Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

– А что касается того, что чертоги Райда, хотя следит-то за ним Оттар… Так ведь все просто привыкли считать Оттара воплощением зла. – Несмотря на то, что я не понимала к чему он завел это разговор, но тема меня заинтересовала. – Он оступился один раз и ему это не простили.

– Он бог, его ошибки масштабнее, чем у обычных людей. Последствия страшнее. Однако если он раскаялся, то почему бы и людям не простить, раз даже старший брат это сделал?

– Люди злопамятнее. Да и раскаялся ли?

– Наверно Рауду виднее. – Стейнир провел пальцем по морозному узору у рамы окна. – Однако вы правы – люди злопамятнее богов.

– И вы?

– Что я?

– Злопамятен?

– Весьма.

Мне почему-то от этого ответа стала не по себе, хотя и произнесён он был спокойным голосом.

– А вы, видимо, нет, – заметил он.

Я задумалась, ведь раньше я этим вопросом никогда по-настоящему не задавалась.

– Наверно нет. По-разному.

Поводов у меня было достаточно, но, если бы я не просто помнила, а лелеяла мысли, о том зле, что было вокруг меня, что оборачивалась бедами со мной – наверно сошла бы с ума.

– Неужели простить проще, чем наказать, отомстить?

– А чем тогда я была бы лучше тех, кто поступил непорядочно?

В полутемной террасе, освещенной только отблеском от фонаря с улицы, глаза Стейнира будто бы светились каким-то лихорадочным, хоть и холодным огнём. Словно лед растаял и теперь плескался всполохами серого цвета.

– Даже если человек поступил не просто непорядочно, а чудовищно? Все равно простите?

– Не простила, – твердо произнесла я. – Отпустила. В моей жизни не так много радостных событий, чтобы я хранила воспоминания о злых.

– Мне остается только восхищаться вами, эдель Астари. Однако с одним я поспорю – радости у вас хватает, но видимо этого недостаточно… – Он кивнул в сторону горки.

А вот это было несколько невежливо с его стороны. Не настолько мы были близки, чтобы говорить о таком. Стейнир, видимо, почувствовал мое отчуждение и сказал:

– К чему я вообще начал разговор о теме высших сил. Не так давно видел вас у храма Оттара. Не думал, что вас недавно кто-то покинул…

И вот опять он вроде бы невзначай начал расспрашивать о моей жизни, окружении, близких. Только вот в храме Темного бога я была по несколько другой причине.

– Подруга. Самая лучшая.

– Так ведь это было давно…

– Полгода. Малый срок чтобы забыть. – И тут я спохватилась. – Позвольте, но откуда?

– О той трагической гибели дочери наместника все знают.

Я хотела расспросить откуда он вообще знает, что я имею отношение к Ровенийским, но передумала – настроение вконец испортилось, и я отвернулась к окну.

Только сейчас я поняла, что тут действительно несколько прохладно и запахнула сильнее плед.

– Пойдёмте уже отсюда, вы достаточно продрогли, – строго заметил Стейнир и протянул мне свою ладонь.

Я вложила в нее свою руку, затянутую как всегда в перчатку, а он… Он взял мою руку, снял перчатку, и я думала, что поцелует. Я не удивлялась и не отстранялась, руку не убирала. Однако, после он меня все же удивил. Поднял мою ладонь к своему лицу и начал согревать своим дыханием, неотрывно глядя мне в глаза. Мне бы отвести взгляд, но не могла. А он был каким-то вызывающим, совершенно неприличным, интимным. Руке стало так жарко, даже не от его горячего дыхания, что мне казалось, что от нее пар пойдет. И это тепло разливалось по всему телу, высушивало мои мысли. И во рту пересохло.

Легкий поцелуй в центр ладони, мимолетный, но ощутимый мной так, как будто губы мужчины крепко были прижаты к руке.

Руку я все же выдернула, излишне резко даже, и перчатку забрала. И в смятении, чуть ли не бегом, вернулась в гостиную.

Первый раз Маршез настолько явно демонстрировал свою симпатию. До этого было лишь вежливое, может быть чуть более настойчивое внимание, но оно никогда не нарушало приличий. Впрочем, те его слова после танца… Хотя не сказать, что и сейчас было что-то неприличное… Это было просто вызывающе!

