Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

— Харри, зачем ты ломаешь траву иглоцвета? Нужно ее измельчить в пыль! — подсказал ему Драко, Шанса только мотнул головой, он уже заменил ингредиент с помощью Тутти и потому надеялся получить совсем иное.

— Поттер, расскажите, что вы делаете и зачем, — обратился к нему профессор Принц.

— Вы готовите наружную мазь от внутренних воспалений тканей, когда присутствует отек, поэтому допустимо использовать сушеные побеги с цветами иглоцвета. Я же буду использовать свежие ветви, когда сок внутри очень жидкий и ядовитый. В перчатках, конечно же. Для удержания ядовитых испарений в котле нужно добавить пыльцу цветков липы.

— Обыкновенной липы? — не удержался Минни, а Шанса улыбнулся, кое-что от Рона в мальчике осталось, но оглушающий голос исчез безвозвратно.

— Да. Сейчас все будет понятно, смотрите.

Шанса начал священнодействовать над котлом, он как раз нагрелся, все, затаив дыхание, наблюдали, даже Рахул подкрался.

— Кто подскажет мне, что я получил? — закрыл крышкой готовое варево Шанса.

— Это все равно противоспалительное! — заметил Тео.

— А еще?

— Оно... намного эффективнее, потому что... проникать должно лучше, — задумчиво предположил Драко.

- То есть, оно наружное? — уточнил Шанса.

Этим он сбил всех с их предположений, дети насупились.

— Хотел спросить, если зелье употреблять внутрь, оно же ядовитое, нужно, вероятно, использовать льняную слизь прежде? — колдомедик решился на вопрос.

— Мастер Рахул прав, но не совсем. Ладно, это основа, которую можно использовать двояко. Как сказал наш колдомедик при этом изнутри начинается активное заживление ран, оно особенно успешно при внутренних кровотечениях. Снаружи тоже можно употреблять. В чистом виде — несколько капель на место укуса ядовитой змеи, полная нейтрализация!

— И компрессы, примочки в разведенном виде на гноящиеся, мокнущие раны, — закончил Сев. — Какая пропорция?

— Есть соответствия по градации, я запишу ее, — Шанса ринулся к доске.

…

— А теперь поблагодарим Харри за возможность узнать редкое зелье, — закончил урок Северус.

Ребята начали обсуждать зелье, не выходя из комнаты. А Шанса наблюдал. Он специально устроил показательное выступление, теперь они запомнили, как готовить этот состав и будут носить с собой флакон. Многофункциональность этого зелья поражала всякое воображение, этому научила их женщина-лиса в Эреду. Одна капля на стакан воды — универсальное лечебное, три — очищающее при пищевом отравлении, тридцать — при отравлении ядом, смоченный зельем платок остановит любое кровотечение, даже глубокое, потом правда, придется лечить ожог, но дело того стоит. Пусть все носят с собой это волшебное средство.

Жизнь закружилась с этого момента, Шанса стремительно начал сближаться с ребятами, да и со взрослыми. Частенько он засиживался с Ноттом, Прюэттом и леди Лонгботтом вечерами. Драко и женихи ревниво поглядывали на них, но не приближались. А Шанса наслаждался беседами с умнейшими собеседниками, двое из которых уже знали, что разговаривают не с ребенком. Нотт отличался великолепным чувством юмора, Игнотус — утонченной иронией, и ни один из аристократов не делал скидку на юный возраст. Первым не выдержал Малфой старший. Однажды он подхватил стакан с соком, который на подносе торжественно несла Тутти вместе с другими напитками, и протянул жениху.

— Харри? Не хочешь ли смочить горло?

В этот момент Шанса как раз закончил объяснять принцип сплетения стихий в простейшем артефакте и голос его охрип, поэтому он лишь кивнул, схватил бокал и отхлебнул большой глоток. А Люциус эффектно щелкнул пальцами и уселся в трансфигурированное кресло. Через полчаса Северус скрипел зубами, наблюдая как Малфой ловко перевел нить беседы в другое русло и теперь разливался соловьем. И так продолжалось раз за разом, когда Сансар обращал взгляд на лордов. Нотт все чаще уединялся с Поттером как наставник с учеником, Лонгботтом с Прюэттом все больше времени проводили за древними фолиантами в библиотеке... Северус разозлился. Павлин Малфой ограничивает свободу Сансара и выливается это в частые уединения Ссаэши. Нет, не хочет он часами ждать, когда выглянет Сансар, его солнце.

