Падение во грех (СИ)

- Не поддавайся Системе! – сказал Айон несколько резковато. – Не будь как все… вспомни себя. Твоя свобода внутри тебя… и если ты не позволишь сломить её, то станешь сильнее.

Я отчаянно всхлипнула, опустив голову. Тщетно я пыталась вновь почувствовать Мечту, внутреннюю свободу, но в душе ничего не было, кроме боли и пустоты….

И жуткого страха перед одиночеством, которое так скоро ожидает меня….

- Может быть я и смогла бы справится со всем этим, – проговорила я, после небольшой паузы. – Если бы могла представить свою Мечту, это придавало бы мне сил даже на каторге… даже если бы тебя не было рядом… но теперь я не могу… я не чувствую ничего, кроме боли… а теперь ещё и эта каторга, где мысли будут забиты мучительным, изнуряющим трудом….

Айон безнадёжно вздохнул. Было понятно, что мои постоянно повторяющиеся попытки сдаться уже начинают утомлять Грешника.

- Ты видишь перед собой лишь Систему, – проговорил демон спокойно. – Ты думаешь только о боли, но не о своей Мечте, и поэтому не видишь её. Направь свой взгляд в иную сторону, и не уводи его.

Я опустила голову. Боль, мрачная, как окутывающая камеру тьма, заполнила всю мою душу, всё мое сознание, казалось, пронзая его насквозь острыми ножами.

- Как я могу представлять Мечту, если её разрушает боль? – проговорила я с дрожью в голосе.

- Защищай её, – проговорил Айон спокойно, чуть вскинув голову. – Защищай её, пока дышишь. Береги её, пока твоё сердце бьётся. Знание – наша сила. И её у нас не отнять.

Эти слова нисколько не уняли мою боль, наоборот, казалось, разожгли в душе настоящий адский костёр. Но… этот костёр боли, казалось, заставил испариться море отчаяния. Или, по-крайней мере, сделал его не таким глубоким….

Я не знала, что именно мне сделать… не знала, как мне защищать свою Мечту, как беречь её, как справится с этой болью… но мне придавала надежду мысль, что это вообще возможно… и быть может… быть может, когда-нибудь я пойму это… пойму это сама….

Я несколько раз глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. После чего проговорила, удивляясь, каким ровным стал мой голос:

- Что мне делать, чтобы лучше представить Мечту?

Айон улыбнулся. Я не видела этого, но чувствовала своей душой.

- Чего ты хочешь? – проговорил Грешник каким-то вкрадчивым тоном. – Чего ты видишь перед глазами, когда произносишь слово «свобода»?

Я невольно улыбнулась, ощутив, как меня наполняет лёгкость. Будто бы моя душа воспарила над этой тёмной клеткой. Вся боль исчезла, пропал и страх. Их больше не существовала на свете… я не видела тёмных стен камеры, я словно смотрела сквозь них.

- Я вижу место, – проговорила я полушёпотом. – Место, где всё настоящее….

Я почувствовала, что Айон улыбнулся тоже. И я знала, что в аметистовых глазах появился особый блеск, хотя, разумеется, не видела его сквозь волны темноты. Но мне и не нужно было… ведь я чувствовала это своей душой, своим сердцем….

- Место, где ничто не тревожит покоя мира, – проговорил Айон с особенной интонацией, с каким-то особенным покоем. – Где всё, что есть – часть тебя. И где ты можешь быть тем, кем ты есть. Где нет никого, кто мог бы помешать тебе. Связать твои крылья.

Эти слова словно согрели меня, а тьма, а каменные стены камеры словно распались на гранитные осколки, открыв перед моим взглядом бесконечное синее небо. И пусть глаза продолжали видеть всю ту же тьму, всё те же каменные стены, сердце, всё же, освободилось от оков. И впервые… впервые за долгое время в душе появилась надежда, что когда-нибудь мы, всё же, выберемся отсюда.

- О да, – прошептала я с придыханием. – Всё именно так….

И тут же ощутила особенную улыбку Айона.

- Сохрани то, что ты видишь, – спокойно, пожалуй, даже мягко проговорил Грешник. – Это наша цель и наше будущее.

Ответная улыбка тронула мои губы. В душе была необычная лёгкость… но вдруг образ Мечты пропал, и я вновь увидела тёмные стены камеры. И тут же Мечта показалась мне недостижимой фантазией… а вместе с тем возродились и воспоминания, порождающие новое отчаяние.

