Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода (СИ)

"Вот", - показал ему Виктор Александрович мою милиметровку, - "хорошая схема получается. И породы есть измененные. Может до поискового бурения дело дойти".

Николай Федорович схему посмотрел, молча и хмурясь, и выдал оценку:

"Рано хвалить. Посмотрим, что через месяц получится", - и от нашей группы шагнул к Виктору Андриановичу, сидевшему в сторонке.

Виталий посмотрел ему вслед и хмыкнул, мол поменьше этого чудика в зековской форме нужно слушать. А Виктор Александрович вздохнул и качнул головой:

"Ладно, проехали", - поддержал меня по-своему.

Через час я из палатки смылся, и что есть духу пустился к электроразведчикам. Как обычно, девчата по профилям таскали провода и электроды, но... Зиночки среди них не было.

Подошел к той, что посмелее - Юличке.

"Привет, красавица!" - девушке улыбнулся; ее напарнице, от меня метрах в пятидесяти помахал в приветствии рукой.

"Что-то сегодня вас маловато", - начал я подбираться к главному вопросу, - "Двоих вижу, а где остальные? Где Света, где Зина?"

"Скромница в машине за прибором сидит (это Света), она же у нас студентка на практике. А Зинули н-е-е-ет!" - и посмотрела на меня с жалостью. Как на жертву женского коварства.

"А где она?" - постарался не показать, что красноречивый взгляд Юли я понял. Девушка вытащила из земли электрод, и вдвоем с напарницей от нас в пятидесяти метрах, вместе с проводом потащила его по профилю на новую точку. Я следом.

"Нет ее", - Юля с показным сожалением вздохнула, - "в поле больше не ездит, в дробилке сидит".

Как это в дробилке? Она же работник сезонный, можно сказать временный! А в дробилке сидят работники постоянные - это я знал точно, по опыту всех своих практик.

"И как она там оказалась?" - напрягся еще раз в изображении улыбки.

"Как!" - Юля отвела от меня взгляд, - "Хорошего человека встретила - и оказалась!" - и так же на меня не глядя, добавила, - "Забудь Зинулю, у нее сейчас момент в жизни ответственный!"

"Тогда передай ей большой привет", - промямлил я не очень разборчиво и без всяких улыбок, даже искусственных. И уже шагнул по направлению к отряду. Юля же подняла голову от электрода, который загоняла в землю:

"В партию приезжай на воскресенье! Найдешь другую девушку, нас там много!"

Кивнул ей головой, вроде как услышал. И пошагал в сторону отряда. В настроении самом что ни есть отвратительном: девушки меня еще никогда не бросали!

В камералке до конца рабочего дня кое-как досидел, сходил на обед в столовую, повалялся в палатке на раскладушке. Больше одиночества не выдержал - мысли в голове были только об рыжей бестии, этой искусительницы, этой...ведьме, ухитрившейся околдовать меня ....может любовью?. Которой с ее стороны хватило всего на две ночи! Но какие! Не хотел, но эти ночи вновь и вновь проплывали в сознании, заставляя и замирать в божественной нирване, и напрягаться в негодовании, что такого больше не будет.

Как у любого русского, из подобного состояния есть два выхода. Первый - поплакаться на груди друга или подруги. Но с Лешкой у нас насчет разговоров о женщинах табу, а подруги не было. Второй - успокоить душу алкоголем. Мне он подходил больше, и я пошел искать Колю - как возможного попутчика на железнодорожный разъезд. Что бы по пути говорить с ним, а не возвращаться в мыслях к неверной рыжеволосой.

Коля будто меня ждал. Но бежать после работы за двенадцать километров ему не хотелось, и вариант он тут же нашел:

"Сейчас машина в партию людей повезет, на воскресенье, вместе с начальником (Николаем Федоровичем), а дежурить остается Виталий. Вот с ним и договоримся, на второй машине туда сгонять. Что б ноги не бить, за день находиться успели".

