Маска Зорро (СИ)

Девушки ошарашено выдохнули.

Линарес с чувством выполненного долга потянулся за гроздью винограда.

- А как получилось, что все шахты расположены в правильных местах? – почти шепотом спросила Изабелла.

- Большинство прокладывалось динамитом, но некоторые уже были. Зорро умеет выбирать места, – хмыкнул Рикардо, закидывая в себя горсть сочных ягод.

- А когда он тебе это рассказал?

- Пока вы изволили болтать у себя в комнате вместо того, чтобы спать или прийти на завтрак, – отрезал Линарес и, наконец, в полном умиротворении откинулся на необъятное кресло.

Девушки молчали, не в силах произнести ни слова. Молодой человек моментально оценил приятную тишину и, устроившись поудобнее, словно огромный сытый кот, довольно прикрыл глаза.

Неужели он мог бы рассказать это и при них тоже?… Изабелла впала в отчаяние – если бы она спросила его сама, он ведь тоже ответил бы ей. Он ничего не собирался скрывать, а она все еще нагромождала в своей голове тысячи планов по его разоблачению…

Ей стало ужасно не по себе. Она никогда себя так не вела. Хладнокровие, спокойствие, снисходительный наклон головы, влившиеся в кровь и до боли заученные дворцовые манеры и жесты, встречи высокого уровня, учеба, занятия – это было ее жизнью в Британии, и она всегда думала, что это было правильно. Вернее, она даже не могла помыслить о том, что бывает как-то по-другому. Конечно, она уставала от этой ноши королевской дочери, но в особо тяжелые минуты у нее была Керолайн.

Политика, уроки, сотни книг, беспрестанные проверки на истинно королевскую прочность со стороны всего окружения, ибо каждый считал долгом чести внести свою лепту в воспитание юной принцессы. И хотя она знала, что ее многочисленные братья и сестры оставили за своей спиной точно такое же детство, иногда, в моменты полного отсутствия сил и эмоций, она задумывалась о том, что его, возможно, у них и не было… По крайней мере, у нее.

Она была самым младшим ребенком, ее обожали и лелеяли, но именно поэтому требовали от нее чуть ли не больше всех. Она была обязана являть собой средоточие красоты, грациозности, ума, начитанности, воспитания и рассудительности. Ей по умолчанию вменялось быть лучшей. Самой лучшей. Самой спокойной, самой самостоятельной, самой смелой. Вопреки ее интересам, желаниям, возрасту и возможностям.

И вдруг этот взгляд зеленых глаз… Сжигающий, пронзительный, властный, непреклонный, исполненный мужской силы и духа. О, какую защиту она нашла за спиной этого мужчины…

С какой легкостью он снял с ее плеч весь ее жизненный груз. Он являл собой такую непоколебимую мощь, что рядом с ним можно было делать любые глупости. Ведь он все равно решил бы их последствия. С ним ни о чем не нужно было думать. Он отвел в сторону все ее проблемы одним движением руки. С ним можно было быть такой… маленькой. Можно было давать волю эмоциям, злиться, удивляться, спорить. Можно было вытворить что-нибудь совсем из рук вон выходящее, и он все равно оказался бы рядом в нужный момент. Уберег, спас, защитил…

Он был так опытен, так умен и силен. Он был такой взрослый…

Изабелла судорожно вздохнула и опустила голову. Она никогда еще не чувствовала себя более свободно, чем сейчас, в момент, казалось бы, совершенной жизненной растерянности и безысходности. Он снял с нее железные оковы бесчисленных обязательств и доведенного до исступления самоконтроля. Он подарил ей такую легкость, что она забыла обо всем, кроме того, чем он ее окружил. Она словно попала в беззаботное детство без печали и тревог и вдруг начала играть… В слежку, в шпионов, в приключения. Она в один миг нафантазировала себе бесчисленные развлечения и сполна отдалась им. Ведь он позволял ей это…

А, если это и являлось плодом ее разгулявшегося воображения, то почему тогда Керолайн – всегда столь уравновешенная, послушная и воспитанная – вдруг с таким непривычным огнем в глазах предложила ей совершить эту вылазку на разведку? Ведь у нее имелась в запасе тысяча приемов, которыми она в любой момент могла отвлечь свою принцессу от тяжелых мыслей.

Значит, и она тоже это почувствовала? Эту свободу действий, обусловленную несокрушимой защитой своих покровителей.

- Не знаю, как Вы, а я, пожалуй, прилягу и почитаю, – уютно потянулся в кресле Линарес.

Изабелла вздрогнула от неожиданности.

- А во сколько ты встал? – поинтересовалась Керолайн.

- Часов в восемь.

- Ого, – смущенно отреагировала фрейлина, – и чем потом занимался?

- Честно говоря, провалялся минут двадцать, потом зашел на кухню и случайно опрокинул кувшин – Зорро, видимо, услышал шум и через минуту присоединился ко мне.

- Значит, ты умудрился его разбудить?

- Нет, по нему не было похоже, что он только что встал, – задумался молодой человек. – Да и вообще у меня сложилось впечатление, что он сегодня не ложился.

У Изабеллы что-то неприятно потянуло в груди.

- А потом Вы позавтракали и он ушел? – не оставила свой допрос Кери.

- Ну, да.

- И когда вернется – не сказал?

- Вечером.

- Ясно. Тогда мы, пожалуй, тоже зайдем в библиотеку, – определила свои ближайшие планы фрейлина и легко встала из-за стола.

- Спасибо, – послышался бархатный голос Линареса, сопровожденный волнующим взглядом бесконечных карих глаз.

Кери тут же вспыхнула и поскорее унеслась на кухню, позвякивая чашками и тарелками, быстро перемещенными на поднос выученными руками.

Рикардо не собирался сдавать свои позиции. Он был слишком опытным воином в извечных битвах с прекрасным полом и вполне мог себе позволить несколько незначительных проигрышей, тем более что при детальном изучении они таковыми не являлись. Напротив, любые его уступки были лишь маленькими шагами из стороны в сторону в поисках наиболее устойчивого положения, позволявшего ему в любой момент оказаться хозяином ситуации. При этом он с восхитительной легкостью мог дать почувствовать несчастной жертве обманчивое превосходство, вводя ее тем самым в состояние воодушевленной расслабленности победителя.

А то, что следовало за этим, юная фрейлина уже успела испытать на себе. Молниеносный выпад – и вот, нежное женское сердце уже готово выскочить из груди.

Сколько таких отважных воительниц полегло у ног Рикардо – было страшно даже предположить…

- Ты чего такая притихшая? – перевел Линарес взгляд на свою сестру.

- Да так, думаю, – отмахнулась Изабелла.

- Без Зорро белый свет не мил уже? – бросил любящий брат и поднялся со своего места.

Девушке показалось, что ей со всей силы ударили чем-то сзади по голове. Она уже смирилась и вполне ждала этих фраз от своей несносной подруги, но Рикардо… Она даже не смогла ничего ответить, ошарашено провожая недвижным взором широкоплечую фигуру.

- Нет, – выдавила она в пустоту.

- Не мил, значит? – донеслось из коридора.

- Да нет же! – разъярилась Изабелла.

- А я что говорю, – захохотал Рик и захлопнул за собой дверь своей спальни.

Девушка, тяжело и свирепо дыша, вцепилась в мягкие ручки кресла, не веря в то, что попалась в такую дурацкую словесную ловушку.

Да как ему в голову вообще такое пришло?! И не просто пришло, а еще хватило наглости озвучить! О, это нельзя было оставить безнаказанным! Облить его водой, растянуть веревку перед дверью, связать в тугой узел его вещи, когда он будет спать? Феерические планы мести моментально заполонили ее взбунтовавшийся разум.

За дверью что-то нерешительно прошуршало.

- Ну что, в библиотеку? – осторожно заглянула в гостиную фрейлина, ставшая невольной свидетельницей нежной семейной сцены.

- Случайно не знаешь, как вяжутся морские узлы? – ядовито прошипела Изабелла.

- Там и узнаем.

Все еще ожесточенно дыша, Изабелла промчалась мимо библиотеки, ввалилась в комнату и направилась к кровати, чтобы немного полежать и прийти в себя после беспрецедентного выпада Рикардо. Керолайн, яростно кусая губы, ежесекундно расползавшиеся в предательской улыбке, впорхнула следом.