Темные дни, черные ночи (СИ)

Она смотрит в зеркало, и не узнает себя. Снова. Она сейчас – лишь миллионы разбитых осколков, такая же, как и эта чашка, что была некогда символом прекрасной истории любви.

Но у нее теперь есть ради кого жить и она согрешила, когда допустила даже мысль о том, что могла бы от него избавиться. Вся ее жизнь – борьба с чьей-то тьмой, чужой, или своей собственной.

Ей не привыкать балансировать на волнах глубокого синего моря, иногда спокойных, умиротворенных, иногда – штормовых, и ей сейчас тоже нужно выжить, доплыть до берега.

Белль красит губы, стараясь не дышать разливающимся по комнате запахом духов, накидывает на себя плащ, забыв завязать пояс, и выходит на улицу. Начинается дождь, пока еще в отдалении слышатся глухие раскаты грома и где-то сверкает молния, превращаясь в мелкие, холодные капли.

Белль запрокидывает сумку на плечо, открывает зонтик и ровным, быстрым шагом идет вперед, не оглядываясь и не смотря по сторонам.

Она сегодня расскажет все Голду.

У них будет ребенок, а значит, нужно собирать осколки.

Иногда даже разбитую чашку можно склеить. Плевать, что получишь лишь покалеченное стекло, некогда бывшее красивым.

========== Глава 48. Сюрпризы для Де Виль ==========

Круэлла проснулась, щурясь от солнца. Судя по тому, насколько оно было ярким, уже наступило позднее утро. Она потягивается, нащупывая рукой соседнюю половину кровати. Пуста. Обычно Голд лежит рядом и ждет ее пробуждения, она уже успела к этому привыкнуть. К хорошему вообще быстро привыкаешь. Де Виль сладко зевнула и села в постели. Наверняка ее любовник занят сейчас чем-то чрезвычайно важным. Но что может быть важнее ее самой? Нет, хватит ему наслаждаться одиночеством.

Де Виль встала, сунув ноги в тапки, накинула халат и позвала:

- Румпель! Дорогой, ты здесь?

Никто не ответил. Странно, неужели в лавку умчался? Обычно он это делал ближе к полудню, но не похоже, что это время уже настало. Де Виль посмотрела на экран сотового. Так и есть, едва пробила половина одиннадцатого дня.

Круэлла походила по дому, но никого там не обнаружила. Ох, как же ей не нравилось Голдово самоуправство! Нет, она вовсе не была намерена им командовать, у нее ничего подобного и в мыслях не было. Но одно дело, когда его важные проблемы никак не связаны с ней, и совсем другое – когда она является главным их участником.

Круэлла вздохнула. Нет толку разговаривать с Голдом, убеждать его, а тем более, устраивать скандалы. На этом уже погорела одна жена Голда, и стать второй неудачницей мадам Де Виль вовсе не торопилась.

Она должна была немедленно придумать, как удержать Голда от бурной деятельности относительно ее жизни. Круэлла совсем не привыкла, что в нее кто-то вмешивается, времена, когда это делала мать, давно закончились, потому для Де Виль было диким то, что за нее вообще принимают решения.

Но пока в голове не было ровно никаких мыслей, кроме как о сексе. Она любила утренний секс, это бодрило круче любой зарядки. А секс с Голдом она любила вдвойне, посему для Круэллы было так важно его найти сейчас. Она была в игривом настроении, к тому же, вчера они повздорили, а лучшего способа помириться с хитрым Темным магом, ведьма не знала. Поэтому она отправилась искать Румпеля, благо, крошечный размер домишка не предполагал долгие поиски.

Румпель был на улице. Круэллу ожидало весьма занятное зрелище – Темный маг колол дрова. Круэлла усмехнулась, накинула манто и, выйдя к нему, заинтересованно посмотрела на то, как он работает.

- Дорогой, - протянула она, - какое умопомрачительное зрелище!

