ― она замолчала, пытаясь выглядеть как можно убедительнее.

― Твое знание теории безупречно, ― фыркнул Тобиас, ―, но вот к реальности не имеет никакого отношения. По-твоему, это просто — не замечать дрожь в руках? Думаешь легко жить, когда постоянно тошнит, и не беситься от цвета этих идиотских штор? ― повышая голос с каждым словом, сказал он.

Шумно выдохнув, Тобиас направил палочку на шторы, и, вместо того, чтобы поменять цвет, они вспыхнули странным сиреневым огнем.

Молниеносно выхватив у мужа его палочку, Эйлин потушила пожар и на всякий случай решила оставить ее у себя в руках.

― Вспомни о том, что ты сильный и все можешь, ― фыркнула она, теряя терпение, ― и прекращай ныть. Мы приехали сюда, чтобы ты смог справиться со своей привычкой. Не я оставила таблетки дома, а ты. И сделал ты это сознательно, ― проворчала Эйлин, отчаянно сохраняя остатки терпения. Резко поднявшись с кровати, она задела бедром прикроватную тумбочку и, чертыхнувшись, пнула ее ногой.

― Знаю, ― глухо ответил Тобиас, зарываясь лицом в подушки и чувствуя внезапный прилив необъяснимой грусти. Действие принятых перед перемещением в Нью-Йорк антидепрессантов исчезало на глазах.

― Знаешь, что со мной будет дальше? ― обратился он к Эйлин, которая теперь гремела посудой на небольшой, соединенной со спальней кухне. ― Пока что самостоятельно я успел продержаться и насчитать три стадии. Первая, ― Тобиас вскинул руку над кроватью с поднятым вверх указательным пальцем, ― когда у меня жутко портится настроение. Мир становится серым, и в груди будто бы образуется дыра, размером с Соединенное Королевство…

― И ты не перестаешь ныть, видимо, ― беззлобно рассмеялась Эйлин.

Она подошла к кровати, держа в одной руке стакан с каким-то зельем, а в другой ― одну маленькую белую таблетку.

― Я не такой слабак, ― процедил Снейп, увидев знакомое лекарство, и демонстративно отвернулся. На самом деле, при виде таблетки в руке Эйлин у него даже слюны выделилось больше, чем нужно. Сердце предательски стучало в предвкушении антидепрессанта, и Тобиас, рыкнув, с досадой повернулся обратно. ― Я же просил оставить их дома! ― едва не крикнул он и, грубо схватив таблетку, запихнул ее как можно дальше в горло и запил водой.

Эйлин, наблюдая за его действиями, только кивнула и, забрав стакан, поставила его на тумбочку у кровати. Сбросив туфли и юбку, в одной майке она легла рядом с Тобиасом и, обнимая его, прижалась всем телом.

― Ты сильный, ― прошептала она на ухо мужу, ― я верю в то, что ты справишься. У нас впереди целый месяц, и этого времени хватит, чтобы все вернулось на круги своя, ― Эйлин нежно поглаживала его руку, вырисовывая подушечками пальцев узоры на сильном плече.

― Хорошо, когда есть кто-то, кто может в тебя верить, ― устало вздохнул он и, повернувшись, поцеловал жену в лоб. ― Спасибо тебе.

Эйлин хмыкнула в ответ, искренне надеясь, что эффект плацебо подействует. Ведь Тобиас даже не подозревал, что настоящие антидепрессанты действительно остались дома, а то, что дала ему жена, было обычным витамином.

― А что ты удивляешься, ― продолжал Тобиас, истолковав ее реакцию как сомнение. ― Если бы не ты, у меня бы ничего не было. Я бы до сих пор был простым магглом с серой и скучной жизнью… ― говорил он. В дали от дома, внезапно оказавшись снова только вдвоем, Тобиас вдруг понял, как давно не говорил Эйлин хотя бы банальных комплиментов. Напрягая память, он постарался вспомнить, когда же в последний раз делал хоть что-нибудь отдаленно романтичное и, к его стыду, на ум решительно ничего не приходило. Даже за завтраком он сидел, уткнувшись либо в отчеты Моррисона, либо в очередной медицинский журнал, не замечая, что происходит вокруг.

― Тоби, ― нежный голос Эйлин вернул его в реальность. Бумажной салфеткой она нежно вытирала с его лица слезы, скатывающиеся в заметно поседевшие волосы. За всеми неурядицами и занятостью Тобиас давно перестал следить за их цветом, попросту не обращая на седину внимания. ― Все будет хорошо, ― прошептала она, сочувствуя мужу всем сердцем. ― Может, сейчас тебе плохо, но скоро таблетка подействует, и станет чуточку легче. Милый мой, ― Эйлин поцеловала его в уголок рта, сетуя, что надо было все же не слушать его и взять с собой настоящие антидепрессанты.

― Не в таблетках дело, ― прерывисто вздохнув, ответил Тобиас. Закусив губу, он на несколько секунд уставился в белый потолок гостиничного номера, а затем резко повернулся и прижал Эйлин к себе. ― Прости меня, ― горячо прошептал он, зарываясь в ее волосы, ― моя принцесса, любимая, прости, ― говорил он, стараясь выразить словами всю нежность, которая внезапно открылась, и загладить вину, которую чувствовал острее любой лихорадки. ― Клянусь, я стану лучше. Я снова буду читать тебе за завтраком. Мы будем гулять вдоль пляжа, как когда-то ходили вдоль реки, и обязательно найдем новый раскидистый клен.

― А клен-то зачем? ― удивилась Эйлин, сама едва не плача от нахлынувших эмоций. Она уже и забыла, как раньше тосковала по исчезающей романтике. Теперь, когда сам Тобиас заговорил на эту тему, разом заставив вспомнить самые прекрасные моменты в жизни, ей тоже стало грустно.

― Чтобы устроить под ним свидание, конечно, ― возмущенно произнес Тобиас. ― Ты же ведь не забыла наш клен?

― Не забыла, ― отозвалась Эйлин, вспомнив одно из самых первых свиданий. ― У тебя тогда совсем не было денег на кино, ― рассмеялась она, ― и устроил свидание под раскидистым кленом. Неужели ты всерьез думал, что я действительно не поняла твоих мотивов?

Приподнявшись на локте, Эйлин увидела, как Тобиас потупил взгляд и смущенно улыбнулся.

― Я на это очень надеялся, ― ласково ответил он и убрал прядь волос с ее лица, ― тогда мне казалось, что тебе понравилось.

― Понравилось, ― кивнула Эйлин, ― но я тебя сразу раскусила. Или ты думаешь, что я просто так после того свидания резко разлюбила кинотеатры и кофейни, сведя их посещение к минимуму?

Он только фыркнул, изображая недоумение, и невольно залюбовался Эйлин. В красных лучах закатного солнца ее лицо выглядело так молодо, что Снейп на секунду решил, будто последняя четверть века жизни ему приснилась.