Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе (СИ)

Мы обе понимали, чем чревато ее поведение. Воргат приказывал магам следить за тем, чтобы повариха при готовке и пробе еды не положила в рот лишний кусочек. Что тут говорить о том, что подкармливать меня было категорически запрещено – поварихе такое своеволие грозило крупными неприятностями. Но, несмотря на это, мне периодически выпадал какой-нибудь лакомый кусочек, а я, в свою очередь, старалась максимально облегчать рабыне работу на кухне.

У нас с ней даже появился общий секрет – мы научились разговаривать беззвучно, не привлекая внимания стоящих на страже магов. Конечно, прибегать к чтению по губам постоянно было опасно, да и невозможно, но даже пары фраз в день для рабынь, игнорируемых всеми и вся, было вполне достаточно, чтобы ощутить незримую поддержку друг друга.

Причина нашей молчаливости кроилась не в нелюдимости обеих, а в хорошо вызубренных нами правилах. Рабыням запрещено было долго разговаривать друг с другом. Выходить из комнаты по ночам – тоже. Неважно, как сильно тебе это нужно, до того момента, как проснется глава дома, собственная комната оказывалась тюрьмой. Если выйдешь, и тебя поймает стоящий на страже маг – сурового наказания не избежать.

Комнаты проверялись каждый вечер на предмет вещей, способных причинить вред. Женщины элькхе, в отличие от мужчин, никакой магией не обладали, а оружие в Непримиримых землях считалось устаревшим и варварским способом нападения – здесь большинство мужчин применяли магию. Поэтому единственным орудием рабынь могли стать только подручные вещи: кухонный нож, секатор, осколки стекла. Именно на наличие этих вещей и проверялись комнаты. А то, что я была чужачкой, не элькхе, а моя сестра – Искрой, заставляло боевых магов проверять мою комнату еще тщательнее.

Зная все это, я, тем не менее, постоянно нарушала правила. Не касаемо орудий убийства, конечно же, нет – если бы в моей комнате нашли что-то подобное, меня, скорее всего, тут же бы убили. Нехватка рабынь в доме Воргат меркла перед извечным страхом его мужчин – смерти от руки восставшей рабыни. Если хотя бы одна из них заставила бы хозяина усомниться в преданности к нему, все женщины до скончания веков ходили бы, закованные в цепи. Слава богам – такого еще не случалось – очевидно, из-за полнейшей затравленности рабынь.

Я овладела в совершенстве способностью быть тихой, как мышка. Я с детства была худа, а при нынешнем питании поправиться не представлялось возможным, поэтому и тихо передвигаться мне было несложно. Ночью, когда тени ложились на замок, они становились моими сообщниками. Я пряталась в тени неосвещенных коридоров и продвигалась вперед, движимая одной целью – проникнуть в каморку старой рабыни Альтид, чтобы там вволю наговориться. Наверное, мне не хватало наших долгих разговоров с Гвендолин и отцом, и потому я тянулась к практически чужому человеку, как мотылек – к свету. Альтид рассказывала мне о своей земле, которую помнила еще девочкой – до того, как стала рабыней, я же рассказывала ей о Даневии – такой близкой, но такой недосягаемой.

Погрузившись в воспоминания минувшей ночи, я не заметила идущего навстречу боевого мага. Столкнувшись с ним, я тут же получила такой удар по лицу, который заставил меня упасть на колени, тяжело дыша. Хотя маг и не был главой или сыном дома Воргат, он был мужчиной, поэтому имел полное право наказать рабыню за недостойное поведение.

Сидя на полу, потрясла головой - в ухе звенело.

- Смотри, куда идешь, - процедил молодой маг и ушел.

Изо всех сил я пыталась загнать внутрь выступающие слезы. Я не должна поддаваться собственной слабости по такой мелкой причине - в моей жизни будет место для куда более серьезных наказаний. Выдохнув, встала, и гордо подняв голову, продолжила путь. Мой глупый жест не был замечен никем, но он много значил для меня самой.

Каждый день, каждый час, каждую секунду, я доказывала самой себе, что сломать меня невозможно.

