Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

— Нуууууу, — заревел гоблин, — не жалуйся потом. На что спорим?

— Спорим? — удивился Люц.

— А как же! Если ты выронишь меч раньше, чем за сто ударов... то... будешь чесать мне пятки каждый вечер!

— Ик! — не сдержался Люц. — П-пятки? Я — лорд! Мой род восходит к французским королям! И я... пятки?! Пффф...— Люциус едва сдержался, ему хотелось топать ногами и рычать.

— А ты докажи! Мал Фуа, муфуа... Сансара воспитали два мастера! А ты? Умеешь только железкой махать и называешься Мастером! Сансар — король в этом! Могу на другое поспорить. Хмм...Ты подставишь свой белый зад, если провинишься.

— Как вы можете! Я лорд, у меня есть жених!

— Он вас порет? – выпучил глаза гоблин. – Сочувствую... — кивнул он.

— Порет? Вы о чем?

— О порке. Провинишься — выпорю.

Люц с внутренней дрожью выдохнул, это же нужно придумать — порка! Но он не собирается виниться перед советником! А если даже и так... Сансар не позволит!

- Согласен! А если я выиграю... вы выгоните Амэя.

- Амэя? Не получится. Он проклят, и пока не отработает заклятие, будет здесь. Подумай еще...

— Не знаю, когда он успел вырасти, но я уверен в себе! Я равный моему наставнику! — Люц замолчал, послушал себя, внутри что-то было холодно и кололо, но как же! Он сам наставник! И по виду сильнее Сансара. Нет, он прав, главное выпросить получше.

— А если... Если я захочу стать левой рукой Сансара? Я многое умею! Я управляю бизнесом! Я...

— Ты... Ты... А что о женихе ничего хорошего не говоришь, а? Считаешь себя лучше? А на что ты готов ради своих детей? Ради него?

— Я? У меня один сын, проклятье рода... Ради него... он еще не достоин. Я и так для него сделал род из бедного — богатым. Я один из самых богатых глав! А он — наследник, я ему отдам хороший, крепкий род.

— Не ври! Ты это сделал ради себя, любишь в роскоши жить.

— Эээ... а что в этом плохого?

— Ничего, кроме того, что расслабляет, — ехидно улыбнулся гоблин.

Ха-ха, подумал Люци, улыбочка мантикоры, зубки острые... Слишком. И вообще, гоблин не похож на гринготтских парней.

— Вы, правда, гоблин? – решился Малфой спросить советника.

— Идиот! И зачем ты Сансару? Нужно второго жениха посмотреть, может, из него толк будет?

— Из него? Да он вырос в подворотне! Я, я ему помог мастером стать! Дал ему лабораторию, ингредиенты!

— Бесплатно разве? Неужели он не отработал?

— Отработал, — поджал губы Малфой. — Жена тяжело носила сына, если бы не он...

— Вот! — поднял палец Чрох. — А ты всё равно в мыслях считаешь его должным. Это многое о тебе говорит. Если ты посмотришь на все свои мысли, то каждый раз ты нечестен с собой. Всегда чуть-чуть или больше считаешь себя правым. Ты — центр вселенной, а все остальные пусть крутятся вокруг тебя?

— А как же иначе? Каждый так думает о себе и печется о своей благости, — снова принял вид императора Люциус.

— Нет... свысока ты не увидишь мелочей, споткнёшься, но не заметишь бриллиант в пыли. Лучше быть попроще, не дуть щеки как ты и смотреть, стоять на одной доске с остальными. Понимаешь? Сынок?

— Какой я вам сынок! — скривился Люциус.

— Смотри, я два раза не предлагаю.

— О чем вы? Вы — наемный советник, а я — почти родственник.

— Ахах-хах-хахаха, — захохотал гоблин, утирая слезы. — Насмешил... мальчишка! Ладно, собирайся, тебе пора. Сегодня ты мне больше не понадобишься. Шиифа! Проводи мистера Малфоя.

Шиифа, который знал статус Люциуса и молчал как немой, мгновенно появился, поклонился не слишком низко и протянул руку. Когда же Малфой сможет показать Сансару свое искусство? Его регулярно извлекают из Певерелл-паласа вечером, словно занозу из тела, и сегодня он даже не попрощался с женихом. Люциус внезапно остановился перед своими покоями в замке Слизерин: как происходит это самое прощание? Он потряс головой — все так сложно! Столько условностей, но когда Малфои пасовали перед ними? Ведь сначала Люци собирался носить на руках своего Истинного, демонстрировать свою любовь, говорить, говорить о своих чувствах... И что сейчас? Его опустили по статусу, и чувства пропали? Почему он не благоговеет перед женихом? Куда все это ушло?