Через час на бортовой шесть человек во главе с Виталием катили к железнодорожной насыпи, за которой стояли домики разъезда. Насыпь перебрались пехом - проезда для машины здесь не было - и Коля, дружбан местного хозяина торговой точки, поскребся в дверь нужного дома. После чего, довольный его хозяин - знал, что сейчас будет выпивка на халяву - провел нас к знакомому сарайчику и предложил выбрать напиток по вкусу. Зная качество Молдавского портвейна, все начали им затариваться, по одной-две бутылки. Я же вначале ознакомился со всем ассортиментом, и нашел - что бы вы думали? Пино-Фран! У которого полоса с медалями вокруг бутылки еле вмещалась! Такое вино я пробовал всего пару раз в жизни, и знал, что оно из себя представляет, а потому тут же наполнил им сумку доверху.

"Зачем так много?" - удивился Виталий, успевший ввиду уже зрелого возраста и постоянного присутствия рядом жены забыть о потребностях в алкоголе молодежных компаний. Коля тут же ему напомнил:

"Запас карман не тянет. Да и "много" у нас никогда не бывает!"

Только вечером в компании меня не было. Что там делать? Ребят много, девушек две и обе намертво застолблены. Да и... рыжая чертовка - точно напустила на меня порчу, раз на других девушек сейчас мне и смотреть не хотелось! Поэтому набрался наглости - не сидеть же в палатке одному, с переживаниями по поводу любовной неудачи - и постучался в домик Виталия, в котором в данный момент отсутствовала его жена, уехавшая на воскресенье в партию. Геофизик с удовольствием гостя впустил, и под вино мы с ним хорошо поговорили. Вначале про геологию, потом о работе, а позже, когда на душе у каждого стало совсем хорошо - об охоте. И здесь я рассказал о недавнем посещении родника, о множестве следов сайги вокруг него, и о моей мечте побывать там еще раз, но без ружья это как-то несерьезно. Виталий меня послушал, поулыбался, и поинтересовался:

"И что, пошел бы на родник утром, если б ружье было?"

"Да я бы прямо сейчас пошел! Что бы к рассвету там уже быть!"

Виталий покачал головой, молча поднялся, из под кровати достал ружье, штук десять патронов.

"Держи!" - неужели это мне? - "К четырем дня что б в лагерь вернулся. Не появишься - на машине поеду искать!"

Не веря своему счастью, ружье и патроны я схватил, и побежал в свою палатку, переодеться, найти фонарик, рюкзак и фляжку для воды. Все пришлось делать в темноте, и потихоньку - Лешка уже дрых на раскладушке. Кстати, ехать за вином на разъезд он отказался, что свидетельствовало об одном: приглашен на вечер своей пассией Фаиной, а та точно его голодным и без выпивки не оставила.

Не торопясь, шел к роднику по знакомой дорожке. Благодать кругом! Черное небо с бриллиантами звезд, луна в одной четверти давали света достаточно, что бы различать и рощицы саксаула, и заросли кустарника в приличном отдалении, и совсем далекие сопки, позволяя легко ориентироваться на местности. Теплый воздух, не прохладный, а именно в меру теплый, абсолютная тишина, нарушаемая шорохом крыльев редкой выскочившей из под ног птицы, уверенность, что где-то там, вдали, а может быть и рядом стоит и смотрит на меня сайга, которой, как я уже убедился, здесь достаточно, навевали приятные фантации. Что в отряд я вернусь не пустым. И даже Зиночка, эта Зинулька, эта зеленоглазая чертовка, тревожила меня поменьше.

К роднику я подошел, когда небо начало заметно сереть, а звезды потемнели, превратившись из бриллиантов в обычные белые огоньки. И от воды метрах в тридцати начал сооружать укрытие, назвать которое скрадком можно с большой натяжкой.

Прежде всего, выбрал подходящее место - выше родника на склоне сопки, под которой он находился. Что бы сайга не подошла сзади - по горкам бегать она не любит. И к воде, как объяснил Виталий, подходит по открытому месту. В данном случае по долинке между сопками. Дальше собирал камни и выкладывал из них стенку, за которой можно спрятаться. Причем не лежа на склоне вниз головой, а сидя. И оставил в этой стенке дыру, следить за сайгой в ответственный момент подхода к роднику на верный выстрел. Раньше-то можно смотреть и поверх стенки или сбоку ее, только без резких движений. Сооружение я закончил, когда под солнцем заблестели камни на вершинах сопок, и первые птицы прошелестели над головой. Занял место в засадке.