Любовь и смута

- Не хочу, меня и без того тошнит,- поморщилась графиня.

- Когда ты ела?

Альберга задумалась, вспоминая весь прошедший день.

- Всё ясно, ешь, - сказал он, не дожидаясь её ответа, оставил ей еду, а сам вернулся к огню, чтобы приготовить ужин для себя.

Даже и не думая притрагиваться к ужину, Альберга засмотрелась на Бернарда, как всегда в тайне любуясь им и его уверенными движениями. Её прежняя девичья влюбленность, от которой она отреклась после свадьбы, все ещё была жива и сейчас вспыхнула с новой силой. К счастью, за время службы при дворе, графиня научилась, как ей казалось, искусно маскировать свои истинные чувства, до которых, по правде говоря, никому никогда не было дела.

- Сеньор Бернард, как вы узнали, что мне нужна помощь? - спросила она.

Граф ответил не сразу, словно сомневаясь, нужно ли посвящать её в свои дела, но потом все же сказал, весьма туманно:

- У меня во дворце есть глаза и уши...

При слове «дворец» Альберга невольно перенеслась мыслями в пыточную, где осталась её подруга, потерявшая сознание от нестерпимых мучений, а в ушах вновь раздался её нечеловеческий крик, даже при воспоминании о котором застывала кровь в жилах.

- Несчастная Ингитруда... - тихо проговорила Альберга, с глазами, полными слез.

Бернард, не обращая внимания на эти слова, продолжал жарить мясо.

- Что за бездушный негодяй! - с ожесточением воскликнула графиня, яростно метнув свой ужин в невидимого врага, как будто в её руке вместо жареного мяса оказался дротик, оставленный во дворцовых покоях вместе с походной одеждой и кинжалом.

На этот раз Бернард удостоил её внимательным быстрым взглядом, но, поняв, что речь  не о нем, вновь вернулся к готовке.

Альберга зябко закуталась в накидку и теперь сидела, обхватив колени руками и грустно глядя перед собой, размышляя о произошедшем.

- Чего он от тебя хотел? - решил развить тему разговора граф, приступив к поглощению приготовленного мяса.

- Чтоб я оклеветала королеву, - неохотно отозвалась молодая женщина.

- Ну а ты?

- Я? Я рассмеялась ему в лицо, - отвечала графиня, слегка пожав плечами.

Бернард довольно оскалился в беззвучном смехе. Альберга впервые увидела, как он смеется.

- Прекрасно,- похвалил он её, но тут же добавил уже без смеха:

- Однако тебе вообще не следовало появляться во дворце.

- Но я ведь должна была сообщить государыне новости о монсеньоре. Откуда я могла знать, что королевы уже нет в Ахене?

- Какие новости? - безучастным тоном поинтересовался граф.

- Где находится монсеньор, и что с ним всё благополучно.

- И где сейчас Карл?

- В Бурже, - «странно, что королева не рассказала опекуну Карла о том, где мы спрятали принца от врагов» - мелькнуло у неё в голове.

- Его не найдут?

- Надеюсь, что нет...

- Надеешься? - переспросил граф.

- Нет, не найдут, - исправилась графиня.

- Как же тебе удалось благополучно переправить его через полстраны?

- Только с Божьей помощью.

Бернарду этот ответ явно не понравился, он устремил на графиню холодный, полный негодования взгляд.

- Скажи, зачем ты затеяла всю эту авантюру с монсеньором? Ты не можешь не понимать,  что подвергала его жизнь смертельной опасности. Ты предполагала таким образом возвыситься при дворе?

- Нет, что вы, сеньор Бернард, у меня ничего такого и в мыслях не было, - Альберга была искренне возмущена таким нелепым предположением. - Единственное, что меня заботило - это жизнь монсеньора, ведь в Ахене он подвергался опасности быть убитым.

- Ты что, думаешь о принце кроме тебя и позаботиться некому? Кем ты себя возомнила?

- Вы ко мне несправедливы, сеньор Бернард! - отвечала она, повышая голос и не считая нужным скрывать свой гнев, вызванный его безосновательными и оскорбительными для неё обвинениями. - Государыня была в отчаянии, а дворец становился все опаснее для монсеньора, что я должна была делать?

- У королевы достаточно сильных и влиятельных друзей. Не твое дело играть в эти игры, куда ты лезешь?! Твое дело детей рожать! - он скользнул по ней весьма заинтересованным взглядом, пытаясь разглядеть очертания фигуры молодой женщины, которыми привык любоваться при дворе, но сейчас они надежно были скрыты длинной накидкой, в которую с руками закуталась графиня.

Альберга, считавшая, что сделала всё правильно, и что за спасение принца она заслужила лишь похвалы и благодарность, но никак не сердитую ругань, отвернулась от собеседника, закусив губу, чтобы не расплакаться.

- Надеюсь, сегодня ты получила хороший урок за свою глупую самонадеянность, -  добавил Бернард уже примирительным тоном.

Однако графиня, обидевшись, больше ничего не отвечала. Она сидела отвернувшись от Бернарда, решив про себя больше не слушать его скучных нравоучений, и, дождавшись рассвета,  сбежать от него.

- А подругу твою и впрямь очень жалко, - сказал вдруг Бернард.

- Что? - Альберга сразу повернулась к нему, удивившись, что он заговорил об Ингитруде, до которой ему ещё недавно не было никакого дела. Он и сейчас сказал о ней совершенно равнодушным тоном. Если он притворялся, то зачем?