Полтергейст (СИ)

Покупать новый дом Локи не хотел. Абсолютно. Но жить там, где появился маньяк и было убито пятеро людей - тоже как-то не особо не хотелось. Старк подыскал другу дом в старом, спокойном районе, словно он специально был создан для писателя. Однако Лафейсон совершенно не горел желанием что-либо менять в своей жизни, тем более переезжать.

День “Х” наступил неожиданно быстро. Грузовик, который сожрал все его вещи и повёз на улицу Чёрного Ворона, странное какое-то название, что ему не понравилось изначально, Тони, который почти насильно втянул его в свою машину и повёз в новый дом.

- Не строй из себя того, кто лишился всего, - сварливо произносит Старк.

- Разве не так? Меня насильно заставили лишиться моего дома, везут непонятно куда. Ах да, ещё пришлось доложить деньги за новый дом, хоть обещанная цена была куда меньшей. С чего же мне радоваться?

- Я буду ближе к тебе. Всего три квартала, и ты у меня.

Локи бы всё равно переехал, рано или поздно его доконал бы шум с соседнего дома, который не давал ему работать. Не то, чтобы Лафейсон в свои двадцать семь лет был ханжой, не любил веселья, игры, пьянки и прочее, что связано с этим, но каждодневная такая процедура утомительна, особенно для того, у кого поджимают сроки в сдаче книги.

Погода была чрезмерно яркая, светлая, люди за окном проносящегося автомобиля радовались непонятно чему, что вгоняло Локи в более серые мысли. И хочется, и колется. Там - шум и маньяк, здесь - странное название улицы и неизвестный дом, история которого была какой-то слишком подозрительной. В нём жили-жили, а после просто съехали, как ни в чём не бывало. Люди не оставляют дом после нескольких месяцев проживания в нём, не бросают всё, уже осев там. Стилистикой всех писателей в жанре ужасов и триллеров попахивает, о чём Локи уже язвил не раз.

Машина медленно останавливается у двухэтажного дома. Тёмная кладка кирпича, такая же тёмная крыша и выделяющиеся белые рамы больших окон. Невысокие декоративные деревья, что росли по всему периметру дома и своими полусферами создавали вид аномально-больших грибов. Каменные круглые плиты дорожки, которая вела от тротуара к двери дома, что украшалась бронзовым кольцом в виде ворона. Уютней, чем на фотографиях, которые показывал ему Тони, лучше, чем представлял, и не столь старый… по крайней мере с виду.

- Напомни, почему мне лично нельзя было осмотреть дом перед покупкой? - Локи поворачивает голову в сторону Тони и недовольно смотрит на друга.

- Потому что бы ты нашёл тысячу и одну причину, чтобы отказаться от этого прекрасного дома.

Прекрасный? Нет, красивый - да, но для прекрасного этому архитектурному зданию нужно расти и расти, как скульптуре самоучки до самого Давида. Вздохнув, Локи выходит из автомобиля и, мстя, слишком сильно толкает дверь, которая громко хлопает, обрывая злобные тирады Старка. Надо же показать, как он обижен, пусть даже это выглядит, как ребячество.

Рабочие выгружали его вещи, заносили в дом, дверь которого теперь была настежь открыта. “Курение вызывает рак лёгких”, - гласила надпись на пачке ментоловых сигарет. Без них Локи не мог представить себе день написания хоть одной единственной страницы. “Сигарета с утра - вдохновения на весь день”, - гласил его девиз в писательской деятельности, поэтому одна пачка могла растянуться на двадцать дней.

Локи не считал себя великим автором всех времён и народов, но его книги продавались быстро, продавались хорошо, и фанаты требовали ещё. Исторические фэнтези, созданный мир и слишком много ответвлений, некоторые из которых Лафейсон уже не мог вспомнить. Благо, фан-сайт функционировал прекрасно, и преданные читатели развивали забытые темы, гадали, что будет в новой книге… Новая книга с взаимоотношением лорда-тирана и скромным мальчиком-магом, который будет вынужден убить свою любовь. Локи не знал, как отреагирует общество на столь необычное развитие сюжета политики с вкраплением детальных постельных сцен между мужчинами, но Тони, как его менеджер, Стив, как редактор, прочитавшие первую половину, стали утверждать, что это настоящий шедевр, который снова станет бестселлером.