Люциус быстро прошел к себе и рухнул в кресло. Значит, Сансар прав, когда отдалил его от вечернего и утреннего общения... Ему приятнее видеть Северуса... Еще и похвастался перед советником, что одной левой победит в поединке Сансара... Теперь хотелось побиться головой обо что-нибудь твердое... И эти упоминания порки... Ведь герцог был вправе сделать это с вассалом, мог и голову ему снести... Была бы причина...

Шанса сидел за ужином и оглядывал присутствующих, Люциус не пришел. Неужели отец задел что-то личное?

Адо наблюдал за ними из Певерелл-паласа и посмеивался, Малфою ничего не сказали об истинном статусе нового советника. Герцогу пришло в голову позвать его, когда он увидел весь бардак в бумагах и делах рода. Мастер Верного Слова ему понадобился в помощь, но обращаться к гоблинам дорого — это раз, и два — не хотелось свидетелей. Чрох подошел бы как нельзя лучше и как родственник был бы приятен Адо. Он думал об этом целый день и ночь, прикидывая, на что решиться, и вспоминая терпеливого отца. А когда на следующее утро Мири позвала его в холл, Адо увидел переминающегося Чроха, голубоватое сияние вокруг него четко сказало откуда он явился, но как? Как это происходит?

Первую ночь, проводив ошарашенного Северуса в его комнаты, Адо до утра говорил с отцом. Рассказал теперь уже всю историю с самого начала, заработал не один и не два подзатыльника тяжелой рукой. И крепкие объятия, которых не хватало многие века. Беседовали они на гоббледуке, но от советника, на которого Адо решил определить отца, должность по книге требовала знания местного языка в любом варианте. Но что поразило их обоих — после рассвета Чрох вдруг заговорил на гаэльском, именно том, на котором Адо изъяснялся с брауни и Амэем. А уж английский он сам вложил отцу по опробованной в Эреду практике. Отец уже в самом конце беседы спросил:

— Ты увидел своих Истинных и вот так вдруг решил, что сможешь с ними жить? Ты с ними слышал песню крови в бою? Стоял плечом к плечу в битве? Они жертвовали собою ради тебя? Что они представляют из себя? Или ты их берешь на роль жён? Мне казалось, соль мужских отношений в твердости: крепкая рука рядом, о которую ты можешь опереться, крепкое плечо, которое ты сможешь поддержать и сам прислониться в момент усталости, мускулистый зад, в который ты вобьёшься со всей своей молодецкой силы... Ладно, присмотрю я за тобой. Пусть ты дольше меня прожил, но я тебе отец — любой обряд подтвердит это, так что я в своем праве. Крюкохватта бы сюда, уж он бы всю душу из твоего белого лепестка лилии вытряс. Слишком этот Люциус на эльфа смахивает...

Люциус удивил Адо, легко заговорив с Амэем на гаэльском, но представлять его всем в родовом зале он не стал, это сразу придало бы ему веса, а этого герцог не желал, намереваясь изменить Малфоя. Сознание едино, что вдалбливал в него Ан-О-Ра, значит, второй жених не может быть таким самовлюбленным, спесивым и мстительным. Эту рубашку нужно перешить. А где это сделать, как не на перекрестке? Там, где ушедшие и живые могут существовать вместе.

Адо с секретарями обследовал замок в первый же день и пришел к неутешительным выводам, что оружием здесь брезговали. А как можно назвать отношение, при котором оружейные комнаты были забиты проржавевшим хламом? Ни одного сносного клинка, алебарды или лука! Все, все превратилось в прах. Кто отвечал за поддержание оружия в порядке?

Оказалось, никто. Салазар, едва вступивший в права герцога, почти сразу отказался от короны, не смирившись с нежеланием ушедшей жены вернуться. Адо только пожал плечами, как можно понять отказ? Сиди себе и жди, как старик у моря, вспоминай и зови... Она могла прийти к нему через десять лет. Наверное, у них, ушедших, есть свои обстоятельства. Салазар резко решился и ушел, отбросив в сторону, словно падаль, Иллара, своего Истинного. Герцогство Певерелл оказалось парализовано: не заморожено до нового владельца и отрезано от энергий. Вот! Адо насторожился, энергия! А с него не спросили ее! Как поместье Певерелл питается?