Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода (СИ)

"Слишком усложняешь", - отчеканил хмуро, - "разобраться не каждый сможет", - и протянул картонку мне. Я, естественно, пожал плечами, спорить никакого желания не было. И получил то, что ожидать следовало:

"Опять отмалчиваешься!" - выдал с возмущением, - "К советам старших не прислушиваешься!" - махнул рукой, повернулся, и побежал к поджидавшей его машине. Ну и черт с ним. За схему я отвечаю перед старшим геологом, а он мне никаких претензий за излишнюю сложность не предъявлял. Да и вообще: сложное упростить всегда можно.

А после работы, Лешка в лагере встретил меня новостью:

"Электрики в отряд заезжали. Работу на твоем участке закончили, завтра у меня в долине начинают".

"Поздравляю!" - буркнул я не очень вежливо - мне такая новость по барабану, Зиночки в бригаде давно уже нет.

"Да я не о том!" - Лешка заулыбался, - "Девчата на воскресенье нас в партию приглашают! День рождения у кого-то, ну а без ребят им скучно!"

" А как же Фаиночка?" - состроил я невинную рожу, - "Тебя отпускает?"

Лешка оглянулся, посмотреть нет ли Фаиночки рядом, и ответил, убедившись что нет:

"Перебьется. Я что, на других девочек и смотреть не могу?"

"Ей обязательно доложат, с кем ты праздновать именины будешь!" - улыбнулся я этому прохиндею, которого потянуло на молоденьких.

"Официально мы с тобой", - оказывается, он за меня все решил, - "едем поговорить с главным геологом. Практика к концу идет, пора подумать о материалах к дипломам".

Возразить было нечем, с учетом, что поездка в партию у меня намечена давно и без всяких именин - только ради возможной встречи с Зинулей, которая из головы не уходила.

В субботу после работы мы оделись поприличней, и втроем - Коля к нам присоединился - прихватив с собой спальники, пораньше пошли к машине, выделенной желающим отдохнут в ближайшем оплоте цивилизации. Заняли места за кабиной, где поменьше пыли.

В партии за Колей потащились к его друзьям-сокурсникам, занимавшим комнату в мужской общаге. В соседней комнате поселенцев не было, но стояли пустые кровати времен царя Дадона. Бросили на них спальники, и все, ночлег готов. Коля повел нас к другой общаге, женской - оказалось, у него и сокурсницы знакомые были.

Попали в цветочник. Нет, в оранжерею с распустившимися и благоухающими розами, орхидеями ..... и что там еще может быть из самого лучшего. Стройненькие, тоненькие, в легких платьицах, талантливо причесанные и не менее талантливо подкрашенные красавицы совсем не походили на тех девушек, каких мы постоянно видели в отряде в полевой одежде. Встретили нас улыбками, уже знакомые по отряду представили еще незнакомых, усадили за стол, какого в мужской общаге я не заметил, сами устроились на кроватях так, чтобы быть у нас на виду. И потекли обычные для такой компании разговоры, с шутками и прибаутками, легонькими анекдотами. И ненавязчивой демонстрацией для нас своих прелестей, приветливых и персональных для каждого улыбок, обжигающих взглядов прекрасных глаз.

Понятно, что Лешка попал в свою стихию, поговорить он в любой компании мастак. Коля его интенсивно поддерживал. А я как обычно больше молчал, но девушкам улыбался, и незаметно их рассматривал, отмечая тех, с кем бы с удовольствием за праздничным столом оказаться рядом. А разговор о нем шел уже, именинница нам была представлена, и определено время, когда застолье начнется. Пора была уходить, подобрать юбилярше подходящий подарок.

С трудом Лешка заткнул фонтан красноречия, и мы наконец-то начали из комнаты выходить. Я тут же подцепил за руку давнюю знакомую Юлю, вместе отошли в сторонку:

"Я среди вас Зины не увидел", - девушка после этих слов улыбаться перестала, - "Или она в другом месте живет?"

"В другом", - ответила серьезно, и улыбнулась с иронией, - "А я то думала, по знакомству сейчас дружить предложишь, в кавалеры на танцы напросишься, за стол рядом сесть!" - отвернулась и уже с обидой, - "Раскатала губы, дура!"

