Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Мерит-Хатхор! – крикнула она.

Наперсница явилась.

- О Мерит-Хатхор, это произойдет сегодня!

Лицо Мерит-Хатхор было торжественно и радостно.

- Я должна явиться ему наряженной в прекраснейшие одежды, - озабоченно сказала девушка.

Надень белое платье, которое тебе сшили к празднику Птаха, - посоветовала Мерит-Хатхор. Она заколебалась. – И ожерелье – то, что подарил отец.

Девушка спрятала улыбку. “Оно было на моей шее вчера, о зоркая Мерит-Хатхор, но теперь его уже нет,” – подумала она. И вдруг Ка-Нейт ахнула.

- Мои отец и мать! Как я покину дом?

Наперсница задумалась.

- На который час тебе назначено?

- На пятый час дня, - ответила девушка. Глаза ее были широко раскрыты от ужасной мысли.

- Это час дневного сна, - сказала, просветлев лицом, Мерит-Хатхор. – Твой отец будет отсутствовать. Твоя мать наверняка приляжет отдохнуть. Ты сможешь уйти без их ведома.

- Он подумал об этом! – прошептала девушка. – О Неб-Амон, мудрый, как прекрасный!

- Помни, моя госпожа, - Мерит-Хатхор посерьезнела. – Помни о том, что я тебе рассказала.

- Да, Мерит-Хатхор. - Ка-Нейт сглотнула в волнении и покраснела.

- Я принесу тебе еду и подам умыться, - сказала та и вышла.

В четвертый час дня те, кто был на улице, искали убежища от безжалостного ока Ра; тех же, кому посчастливилось быть дома, клонило в сон от жары. Госпожа дома, наказав дочери также прилечь, ушла к себе.

Девушка пошла в свою комнату; наряд был с утра приготовлен, украшения вынуты из ларца. Но без Мерит-Хатхор она не смогла бы одеться: от волнения она не попадала в рукава и никак не могла застегнуть ожерелье – другое, более скромное, из серебра и яшмы. Мерит-Хатхор не сказала ни слова о пропаже отцовского подарка.

“Госпоже придется ответить перед своим отцом,” - подумала она. – “Джедефптах увидит и разгневается, но это время еще не наступило”.

Прислужница помогла Ка-Нейт оправить платье и ловко застегнула на ее шее замочек.

Под конец Мерит-Хатхор выбрала серебряную подвеску-налобник и, когда госпожа надела ее, отошла и стала любоваться ею.

- Хорошо ли, Мерит-Хатхор? – беспокойно спрашивала та.

- Ты подобна Сопдет*. - Во взгляде женщины было восхищение.

Ка-Нейт сияла и волновалась.

- Пора, госпожа, - напомнила Мерит-Хатхор.

Девушка покинула комнату.

Ка-Нейт осторожно, стараясь не поднимать шума, спустилась по лесенке. Привратник дремал, уронив голову на руки. С замирающим сердцем девушка миновала его.

Остроухий сторожевой пес, которого также разморило, при ее приближении зашевелился и заворчал.

- Тише, тише, Неб, - прошептала она. – Это Ка-Нейт…

Пес снова уткнул морду в лапы и задремал.

Священное дерево Хатхор, которое ей указал верховный жрец, было известно в городе. Люди подходили к нему парами и поодиночке и поклонялись ему, желая получить милость Золотой. Ка-Нейт, которая происходила из города, где владычествовала Хатхор, несколько раз бывала у него.

Зерновой склад. Скопление домов ремесленников, отгороженное от улицы стеною. Сейчас! О боги этой земли!

Улица вывела ее на площадь Хатхор, богини любви.

В утренние и вечерние часы там обыкновенно сидели уличные цирюльники, предлагавшие свои услуги малоимущим. Теперь же площадь была безлюдна.

Почти.

Он ожидал ее под сикомором.

Верховный жрец сменил священное одеяние на длинную с рукавами вышитую одежду. Под нею угадывались золотые браслеты в виде цельных колец.

Сердце ее стукнуло - Ка-Нейт поняла, что он оделся так для свидания с нею.

Девушка ускорила шаг – и вдруг застыдилась, остановилась.

Он шагнул к ней и также остановился.

Они не нарушали молчания.

Они открывали друг друга.

Наконец Неб-Амон заговорил:

- Как твое имя?

- Ка-Нейт, - отвечала девушка.

- “Двойник Нейт,” – повторил он. – Благородное имя.

Снова воцарилось молчание.

Девушка пожалела, что на ней тонкое платье. Он видел ее под ним. Она вся горела – не только от полуденного солнца, от его взгляда.

- Твой дом в Опете*, Ка-Нейт?

- Да, - сказала девушка. – Мой отец – начальник мастерских его величества… Фараон отличил его в прошлом году и подарил ему дом в Опете…

Великий жрец улыбнулся.

- А прежде ты жила…

- В Хут-Ка-Птах, - сказала Ка-Нейт. – Я родилась в городе Птаха*.

- Вот почему я прежде не встречал тебя, - медленно сказал великий ясновидец.

- Но теперь благою волей Ра и Птаха ты здесь, Неферт-Ка-Нейт*…

- Я… Я не могу долее оставаться, - наконец сказала девушка. Он словно поглощал ее глазами. – Мать хватится меня…

- Где твой дом? – быстро спросил жрец.

- Я скажу… Не теперь! – Ею вдруг овладел страх. – В другой день!

- Завтра, здесь же, в этот же час, - быстро произнес Неб-Амон.

- Я приду, - отвечала девушка. Она хотела пойти.

Верховный жрец удержал ее за руку. Сердце ее забилось от этого первого прикосновения.

- Мой господин?

- Знаешь ли ты, кто я?

- Ты – первый хему нечер, великий ясновидец…

- Мое имя - Неб-Амон, - сказал он. – Ты можешь звать меня моим именем.

***

- Возвращайся в дом, Тамит, - весело посоветовала Ити. Красавица Тамит притаилась в тени сикомора, словно отдав себя покровительству богини.

- Хатхор не поможет тебе в этом, - сказала одна служанка другой.

Тамит обернулась, сверкая глазами; черные волосы перекинулись через обнаженное смуглое плечо.

- Тебе откуда знать, в чем Хатхор мне поможет! Ты – кусок сухого дерева, и столько же стоишь!

- Если я кедровое дерево, цена мне высока, - невозмутимо отшутилась Ити. – А ты прогневаешь нашего господина.

Тамит вскинула голову и прошествовала мимо Ити; грубоватое платье портило линии грудей и бедер, хотя девушке очень хотелось выставить их. Ити покачала головой. Тамит надеялась, что господин полюбит ее.

Что великий господин Неб-Амон полюбит ее. Какая неслыханная дерзость!

Тамит была взята в дом великого ясновидца за красоту. Но женщин много, и красивых женщин много; а Тамит простая девица, дочь маленького человека, как и сама Ити.

“Госпожа Мут-Неджем умерла”, - подумала Ити. – “Господин может жениться снова, но служанка не прельстит его, разве только на час”.

Ити фыркнула. Да и на час не прельстит; великий ясновидец воздержан, и сохраняет тело свое для Амона. И он не подарит свое семя служанке! Чтобы она могла зачать!

“Тамит груба и глупа”, - подумала Ити. – “Маленькие люди не должны ходить большими путями”.

Склонившись над шитьем в своей комнате, Ити задумалась, женится господин снова или нет. Он очень красив, хотя и почти стар; и богат, и бездетен. Наверняка великий жрец приведет в дом новую госпожу. