Подарок Тартини (СИ)

- Евдокия Владиславовна, это же дети! – испуганно взглянула на неё Дарья. – Было бы наивно полагать, что в школе возможно найти покой. Мне казалось, Вы с удовольствием работаете учителем.

- Так-то оно так. Но иногда настолько всё раздражает, что я начинаю проклинать тот день, когда мне приснился этот заморочный сон!

- Сон? – поддалась вперёд Дарья.

- После выпускного бала я долго думала, куда поступить, - с охотой рассказала Евдокия Владиславовна, - у меня было на примете несколько институтов, и ночью с четверга на пятницу мне приснилось, что я беру книги в библиотеке педагогического университета. Существует поверье, что с четверга на пятницу сны обязательно сбываются, - пожилая учительница многозначительно умолкла и некоторое время сидела, задумавшись над чашкой чая.

- Значит, это была судьба, - решилась прервать её молчание Дарья.

- Какая судьба! Видно, моё подсознание уже давно настроилось на педагогическую деятельность, и во сне оформило своё желание.

- Вы придерживаетесь фрейдовской теории сновидений? – заинтересованно взглянула на неё Дарья.

- Во всяком случае, она больше похожа на правду, чем мистическая теория профессора Шмаля.

Дарья от неожиданности глотнула слишком  много обжигающей жидкости и закашлялась.

- Зигмунд Шмаль – это же бабочка! – ворочая во рту распухшим языком, с трудом проговорила она. – Бабочка!

Евдокия Владиславовна внимательно посмотрела на неё и подлила чаю.

- Милая моя, ещё в начале учебного года я советовала Вам – не берите слишком много часов! Или опять проблемы с Алкиным? – сочувственно спросила она.

- Нет-нет! – уже пришла в себя Даша. – Расскажите мне об этом профессоре.

- А что о нём рассказывать? – пожала плечами Евдокия Владиславовна. – Зигмунд Шмаль – профессор медицины и психологии, председатель Общества психических исследований, - неизвестно ещё, что за исследования они там проводят. В конце девятнадцатого века было предано гласности сновидение одного профессора-ассиролога, в котором ему явился жрец и сказал, как расшифровать фрагменты агата, которые он нашёл в руинах вавилонского храма. Так вот, став председателем, Шмаль начал проводить свою политику и, опираясь на факты, подобные сну Германа Гилбрехта, утверждает, что можно добиться творческого результата в сновидениях каждого человека. Только вот широкая общественность пока что ещё не получила никаких научно подтверждённых доказательств, - скептически подвела итог Евдокия Владиславовна, - пусть даже Шмаля признают многие учёные круги.

- Значит, Вы не верите в то, что сновидения являются результатом странствия нашей души, пока тело спит?

- Ну, Дарья Алексеевна, Вы, человек двадцатого века, интеллигентный, образованный – неужели Вы сами в это верите? – с укором посмотрела на неё пожилая учительница. – Мне известно, что такой взгляд на сновидения пережил тысячелетия. Это фантазия первобытного человека впервые породила ложное и примитивное представление о мире – веру в существование сверхъестественных сил, а отсюда и возникло объяснение снам: их считали «приключениями души». Хотя давайте разберёмся, что же такое сон.  Согласно науке, которой нас обучали в институте, сон – это разлившееся торможение, охватившее всю кору больших полушарий. Сон возникает в условиях, благоприятных для победы торможения над возбуждением. Во сне, когда заторможена подавляющая масса мозга, создаются условия для восстановления работоспособности его нервных клеток, и, кроме того, для отдыха всего организма. Давайте уж я Вам на пальцах объясню, чтобы окончательно развеять Ваши сомнения, - Евдокия Владиславовна решительно поднялась и направилась  к стенду, увешанному учебными плакатами. Выбрав три, она повесила их на доску, потом отошла  в сторону, давая коллеге возможность бегло ознакомиться с предметами её гордости. Дарья смотрела на пёстрые таблицы и схемы, и не чувствовала, чтобы что-нибудь становилось для неё ясным.

- Непосредственно сном управляет часть мозга, называемая ретикулярной формацией центрального ядра мозгового ствола. Нейроны в этой части головного мозга образуют сети соединений по всей центральной нервной системе. Здесь доминируют три типа нейронов; они выделяют нейротрансмиттеры норадреналин, допамин и серотонин. Считается, что серотонин способен производить в мозгу изменения, вызывающие сон, - ловко обводя указкой замысловатые линии, деловито объясняла Евдокия Владиславовна.

