Поймай, если сможешь

Саша пугал ее: иногда он впадал в транс, а когда выходил из него, дрожал и ругался. Его поведение становилось все менее и менее адекватным. Элли не понимала, как он сможет общаться со своим другом и к каким последствиям может привести такой разговор.

Вдруг Саша принялся что-то кричать и схватился за руль. Элли попыталась выровнять машину, но та уже выскочила на встречную полосу. В них влетел «лендровер». И у нее перед глазами возник фонарный столб. Она слышала крик Саши, плач Арины и потом последовал глухой удар. И наступила тишина. Потом уже следовали воспоминания о том, как она приходила в себя в палате, и каждый раз яркий свет ослеплял ее.

– Саша! – закричала Элли, когда она снова увидела его руки на руле, а потом его окровавленную голову на приборной доске машины.

Сердце ее грозило выскочить из груди. Она с усилием открыла глаза и поняла, что это был сон. Но этот сон окончательно восстановил в ее памяти день аварии.

Элли провела рукой по голове.

– О боже! – прошептала она, постепенно приходя в себя.

Она огляделась по сторонам и поняла, что лежит в кровати одна. От Николая остался лишь легкий запах и теплота, исходившая от простыни в том месте, где он лежал.

Глава 12

Элли опять звала Сашу во сне. Он сначала взволнованно наблюдал за тем, как она крутилась в кровати, периодически всхлипывая. Потом сердце Николая не выдержало, он вылез из кровати, надел джинсы и вышел из спальни.

Она поклялась ему, что у нее не было с его братом никаких отношений. И теперь он знал, что Элли была девственницей. Однако его мучили подозрения, что Саша все-таки интересовал ее как мужчина. Иначе почему она видит его в своих снах? И почему села за руль машины с ним и с Ариной?

Раздраженный тем, что не знает ответов на свои вопросы и, вероятно, никогда не узнает, Николай направился в гостиную. Он подошел к мини-бару и достал бутылку коньяка. Сейчас ему нужно было выпить, чтобы немного расслабиться. Предстояла очередная бессонная ночь.

Налив себе большую порцию, Николай залпом выпил всю рюмку и скривился. Легче ему не стало. Ну почему его влечет к женщинам, которые равнодушны к нему и думают о других мужчинах? Что это за напасть такая?

Удивленный своими странными выводами и тем, что начинает жалеть самого себя, Николай нахмурился. Подойдя к окну, он поставил рюмку с очередной порцией коньяка на подоконник и посмотрел в окно.

Элли снова завладела всеми его мыслями. Он до сих пор ощущал ее запах, отчего кровь его все еще бурлила. Она оказалась потрясающей любовницей. Ни с кем ему не было так хорошо, как с ней. Удивительно, как у нее это получилось, учитывая ее полное отсутствие опыта. Но Элли оказалась прекрасной ученицей…

Как только Элли перешагнула порог его дома, согласившись стать няней Арины, ему больше не хотелось расставаться с ней. И разве не искал он под разными предлогами ее общества, чтобы полюбоваться ей? Наблюдая за ней и Ариной, разве не думал он о том, чтобы они стали настоящей семьей. Он, Арина и… Элли. Только теперь Николай смог признаться себе в этом своем тайном желании.

Когда она принесла ему чай в кабинет в тот вечер за день до аварии, он был покорен ее заботой и теплом и не справился со своими чувствами к ней. Николай вспомнил, сколько надежды ему дало то обстоятельство, что Элли не оттолкнула его, а, наоборот, ответила на поцелуй. Но все мечты оказались разбитыми вдребезги. Авария унесла жизнь его брата и чуть не лишила Арины. А еще, как он долгое время думал, показала ему истинное лицо Элли, лгуньи и воровки.

Теперь Николай сомневался в своих выводах. Он был потрясен тем, как самоотверженно Элли помогала подросткам, оказавшимся по разным причинам на улице. Она была всецело предана своему делу и думала больше о детях, чем о себе. Но как поверить ей, если сомнения все еще остаются?

– Я искала тебя.

Погруженный в свои мысли, Николай даже не услышал, как открылась дверь и Элли вошла в гостиную. На ней был тот же халатик, в котором она открыла ему дверь в предыдущий день. На лице у нее было написано смущение и что-то еще, что Николай не смог понять.