Не знал, что и ответить. Но не обижать же девушку:

"Юля, все это вечером и будет. Но с девчатами из вашей бригады я уже свиделся. Осталась одна Зина, хочется и ее увидеть".

"Не надо ее видеть", - посмотрела Юля на меня повеселее, - "я же говорила, что у нее сейчас ответственный момент в жизни".

"Замуж выходит, что ли?" - другого ответственного момента для девушки я не знал.

"Около того", - Юля вздохнула, вроде как сожалеет, но и не сказать мне не может, - "От нее сейчас зависит, чем дело кончится", - и погрозила мне пальцем, - "Нельзя, что бы тебя с ней видели!"

"Нельзя так нельзя", - я глубоко вздохнул, выразив сожаление, что с девушкой не могу встретиться. Но наверное и побледнел, и Юля это заметила:

"Не переживай", - мне с улыбкой, - "Не хочешь со мной дружить - на Светочку внимание обрати, она тебя частенько вспоминает. Вон и сейчас на тебя смотрит", - повела головой в сторону девчат и двух моих друзей. Я непроизвольно глянул туда же - голубоглазая блондинка действительно смотрела в нашу сторону, и как мне показалось, на мой взгляд ответила своим.

"Скромная слишком", - это я Юле, - "ее еще целоваться научить нужно, об остальном я и не говорю!"

"Девушки целоваться с пеленок умеют, а остальное...", - сделала Юличка мне глазки, - "захочешь - научишь!" - и подмигнула.

Здесь очень к месту проснулся Лешка.

"Кончай болтать!" - и я его тут же послушаться.

Время до застолья оставалось немного, и наша троица пустилась к дороге на шахтерский поселок. И быстро в него попали на бортовой попутке, причем не пришлось поднимать руки - остановилась напротив нас сама, и веселый шофер из кабины крикнул:

"Сидайте, хлопцы!"

В поселковом магазине долго спорили, ругались, консультировались с продавщицей, и в итоге в подарок имениннице приобрели красивую коробочку с флакончиком духов. А что мы могли большее, с нашим хроническим безденежьем? Добавили к духам бутылку шампанского, бутылку водки - и все, денег осталось разве что завтра выпить в местном баре по кружке пивка.

Возвращались в партию пешком. И встретили колонну зеков, которых вели непонятно откуда в недалекую от шахтерского поселка зону. Человек сто в шеренгах по четыре устало топали в ногу, в окружении шести автоматчиков, двое из которых были с собаками. Передние конвоиры издали показали нам, что бы приняли в сторонку, и мы конечно прижались к обочине. Солдаты с автоматами с нашей стороны колонны улыбнулись, один даже поздоровался:

"Привет, ребята!" Мы вразнобой ответили, на что его собака на нас глянула, как на неодушевленный предмет, и сразу же внимание перенесла на колонну подопечных в черных робах. Как у нашего начальника, Николая Федоровича.

"Не боятся, что зеки разбегутся?" - тихонько прошептал Лешка, когда с колонной мы разминулись. Дурацкий вопрос! Разбегутся куда? В безлюдную и без воды пустыню? Так через сутки начнут умирать, и поползут назад в зону, попить водички. Да и собаки такие, что далеко не убежишь. Но это я про себя подумал, а Коля фраеру, не нюхавшему армейской службы, со знанием дела ответил:

"У конвоиров все по инструкции: Выстрел вверх, в случае чего, и зеки на землю падают. А дальше очередь вдоль земли на уровне пояса. Кто не упал - сам виноват!"

"Да ты что!" - удивился Лешка, - "Так запросто ухлопать могут?"

"Побольше книг про лагеря читать нужно!" - посоветовал я салаге, армейского пороха не нюхавшего. И мы побежали дальше, время до начала застолья неумолимо приближалось.

Часа через полтора, почистившись и сполоснувшись после пешей прогулки, с подарком и необходимым вкладом в благое дело в виде бутылок со спиртным, подходили к женской общаге. Вместе с нами собралось человек четырнадцать, поровну ребят и девушек. Знакомая комната существенно преобразилась: кровати были убраны в соседнюю, а здесь красовался общий, собранный из трех небольших, стол. С закусками в виде бутербродов, салатов, открытых банок консервов, конфет - всем, что можно приобрести в местном магазине, и не нужно варить или жарить. И нехилым количеством разномастных бутылок, к которым мы не замедлили присоединить свои.