Сегодня он, наверно, сможет поработать только вечером, но Локи всё равно делает глубокие затяжки, чувствуя, как дым проникает в лёгкие, оседает ментоловыми каплями в альвеолах вместе со смолой табака. Если это табак, как гласит пачка. Дым мелкими колечками вылетает с губ, плывёт в воздух, выцветая, а после и вовсе исчезая.

- Ты убьёшь себя этой дрянью, - говорит подошедший Тони.

- Не быстрее, чем у тебя отвалится печень от виски.

Последняя затяжка и Локи тушит окурок о синюю картонную крышку, кидая его внутрь пачки. Последняя была… нужно будет отыскать где-то магазин здесь поблизости и купить новые, желательно блок. Лафейсон прячет пустую пачку в задний карман джинсов и заходит в дом, следом за другом. Тёмно-бордовые обои с какими-то золотыми вензелями, деревянные панели, что лежат параллельно друг к другу и доходят до половины стены. Ровно до половины. Зеркало во весь рост в прихожей, небольшой шкафчик для верхней одежды и обуви. Локи опускает взгляд вниз, на чёрный ковёр, который, к удивлению, не пошёл дырками от потёртости. Каждый шаг тонет в этом, безусловно мягком, ковре.

Гостиная представляет собой такую же тёмную палитру красок с вкраплением красной древесины мебели. Но радость приносит исполинских размеров камин, что сейчас был ограждён чёрной решёткой. И снова ковёр, которым, кажется, был покрыт весь пол в доме. Локи осматривается вокруг, останавливаясь взглядом на зеркале, рамками которого служило два шкафа.

- Ты не говорил про то, что здесь есть мебель, - с претензией произносит Лафейсон, подходя ближе к зеркалу.

- Я же не знал, что ты приверженец старины. У тебя всё в старом доме было обустроено в… - Тони затыкается, замечая острый взгляд мужчины через зеркало на себе. - Хорошо-хорошо. Я идиот и дальше по списку, так что пойду и скажу, чтобы твою мебель занесли в гараж.

- Молодец, эволюционируешь. Уже инфузория, а не амёба.

Локи улыбается самому себе, слыша удаляющееся бухтение Старка, и подаётся вперёд, осматривая зеркало. Никогда не чувствовал такую тягу к гладкому серебру, что отражает от своей поверхности абсолютно всё, что только попадает в его круг обозрения. Мужчина кладёт руку на эту холодную поверхность, ощущая какой-то странный озноб, что пробежался от кончиков пальцев по всему телу и… Нахмурившись, Лафейсон ведёт рукой вниз, ощущая неровность зеркала, как гладкая, упругая девичья грудь, что от прикосновений согревается и льнёт следом. Если столь неровное, то почему же изображение не искривляется? Локи подаётся вперёд, ближе, сильнее, почти что прижимаясь лбом к прохладной поверхности, пытаясь что-то увидеть для себя, понять. Тихое дыхание, раз в несколько секунд, ни в коем разе не моргать… Резкий стук стекла раздаётся слишком неожиданно, пугающе, из-за чего Локи дёргается, почти что падая назад.

- Я пришёл с подарком, - зашедший Тони бьёт двумя пузатыми бокалами о бутылку.

- Да чтоб тебя, Старк! - Лафейсон нервными движениями трёт переносицу, проклиная себя за такую неоправданную боязнь.

- Не нравится, когда с пустыми руками, не нравится, когда с полными руками. Тебя только больной поймёт.

- Ага, или мёртвый.

Бросив косой взгляд на зеркало, Локи подходит к невысокому столику, на котором Старк уже расставил бокалы и стал разливать вино, не слушая причитания о том, что эта не та “тара”, из которой пьют столь королевский напиток.

В зеркале, которое пару минут назад осматривал мужчина, собралась белая, почти незаметная дымка, наблюдая за происходящим. Черноволосый был сдержанным, спокойным, красивым и, что самое главное, он был открытым для общения, чем обязательно воспользуется. Заточение затянулось, больше не намерен сидеть в своей клетке, в которую его заточили нарочно.