Мне удалось возродить ощущение Мечты, что было задавлено отчаянием и болью, но вместе с тем пришли и другие чувства, воспоминания… то отчаяние, та боль, которые я, казалось, забыла, поглощённая жутким кошмаром, что порождали эти пытки, эта тюрьма… но теперь всё вернулось….

Воспоминания о том, как в один день вдруг рухнули все мои надежды… как та, что готова была взлететь в небо, оказалась в цепях….

Я опустила голову, волосы упали мне на лицо.

- Знаешь, Айон… – проговорила я полушёпотом. – Мне так часто кажется, что Мечта просто не может сбыться… ведь я проиграла….

Я услышала, как усмехнулся Грешник и почувствовала его чуть ироничный взгляд.

- Проиграла? – сказал он несколько лукавым тоном. – Я слышу, как стучит твоё сердце. Я чувствую, как кровь бежит по твоим венам. А всё остальное – лишь происки Системы. Всегда можно отыграться.

Я слушала Айона, изумлённо затаив дыхание. И в то же время мне казалось, будто бы стук моего сердца наполнил камеру своим оглушительным звуком. Я поднесла свои руки к глазам, и вдруг всем своим существом ощутила своё тело, ощутила каждый свой вздох.

Я жива. Я всё ещё жива….

Значит… значит, ещё есть шанс… есть шанс, что я смогу вырваться из этого ада… пока я жива ещё есть надежда, что однажды я исполню свою… нашу Мечту… ведь я до сих пор… ведь я всё ещё могу дышать….

А ведь это такое чудо….

Я подняла на Айона глаза, и вновь увидела белоснежные пряди, обрамляющие его лицо. Чтобы стало со мной, если бы… если бы его не было рядом?

- Спасибо, Айон, – прошептала я с особым чувством в груди. – Спасибо за всё… без тебя я бы не выдержала этой тюрьмы….

Айон усмехнулся со знакомой мне насмешливо-презрительной интонацией, какая у него проявлялась всегда, когда он начинал говорить о Системе и её рабах.

- Эта тюрьма стала точкой отсчёта, – проговорил Грешник с некоторой иронией. – Ведь мы встретились именно здесь, а значит… – тут он слегка усмехнулся. – Даже Система может допускать ошибки.

Эти слова заставили ухмыльнуться и меня. Они придали мне такой гордости и уверенности, которую я не чувствовала с тех пор, как оказалась здесь….

- А ведь и правда… – проговорила я полушёпотом. – Да… что ж, а почему «даже»? – я чуть усмехнулась. – Нет, Система не сильнее нас! Мы сможем её победить!

Неужели, у меня нашлись силы сказать такое?

Неужели я… неужели я всё ещё жива?

Я почувствовала, как усмехается Айон.

- Иногда можно допустить просчёт, – хмыкнул Грешник, невольно болезненно напоминая мне о том, как мы оба проиграли нашу прежнюю битву. – Но с нами этого больше не случится, – уверенно добавил он. – Мы всё сделаем, чтобы уничтожить Систему.

И вновь уверенность ожила в моей душе, вытесняя из груди все страхи, все сомнения… всю боль. Казалось, эти слова согревали меня изнутри… я словно ожила….

Я вглядывалась в лицо Айона, в эти белоснежные пряди… сердце невольно сжимала холодная рука страха, когда я думала, что скоро рядом со мной его больше не будет… не будет его поддержки, его воли….

Но я уже переживала в одиночестве многие кошмары и смогла после них подняться на ноги… стоит вспомнить хотя бы психбольницу, и то ощущение отчаяния, которое наполняло меня, когда рядом не было никого, кто бы мог понять, услышать мои чувства… я вынесла всё это, опираясь лишь душой на свои знания и мысли об Айоне….

Значит, смогу и сейчас, также ощущая душой его волю и поддержку… ведь теперь я не просто знаю о нём, теперь я знаю его… так что даже если мы не будем вместе, нашу душевную связь ничто не способно разорвать.

Я должна выдержать эту каторгу.

Подняв глаза на Айона, я встретила его взгляд. Такой гордый, такой уверенный… такой родной.

- Если меня завтра переводят на каторгу, – прошептала я, обвивая руками шею Грешника. – Может, не будем терять времени?

Тот чуть усмехнулся.

- Верно мыслишь, – сказал он, и я тут же почувствовала солёный вкус крови на его губах.