Северус вызвал Люциуса на разговор незадолго перед ужином. Официально, чтобы эта белобрысая сволочь почувствовала серьезность предстоящей беседы.

— Северус, к чему такой официоз? — в дверях спросил Малфой, он выглядел раскованно, только уж слишком высоко держал подбородок.

— Проходи, Люци.

Малфой напрягся, спокойный тон и мирный вид вампира его не обманули, близилось выяснение отношений, только он с Принцем не ссорился. Значит, дело в Сансаре.

— Я слушаю тебя, — Малфой облокотился бедром на стол, инстинктивно готовясь к нападению, слишком красноречиво расчленял его на части взгляд Северуса.

— Скажи, чему тебя учил отец? Мне казалось до сих пор, что ты вершина этикета.

— Но не сейчас? — сощурил правый глаз Люциус и окинул почти презрительным взглядом собеседника.

— Ты догадлив, Люциус.

— Чем я тебя не удовлетворил, Северус?

— Всем. Ты как змея проникаешь повсюду, не знаешь, где тебя обнаружишь в следующий момент, то ли в собственной постели, то ли в чужом tet-a-tet. Твоя бесцеремонность становится притчей во языцех в этом обществе. От тебя бегут. Прячутся. Чего ты хочешь добиться? Что Сансар перестанет выносить твое присутствие?

— Ты лжешь! — закипел блондин. — Сансару нравится мое общество! Мое внимание! Он не возражал сегодня утром.

— Я возражаю!!! Я запрещаю заходить без спроса в мои комнаты и тем более разделять мою постель. Ты как бродячий щенок ищешь теплое и сытное место, считая себя настолько красивым и милым, что никто не сможет устоять перед тобой!

— Я — щенок? Бродячий? — задохнулся от возмущения лорд Малфой. — Это ты — подзаборный блохастый кот, от которого приличное общество шарахается! Сансар просто добр к тебе, не в силах удержаться от жалости. Посмотри на себя! Разве есть что-то привлекательное в тебе? Ты, Квазимодо Хогвартса, только пугаешь детей и раздражаешь эстетический вкус. Не тебе делать мне замечания по этикету, полукровка!

Шанса спешил на ужин, догоняя Драко с друзьями, когда раздался грохот позади и шумно распахнулась дверь. Пришлось вернуться, чтобы увидеть фантастическую картину: расхристанный Люциус душил Сева и рычал:

— Щенок, да? Бродячий? Ублюдок! Мерзкий...

Северус в это время казался слишком спокойным и не отрывал зачарованного взгляда от напряженного белого кадыка. И челюсть как-то уже начала шевелиться, выпуская острейшие клыки на волю.

— Сев, нет! Не смей! — кинулся Шанса к ним, видя, как в едином мощном рывке встает вампир, стряхивает с себя, как куклу, Люца, а потом в последний момент подхватывает черными длинными когтями и тянет к себе.

Шанса успел, выдернул Люциуса, не заметив, как принял боевую форму наха, отшвырнул с сторону безвольное тело и напоролся на зубы вампира.

Вампир катался, воя на одной низкой ноте, по полу, пытался расцарапать себе рот. Шанса дернулся к нему, это ужасное чувство, что самый родной, самый любимый мучается, а ты не можешь помочь... Но вдруг вспомнил:

— Акцио, флакончик!

Прижав извивающееся тело Северуса, с трудом удерживая его руки над головой, он поливал его обезображенный рот свежим зельем. А сам начинал успокаиваться. Теперь становилось понятнее: кровь наха, вероятно, ядовита для вампира, а со своей боевой формой он познакомился сегодня впервые. И это не приснилось ему — сломанный клык Северуса был тому подтверждением.

Поручив слабо шевелящегося Малфоя Тутти и Рахулу, убедившись, что у него ничего серьезнее глубоких царапин и ушибов нет, Шанса унес Сева к нему в комнату. С помощью Зинки он сделал раствор и приложил примочку на нижнюю часть лица. Вампир был без сознания, так как его организм сильно сопротивлялся попавшему яду и активно восстанавливал тело. Шанса задумался, он ведь о физиологии вампиров ничего не знает. Не говорили об этом ни Лефко, ни Аллиан. Зря. Отметил, что нужно с этим разобраться, быстрее всего узнать у Аллиана, а по-хорошему, вообще забрать портрет из Принц-мэнора. И самому Алу будет веселее, и им — полезнее. Кстати, нужно школьному другу рассказать о последних активных действиях Рина.