Бумажный тигр и пятнистый древолаз (СИ)

— Перестань, — он чуть отмахнулся, — Ничего не случится.

— После того как мы забрали дневники ты стал чуть более спокойным, но ты по-прежнему несчастлив. Откачиваешь людей в скорой так…будто диван зашиваешь.

— Так оно и есть. Если я буду вникаться, то начну расстраиваться.

— Все люди вникаются! Все твои друзья в баре сидят, когда расстраиваются, а ты просто слушаешь диски. Расстраиваться нормально. Это естественно.

— Что же ты хочешь от меня? — вздохнул брюнет, — Чтобы я пошел котят с деревьев снимать или бабушек через дорогу переводить?

— Нет. Это бред. Я хочу чтобы ты сделал что-нибудь от чистого сердца.

— Ну что, например?

— Ты сам решай, но я хочу видеть, что ты это делаешь искренне.

— Ты что, мать Тереза?

— Нет, сам знаешь. Мать Тереза с мужчинами под одной крышей не жила и вряд ли бы одобрила то, что мы делаем с веревками.

Стивен тихо зафыркал носом, ткнувшись в одеяло лицом и едва выдохнул, приподняв голову:

— Список добрых дел для Санта-Клауса?

— Да, назовем это так. Потому что обычно ты очень плохой мальчик.

— О да.

— Ты не отвлекайся, мы не об этом говорили.

— Тоже мне, сестричка из красного креста.

— Один день. Один. Это не так много.

— Ладно, — вздохнул парень, — Ты слишком правильная. Почему я вообще живу с тобой?

— Не знаю. Может у меня красивые ресницы?

— Да. Красивые.

Клеа быстро начала хлопать ими, и Стивен улыбнулся чуть шире:

— Твои ресницы меня окончательно уломали.

— Тебе понравится.

— Скорее всего нет, это ты любишь работать со всеми этими отщепенцами и варить супы на рождество для бомжей. Я это не люблю.

— Потому что боишься заразиться.

— Боюсь и это вполне оправдано.

— Хватит стервозничать. Сейчас я соберусь, поем и через час мы пойдем искать для тебя задачу на Рождество.

Стрэндж недовольно насупился и нехотя поднялся с кровати:

— Ну почему все вокруг уверены, что я должен любить всех и каждого? Никто ведь не танцует и не поет. Это не мюзикл. Люди умирают каждый день. Почему я должен любить их всех? Я люблю тебя. Разве этого мало?

— Если ты меня любишь, то одевайся и пойдем.

Он печально вздохнул и опустил плечи, будто собираясь на эшафот. Парень натянул теплый серый свитер поверх майки, и джинсы, завалился в кресло с книгой по нейрохирургии, ожидая пока Клеа собиралась.

— Угораздило же тебя родится за день до Рождества, — буркнул брюнет, — Зануда.

— Зато мы с тобой как две половины единого целого, — она чуть улыбнулась, — Ты прям таки как…

— Черт рогатый. Дай мне в руки вилы, и я с удовольствием буду тыкать ими грешников в котле, — лениво отметил парень, — А у тебя однозначно должно чесаться где-то в районе лопаток.

— Точно. Черт, который плачет от фильма «Приведение» — она быстро скользнула в ванную, прихватив полотенце.

— Это было один раз.

— Ты ревел как девчонка.

— Я был пьян.

— Ты ревел, — повторила Клеа.

— Он просто очень трогательный, вот и все, — он перестнул страницу, не отрываясь от книги.

— Ты сидел с банкой шоколадного мороженного.

— Я был пьян.

— И сожрал банку моего мороженного.

— Иди в ванную.

Девушка тихо рассмеялась и закрыла за собой дверь, включив душ. Клеа медленно собралась, оделась и высушила волосы. Парень за это время уже уснул в кресле, держа в руках книгу. Блондинка на силу его растолкала и заставила встать с кресла. Стрэндж вздохнул и спустился вниз по лестнице, надел ботинки и накинул на себя пальто, повязал шарф и хмуро посмотрел на спутницу.

Клеа толкнула его в спину, вытаскивая из дома. Паренек еще более сердито нахохлился, ступая по снегу.

— Вон смотри, женщина идет. С женщинами ты хорошо ладишь. Скажи ей что-нибудь приятное, а потом сфотографируй. Хочу вклеить в альбом.

Он вздохнул, открывая калитку и вышел во внешний двор. Стрэндж тихо кашлянул, поглядев на тучную даму и проговорил, улыбаясь как обычно:

— Послушайте, тут такое дело. Мы проводим соц. опрос. Выясняем реакцию.