Глава девятая. Гвендолин

Безделье сводило меня с ума, а все попытки понять, как мне выбраться из ловушки, ни к чему не приводили. После случившегося я отчетливо осознала: моей главной проблемой были не дворцовые стражи и не преграждающий путь к свободе лес, а браслет на моем запястье.

Судьба – загадочная особа. Порой она переплетает нити человеческих жизней причудливо и совершенно непредсказуемо. Ведь как так могло случиться, что я унаследовала способности обоих родителей, что, в сочетании с даром Искры, которых привыкли воспринимать пустышками и исключительно чужой подпиткой, само по себе было редкостью, а Лили – не унаследовала ни одной? Ни противоречивой возможности быть Искрой, ни даже толики магического резерва? Я пыталась научить ее хотя бы простейшим чарам, пока не поняла, что все мои попытки абсолютно бесплодны. Если говорить о способности к магии, то Лили была как потухший костер или насквозь промокшая лучина, зажечь которую просто невозможно.

Неудивительно, что Слепой не распознал во мне возможности самостоятельно пользоваться магией, а не только отдавать ее другим. И дело было не только в том, что я приложила к этому немалые усилия, ментальными чарами воздействуя на его разум – в тот страшный момент, когда он сказал, что я Искра.

Если бы Арес узнал, что я могу использовать магию в отличие от подавляющего большинства Искр, то меня ждала бы участь похуже. Правда, тогда я еще не знала, какая вообще участь меня ждет – просто отдавала себе отчет в том, что знать Аресу о моих способностях совсем необязательно. Слава богам, что я оказалась очень осторожна. И мой маленький секрет так и остался секретом – для всех, кроме моей нежно любимой сестрицы Лили.

Снова подумав о сестре, я вздохнула. Как она там, без меня?

Даже не знаю, кому из нас сейчас тяжелее. Я живу в роскошном дворце, пусть он и заменил мне золотую клетку, слуги приносят мне еду, мои шкафы ломятся от нарядов – видимо, оставшихся после предыдущей Искры. Куда она исчезла? Что стало с ней? Почувствовала на себе проклятие всех «используемых» Искр – быть однажды выпитой досуха? Как бы то ни было, несмотря на затворничество, сейчас мою жизнь нельзя было назвать ужасной. Лили же осталась совсем без поддержки, одна в чужом краю… и без капли дара. Несправедливо, что магическая сила досталась мне одной.

Сидя в комнате, я часами «прощупывала» браслет, пытаясь обнаружить изъяны в окружающих его чарах. Бесполезно. Только одно я увидела, призвав на помощь пространственную магию и проникнув вглубь браслета – тонкая изгибистая щель, спрятанная за пластинкой, и, по всей видимости, служащая своеобразным замком.

А где же ключ?

Конечно, сразу напрашивался ответ – у моего Хозяина, графа Рэйста. И, желая разведать обстановку – узнать у слуг, где находятся его покои, и где он по обыкновению бывает в течении дня, я вышла из спальни… и у самой лестницы столкнулась с его женой.

– О, Искра, – мурлыкнула леди Айлин, но ее глаза метали молнии. Не обращая внимания на глазеющую на нас дворцовую стражу, она приблизилась ко мне вплотную и зашипела: – Кто позволил тебе флиртовать с моим мужем?

Я задохнулась от изумления. Возмущение пришло следом.

– Флиртовать?!

– Я не давала тебе слова. – Айлин прищурила глаза.

Красивая, чертовка. И что Рэйсту не дает наслаждаться вниманием супруги и быть счастливым с ней? Некромаг и высокомерная стерва – лучшей пары придумать невозможно.

Я усмехнулась. Хочешь унизить? Не получится. Пусть я не так высокородна, и не обладаю такой властью – что и говорить, у меня и свободу-то сумели отнять, но… Достоинство – это то, что внутри. То, что не купишь никакими деньгами и не завоюешь самыми громкими титулами.

– Знай, я слежу за каждым твоим шагом. У стен есть не только уши, но и глаза.

А эта фраза меня уже насторожила. Я не собиралась оставаться во дворце вечно и знала, что день за днем буду искать способ отсюда сбежать. И то, что за мной подобно надсмотрщику будет наблюдать жена самого графа, совсем меня не устраивало. Я сделала мысленную пометку в голове: узнать, что за чары позволяют графине следить за мной.