– Я не мог заснуть, – угрюмо ответил Николай, проводя рукой по волосам.

– Не помешала?

Элли закрыла за собой дверь и, скрестив руки на груди, направилась в его сторону. Луна освещала ее фигуру, и у Николая пересохло в горле. Струящиеся белокурые волосы, зеленые большие глаза… воплощение женской красоты, чистоты и невинности. От ее вида у Николая перехватило дыхание.

– Да, помешала, – признался он и постарался улыбнуться. – Мне трудно заснуть с тобой рядом.

– Я не об этом, – заметила Элли, слегка покраснев, и продолжила уже более нервным голосом: – Я разговаривала во сне, да? Может быть, даже кричала?

Николай медленно кивнул.

– Да… Ты звала Сашу, – сказал он, чувствуя, как у него учащенно забилось сердце.

– Ко мне вернулась память о том дне.

– Что?!

– Думаю, под влиянием того, что я вернулась в этот дом. Мне стали сниться сны о том, что произошло пять лет назад. Не только сны. Иногда и просто вспышки в течение дня. Я собиралась тебе об этом рассказать…

– Что ты помнишь? – выдохнул Николай, с нетерпением ожидая ответа.

– Я тебе расскажу… но не уверена, что ты хочешь это знать.

Он тяжело вздохнул и нервно провел рукой по вздымающейся груди.

– Я должен все знать, Элли. Так что не бойся и рассказывай, ничего не опуская, даже если считаешь, что мне этого лучше не слышать. Мне нужна правда. Я слушаю.

Элли некоторое время молча смотрела на него, как будто подбирая нужные слова. В конце концов она решительно посмотрела на него:

– Ты помнишь, в тот день Саша много выпил с утра? И когда ты уехал в офис, он уже был не очень трезвым? Так вот…

Николай кивнул и сделал ей знак продолжать.

– Но ты, наверное, не догадывался о том, что он был также и под воздействием наркотиков. Он их употреблял какое-то время… Может быть, сначала для того, чтобы справиться с потерей Джеки. Кто знает? Саша умолял меня ничего не говорить тебе. В то утро… после твоего отъезда ему понадобилось поехать к какому-то своему другу… Я почти уверена, что к наркодилеру. Саша сказал, что тот продал ему какую-то дрянь. – Элли нервно кашлянула. – Он долго меня упрашивал отвезти его к нему. Я отказалась наотрез. Тогда Саша пригрозил мне, что возьмет такси. Я испугалась, что таксист потом продаст информацию желтой прессе. Он же был твоим братом, Николай. Газетчики с радостью бы ухватились за эту историю. Но самое ужасное было то, что он держал на руках Арину. Ты не представляешь, как тяжело было слышать ее плач. Саша взял дочку, чтобы шантажировать меня. Он качался, и она несколько раз едва не выскользнула из его рук. Я боялась, что он ее уронит… И мне пришлось согласиться сесть за руль. Но я уговорила его посадить Арину в детское кресло и пристегнуть ее.

Сначала он держал ее на коленях. – Элли вздрогнула. – Пока мы ехали, ему, видимо, стало хуже. Он что-то бормотал. Я не знала, что делать. Понимала, что не могу и его оставить без помощи, потому что Саша вел себя неадекватно. Но поскольку с нами была Арина, я внимательно следила за дорогой. Думаю, у Саши начались галлюцинации.

– Что случилось потом? – спросил Николай, помрачнев еще больше, и Элли прикусила губу.

Она побледнела, опустила глаза и положила руку на шею.

– Саша неожиданно начал что-то кричать. Кажется, ему казалось, что его преследуют. Потом он схватился за руль. Мы боролись: он не разжимал рук, а я пыталась выровнять машину. Ее стало заносить. Я вывернула руль, но было поздно. Нас ударила встречная машина, и «мерседес» отлетел в столб. Больше я почти ничего не помню. Только как пришла в себя в больнице. – Элли побледнела, как будто заново пережив аварию. – Помню крик Саши и плач Арины.

Николай прикусил губу, чтобы не выругаться. Каким же он был слепым! Почему не заметил, что Саша не только злоупотребляет алкоголем, но и подсел на наркотики?