— Реакцию? — она приостановилась.

— Да, — он достал фотоаппарат пальцами, нежно улыбнувшись, — Знаете, Вам не помешало бы сбросить палу кило. Вероятно, одышка страшная.

Женщина приоткрыла рот от негодования, и Стивен улыбнулся шире:

— Скажите: «сыр»

Он включил вспышку и сделал снимок.

— Спасибо.

Стрэндж вернулся к подруге и протянул ей мыльницу.

— Думаю снимок будет потрясающе эмоционально выраженным.

— Она расстроена. Что ты ей сказал?

— Ничего что не было бы правдой.

Клеа вздохнула и потерла пальцами переносицу:

— С тобой могу жить только я.

Стивен похлопал ее по плечам, склонившись вниз и засунул руки в карманы, вытаскивая перчатки:

— Итак, какие еще добрые дела ты хочешь, чтобы я сделал? — он сожмурил глаза.

— Я и не рассчитывала, что будет просто, поэтому скалься сколько влезет. Мы лишь два года вместе, но я твою желчность знаю не понаслышке. Поэтому продолжаем.

Стивен исправно поганил каждое ее задание. То портя кому-нибудь аппетит своими выкладками в области гельминтологии*. Точно описывая, где и как, можно получить того или иного паразита. Клеа лишь вздыхала, качая головой. Стрэндж умудрился практически сорвать концерт хористам, поющим рождественские песни. Он портил каждое мгновение, каждую ее просьбу. Каждую ее задачу, каждое слово коверкал. Убивая в ней надежду все сильнее, и к вечеру она уже сильно сникла, опустив плечи. Стоя на остановке, они ждали автобус, и девушка потупилась, опустив глаза. На остановке сидел пьяный мужчина. Он тихо кашлянул, кутаясь в куртку и пытался согреть замерзающие руки. Клеа лениво на него покосилась.

— Не хочешь ему помочь?

— Он пьяный, — тихо буркнула девушка.

— Это не означает что ему не нужна помощь, разве нет?

— Напиться — был его выбор, — вздохнула она.

— А как же бомжи, которых ты жалеешь?

— Они не всегда оказываются на улице по своей воле.

— Но не идти на работу, а жить на пособие тоже их выбор, верно? — он хмыкнул.

Парень подошел ближе и коротко толкнул его ботинком по ботинку. Мужчина сонно разлепил глаза:

— Чего надо?

Стивен оглядел его с ног до головы и поддел рукой узел шарфа, стаскивая с себя и так же снял перчатки, протянув их человеку. Клеа удивленно выкатила глаза, медленно моргнув. Мужчина сидящий на остановке чуть кивнул и принял вещи, завязав шарф на шее и согрел руки в еще теплых перчатках. Стрэндж сжал глаза в легкой улыбке. Человек снова чуть кивнул, растирая руки, ответил такой же мягкой улыбкой. Автобус подъехал, и Стивен покосился на номер:

— Кажется это Ваш?

Человек подскочил и быстро забрался внутрь так, будто это последний автобус в его жизни. Клеа с любопытством посмотрела на своего спутника, затем поглядела вслед уходящему транспорту:

— Как ты узнал, что это его автобус?

— А это и не его автобус, — парень покопался в карманах и вытащил пачку из кармана, закурил.

— Тогда что…?

— Жить не хотел.

— Хочешь сказать, что перчатки и шарф его спасли?

— Иногда может спасти и меньшее. Например, тетрадь размером в девяносто восемь страниц. Тем кто не хочет жить, просто нужно тепло и внимание. Вот и все.

Он покосился на нее и сжал зубами фильтр. Клеа довольно улыбалась, жмуря глаза.

— Ты не злой человек. Я знала, что ты не злой человек, — девушка почти тут же юркнула за отвороты пальто и крепко прижалась.

— Раз в году я могу тебе напоминать об этом, если ты хочешь, -он мягко прижался щекой к чужой макушке.

— Хочу.

— Ну ладно. Один день можно и потерпеть, — лениво проговорил парень.

Клеа рассмеялась и утерла руками выступившие слезы. Он вздохнул и приподнял ворот пальто, закрывая шею от холода, изображая недовольство, все же чуть улыбаясь уголками губ, ощущая странную негу от того, что Клеа хлюпала носом, стирая слезы от умиления.

Один день в году. Один день, когда он перестает изображать ненависть на все людское племя и становится мягче. День, в который он уже вот как двадцать лет кому-нибудь помогает просто так.