- Привет, Кру, - он положил топор на пень, и склонился над ее лицом, чтобы поцеловать. Круэлла притянула его за плечи, впиваясь в губы с такой жадностью, будто не видела его сотню лет. Румпель растерялся в первые несколько секунд, а потом обхватил ее руками за талию, спускаясь ладонью ниже, и хлопая по ягодицам.

- Ого, кто-то с утра непростительно жаркий, дорогуша, - он иронично улыбнулся, отстраняясь от нее, лишь для того, чтобы перевести дыхание.

Горячие губы любовницы лихорадочно касались его лица в разбросанных поцелуях, и заглянув ему в глаза, она шепчет:

- Дорогой, пожалуйста, пойдем в спальню. Пойдем. Я соскучилась.

- Ну что ты, любовь моя, мне нужно наколоть дров – он явно смеется, но без злобы, косясь на топор.

Круэлла, возбужденная как мало когда раньше, впускает ладонь под его свитер, лаская грудь и соски пальцами и, облизав его губы, почти умоляет:

- Потом, дорогой, все потом. Твоя Круэлла соскучилась. Пойдем, пожалуйста! Я тебя хочу сейчас, а не смотреть на твои игры с топором. Идем же.

Она нетерпелива и горяча, жар ее тела сладостной дымкой обвивает его и, подхватив ее на руки, Румпель заходит в дом. Круэлла не теряет времени, расстегнув ремень на джинсах и безуспешно пытаясь снять свитер, царапает его грудь, рыча от накатывающей злобы.

- Чертов свитер, ну снимайся же уже давай!!!! – она рвет на себя тонкую ткань, от чего та трещит. Румпель осторожно отстраняет ее от себя, легко снимая свитер и бросая его на пол.

- Тише, дорогуша, уже все в порядке.

- Нам еще долго до кровати, Румп? – она почти с мольбой стонет ему в губы. – Я больше не могу, черт возьми!

Ответить он ей не смог, поглощенный ее языком, что без спросу влез в рот. Отвесив звонкий шлепок по ягодицам, Румпель укладывает ее на постель, разводя чуть шире ноги и ложась сверху.

- Уже нет, дорогуша. Так сильно соскучилась по мне?

Вместо ответа она обсыпает его лицо поцелуями, лихорадочно, не смотря и не замечая, куда попадет и постанывает, прижимаясь крепче бедрами к его бедрам.

Румпель осторожно кладет ее на кровать, расстегивая ширинку и стягивая одним махом брюки вместе с трусами, широко разводит ей ноги и, уклавшись сверху, ласково целуя в шею, шепчет:

- Ну, тише, тише, детка. Я тоже по тебе скучал.

Она издает какой-то странный звук, похожий не то на всхлипывание, не то на капризное хныканье, когда он осторожно проводит пальцами у нее внутри и выгибается под ним, подставляя тело под град его поцелуев.

- Ну не плачь, дорогуша, давай поиграем немного!

- Румпель, чертов ублюдок! – явно злясь, Круэлла рычит, вонзаясь пальцами ему в волосы. – Я не хочу играть, я хочу заняться с тобой сексом, ясно?

И она впивается в его шею зубами, в доказательство того, что не шутит вовсе. Вскрикнув от острой боли, пронзившей его, Румпель быстро переворачивает ее на спину, и входит одним рывком – резко, без прелюдий, почти сразу же начав быстро двигаться. Плевать на розовую чепуху под названием любовь, все, в чем они нуждаются сейчас – жесткий трах. Любовь будет позже, для нее еще много времени потом.

Круэлла стонет, вскрикивая каждый раз, когда он двигается в ней, приподнявшись на кровати, чтобы ему было легче и все так же осыпая его поцелуями. Ей известна страсть, во всяком случае, она так думала ровно до того момента, пока не проснулась сегодня утром и не осознала, что хочет своего любовника, как безумная.