Дарья рассеянно смотрела на доску, чувствуя, как в её мозгу вышеназванное вещество уже начало производить соответствующие изменения. Её внезапно потянуло на сон, и лишь из чувства уважения к коллеге она сдержала зевоту. «Неужели моим ребятам приходиться выслушивать всё это?» - уныло подумала она, и вдруг представила себе Стаса. Наверное, его глаза наполнялись ещё большей тоской, когда силой приходилось впихивать в себя этот нелепый материал.

- Действием  какого химического вещества можно тогда объяснить творческие сновидения Тартини, Стивенсона – и этого самого Гилбрехта? -  с некоторой долей возмущения высказалась Дарья.

В установившейся внезапно тишине стало слышно, что в дверь кто-то стучит. Через мгновение на пороге возникли две фигуры, принадлежащие родителям Стаса. Знаменитые актёры Алкины были напуганы и бледны до неузнаваемости. У королевы экрана под глазами чернели подтёки дорогой туши, и она, то и дело заглядывая в зеркало, пыталась свести её платочком. Это было совершенно тщетное занятие: французская водостойкая тушь упорно не желала исчезать с заплаканного лица женщины.

- Что случилось? – поднялась навстречу Дарья.

- Наш сын, Стас, - вместо жены угрюмо ответил его отец, - утром он сказал, что идёт в школу, но от ребят мы узнали, что здесь он так и не появился. Никто не знает, где его искать. Мы уже обзвонили все милицейские участки и больницы. Что нам делать, Дарья Алексеевна?

- Вы уже сделали всё, что требуется в этой ситуации, - стараясь, чтобы её голос звучал бодро и убедительно, ответила Дарья, - мне кажется, сейчас вам будет лучше вернуться домой и ждать его там. Может быть, мальчик на дискотеке, или проводит время с друзьями.

- Какими друзьями! От него шарахаются все, как только заслышат…ну, Вы знаете…об этих амбициях…насчёт президента, - договорил он и густо покраснел.

Дарья ощутила в сердце тревогу. Значит, был между Стасом и его родителями неприятный разговор, после которого он, вероятно, и ушёл из дома в знак протеста. Друзей у него, действительно, не было, и куда он мог пойти, оставалось только гадать. Дарья живо представила, как голодный и замёрзший  Стас бродит по заснеженным улицам Москвы и пытается хоть чуть-чуть отогреться в магазинчиках, но будущего президента безжалостно выгоняют, принимая его за воришку или наркомана. Да, неуютно ему сейчас без личной охраны.

- Я тоже возвращаюсь домой, - сказала Дарья, - обзвоню всех ребят и попрошу их подключиться к поискам. Завтра Стас уже будет дома.

Она вышла вместе с ними, тут же позабыв о полемике с учительницей биологии. Исчезновение ученика беспокоило её гораздо больше. Отправив воспрянувших духом родителей, она поднялась домой и тут же обзвонила весь класс. Ребята сразу откликнулись на её просьбу. Переодевшись, она села возле телефона ждать их звонков.

Зеркало напротив отразило её усталые глаза – лишившись восприятия мира через очки, они покраснели, начиная воспаляться от постоянного прищуривания. Дарья не без досады вспомнила о разбитых линзах, обстоятельствах, при которых это произошло, и тут-то выяснилась истинная причина её испорченного настроения – на самом деле её злила непоколебимая уверенность Евдокии Владиславовны в том, что природа человеческого сна уже давно разгадана  и всего-то  зависит от норадреналина, допамина и серотонина! Значит, всё, что произошло с ней прошедшей ночью, было лишь удачной комбинацией нейротрансмиттеров. Дарье стало грустно: разум понимал научность доводов, а душа никак не хотела признавать их логику. Вздохнув, она подумала о Стасе – тот не так-то легко даст себя одурачить убеждениями в том,  что президентом ему не быть. Она вдруг спохватилась: ведь могут позвонить ребята, оставить ценную информацию, а она ничего не приготовила, чтобы записать её. Все ручки были в спешке оставлены в школе, и она окликнула братишку: