Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Ка-Нейт покачала головой.

- О матушка, то сказал Са-Монту, не Хорнахт! Хорнахт не умеет говорить такие речи!

Госпожа дома рассердилась.

- На что тебе нужны речи? Твой отец был добр к тебе, и спросил твоего согласия на брак! Мой отец не спрашивал меня, когда отдал меня в жены!

- О, это жестоко! – воскликнула Ка-Нейт.

Мать хлопнула смуглой ладонью по полированному кедровому столику.

- Ты разгневала меня! Иди и подумай о том, что я тебе сказала! Хорнахт очень хорош для тебя!

Ка-Нейт поднялась и поклонилась. Она плакала, и госпожа дома поморщилась от жалости.

- Думай, дитя, но не серди меня и господина моей и твоей жизни, - сказала она.

Ка-Нейт, понурившись, ушла.

Мерит-Хатхор увидела, как госпожа тихо вошла. Лицо Ка-Нейт было залито слезами и перепачкано черной краской и красной охрой, которой девушка подкрашивала губы.

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

- Матушка сказала, что отец просватал меня, - сказала Ка-Нейт. – За Хорнахта.

Мерит-Хатхор подняла брови.

- Неужто?

За этого неотесанного Хорнахта!..

- Я не могу теперь пойти к моему господину Неб-Амону, - сквозь слезы сказала госпожа. – Отец разгневается…

Мерит-Хатхор покачала головой.

Она присела напротив госпожи на корточки и положила ей руку на колено, так что Ка-Нейт отняла от лица руки, чтобы взглянуть на нее.

- А если ты не пойдешь, разгневается господин Неб-Амон, - сказала Мерит-Хатхор. – Он более могущественный господин, чем твой отец.

Ка-Нейт в испуге сжала маленькие руки.

- Зачем ты это говоришь!

- Пойди на свидание, госпожа, - спокойно сказала Мерит-Хатхор. – Господин Неб-Амон не забудет тебя и будет искать тебя. Ты предназначена ему. Это угодно Маат*.

Она знала, где счастье ее госпожи, и не могла допустить, чтобы это дело было испорчено.

Великое дело.

- Я грязная, - сказала Ка-Нейт. – И я опоздала, Мерит-Хатхор! И матушка узнает!

- Я скажу твоей матери, что ты легла отдохнуть, если она спросит, и она не войдет к тебе, - ответила Мерит-Хатхор.

Она достала чистый льняной платок и хотела намочить его в воде из умывальной чаши. Ка-Нейт, нахмурившись, вынула платок из руки прислужницы и, зачерпнув воды ладонями, умылась.

- Я не пойду сегодня, Мерит-Хатхор, - с неожиданным спокойствием сказала она. – Я не хочу, чтобы моя мать рассердилась на тебя, верное сердце. Ведь ты мне не сестра и тебя могут изгнать из дома.

- Нет, госпожа, ты пойдешь, - это прозвучало приказом, и Ка-Нейт удивленно взглянула на наперсницу. – Так сказал тебе великий бог, - напомнила Мерит-Хатхор.

Она принесла кисточку и горшочек с селенитовой краской для глаз. Умелыми аккуратными движениями подвела глаза госпожи.

- Иди, моя госпожа, так тебе предназначено.

- Предназначено, - с трепетом повторила Ка-Нейт.

Пошатываясь, она спустилась по лестнице. Покинула дом, попавшись на глаза одной из служанок; но теперь отступать было поздно.

Она заспешила знакомою дорогой. Дневная жара уже начинала спадать, но на дорогах было по-прежнему малолюдно.

Чем меньше улиц отделяло ее от дерева богини, тем сильнее билось ее сердце. “Вот я иду к тебе, мой господин,” – думала Ка-Нейт.

Неб-Амон ожидал ее, нарядный, светлый.

Лицо его озарилось улыбкой. Он приблизился к ней и – о Нейт-заступница!..

В смятении девушка хотела вырваться из рук, обвивших ее стан. Она чувствовала запах мирры. Он пришел, умастив тело. Он склонился к ней…

- Нас увидят! – быстро прошептала она.

Тут верховный жрец опомнился. – Идем. - Он крепко взял ее за руку. – Я знаю место, где никто не увидит.

Он повел ее дорогою в направлении дома Мут, супруги Амона. Вот показалась кирпичная стена, окружающая храм. Под стеною была разбита оливковая роща; деревья, посаженные еще великим царем Сети, были высоки и раскидисты.

Они вошли под сень оливковых деревьев. Ноги их ступили на мягкую зелень.

Неб-Амон увлекал ее дальше, в глубь рощи.

Солнце едва пробивалось в зеленый шатер. Там царили полумрак и прохлада.

Никого, только безмолвные свидетели-деревья.

Едва они остановились, жрец заключил ее в объятия.

- Господин!.. – Руки его искали ее тело под платьем. Она отворачивала лицо; он целовал ее открывшуюся шею.

- Господин!..

Неферт-Ка-Нейт… дай мне твои уста!..

- Господин… – Девушка уклонялась от его ласк, прерывисто дыша от этой борьбы. - Я еще…

Эти слова опустили его руки.

Дева?

Ее нерасцветшая грудь часто вздымалась. Глаза были большие.

Поборов себя, жрец отступил от девушки.

Он подождет.

Вдруг девушка сделала шаг к нему, преодолев разделявшее их расстояние, и взглянула ему в глаза.

Великий ясновидец замер. Так ли он понял?..

Девушка тянулась к нему и приподняла лицо.

Тогда верховный жрец взял в ладони ее гладкую черноволосую голову и приник к устам, сдерживая себя, боясь испугать ее и отвратить от себя.

О бог, любящий Опет - она обняла его своими руками, так сладостно, но несмело. Он прижал ее…

- Владычица сикомора! – Ка-Нейт вдруг резко высвободилась. – Солнце клонится на запад! Сердце отсутствует в матери от тревоги за меня!

Неб-Амон вздохнул, охваченный досадой и едва ли не гневом.

- Я провожу тебя.

- Тебя увидят со мной, господин! – воскликнула Ка-Нейт.

- Пусть увидят. – Он обнял ее за плечи. – Я возьму тебя в мой дом моею женой.

Без этой поддержки она не устояла бы на ногах. Сердце ее сильно забилось, колени ослабли.

- Твоею женой, господин? Я не знающая тайн, простая девица… Ты – великий жрец, сердце и язык бога на земле…

Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

- Это великое желание моего сердца.

Он возвышался над нею. Глаза его жгли ее.

- Неб-Амон… – чуть могла выговорить Ка-Нейт. – Прекрасный…

Жрец схватил ее в объятия и впился в ее уста.

Руки ее нежно обвились вокруг него – она еще не смела обнять его крепче. Но даже эта робкая ответная ласка распалила его без меры; он великим усилием остановил себя, помня о ее девстве.

Он хотел проводить ее – так, что все могли увидеть их вместе; а их уже могли увидеть, потому что на улицах Уасета появились люди, и маленькие, и знатные. Ка-Нейт когда-то мечтала выйти вместе со своим возлюбленным в город… но сейчас!

Когда он был так близко, такой красивый и могущественный, горящий огнем от любого ее взгляда и прикосновения. Он пугал ее.

- Позволь мне пойти одной… Неб-Амон!

Великий ясновидец свел темные брови, под которыми горели черные глаза.

- Ты боишься или стыдишься выходить со мной? Когда мы пойдем, все будут кланяться мне… и тебе. Никто не посмеет сказать тебе худое слово.

Он взял ее руку и прижал к своей горячей груди, в которой гулко билось сердце, дававшее жизнь этому сильному телу. Он мог сломать ей руку; Ка-Нейт испуганно дернулась. Великая Хатхор, какие силы она пробудила!

- Ты даешь мне жизнь, - прошептал пророк Амона.

- Прошу тебя, отпусти меня, - шепотом попросила Ка-Нейт. Она чуть не плакала от страха перед этим могущественным господином.

Она тоже была знатной госпожой, но сейчас Ка-Нейт чувствовала себя ничтожной.

- Я отпущу тебя сейчас… только сейчас, - сказал великий ясновидец. Крепко обнял ее и поцеловал, наслаждаясь трепетом ее тела и сладостью ее губ.

- Приходи завтра, - потребовал он, когда Ка-Нейт высвободилась и отняла у него свою руку.

Ка-Нейт покачала головой.

- Я не могу, господин, мой отец не отпустит меня! Он обещал меня Хорнахту, сыну господина Са-Монту!

Великий ясновидец сжал губы.

- Сыну Са-Монту, начальника строительных работ его величества? Хорнахту, служащему в полку фараона? – неожиданно спокойно спросил жрец.

Ка-Нейт пришла в ужас. Она сжала руки перед грудью.

- Да, великий ясновидец, Хорнахту… но не делай ему зла! Прошу тебя!