Я в который раз порадовалась, что отчаянную красноту моих щек никто не мог бы заметить. А щеки горели нещадно.

Покидать гостеприимное поместье Уотиненов Данфер совсем не желал, и я чуть ли не силой тащила его к выходу. Он уже отогрелся, напился чаем с тортом и, сверкая взбудораженными глазами и ярким румянцем, болтал со своими новыми знакомыми. А ведь еще не так давно завести новое знакомство ему было непросто…

На прощание я крепко обняла эдель Бриту.

– Завтра мы точно сюда вернемся, иначе меня не оставят в покое, – сказала я ей, кивая на Даника.

– Мы будет только рады, – пробасил полковник, обнимая меня и моего подопечного разом.

Извозчик, с которым я заранее договорилась, нас не ждал.

– Я вас провожу, – обратился ко мне Стейнир и предложил свой локоть.

Устраивать сцен я не стала, а отказываться смысла не было – по-другому нам сейчас никак отсюда не уехать.

Данфер, как только мы разместились в экипаже, тут же уснул. И я, наконец, дала волю своему раздраженному шепоту.

– Как вы посмели?!

– Иначе бы вы не разрешили вас проводить.

– Но это же нечестно! Могли бы спросить, поинтересоваться моим мнением!

– Чтобы услышать в ответ отказ?

– Я ненавижу, когда меня лишают выбора, – еле слышно произнесла я.

– Он у вас будет, не переживайте.

Я недоуменно на него посмотрела.

– Я повременю, но не думайте, что отступлю. Просто даю вам время.

– Время на что? – Мой тихий голос почти не дрогнул.

– На осознание того, что я не отступлюсь, сколько бы отказов не было.

– Поэтому вы просто решили доводить все до того, что бы выбора у меня все же не было? – язвительно поинтересовалась. – Так в чем же выбор?

– Как долго продлится период вашего принятия ситуации.

Оставшийся путь мы провели в молчании, прерываемого лишь сонным сопением Данфера.

***

Разумеется, все мои мысли перед сном были о Стейнире. Я совершенно не знала как реагировать на его заявление, именно поэтому и предпочла промолчать. Тут поразмышлять надо, и не один день возможно. Впрочем, этого же он и добивался – предоставил время на раздумья, но как он это сделал… Просто поставил перед фактом! И понятное дело, думать о нем я буду теперь значительно чаще, чем раньше.

Интересно, а что он сам делал у храма Оттара, раз меня там видел? Неужели у него кто-то умер? Не мог же он просто следить за мной – я не настолько самоуверенна или мнительна, чтобы такое вообразить. Да и не похож Стейнир на человека, который будет этим заниматься. Впрочем, а что я про него знаю?

А ведь я его не то, чтобы обманула, скорее сказала лишь часть правды: в храм я приходила не из-за Рини. Конечно, за нее попросить я не забыла, но основная цель была другой.

Для владельца самого большого поголовья скакунов эд Астел слишком много ходил пешком. Или мне так казалось, потому как я неприлично часто и совершенно случайно (так меня он уверял) встречала его по пути куда-нибудь. И, разумеется, он пользовался таким случаем – навязывался в провожатые. Кстати, делал он это также же категорично, что отказать ему – с моей стороны такой поступок казался бы слишком невежливым и грубым, тем более что причины для отказа я исчерпала еще в первые пару встреч. Я не обольщалась по поводу этого внимания – к сожалению, а может и к счастью, жизнь приучила меня искать в чужих поступках двойные мотивы.

На пару дней пришла оттепель, растопив немного снега для того, чтобы потом присыпать застывший лед новыми белыми хлопьями. Дорожки-то расчистили и посыпали песком, но вот коварные скользкие участки кое-где остались. Вот на один из таких я и попала. Я сняла перчатку, чтобы поправить внезапно расстегнувшуюся пуговицу на полушубке, и подскользнулась. Сердце екнуло, в голове уже пронеслось: “Сейчас упаду и даже слой одежды не поможет смягчить падение!”, как меня ухватили за руку и помогли удержать равновесие. Это и был Астел. А еще, своей ладонью, тоже оказавшейся почему-то без перчатки, он ненароком коснулся и моей руки.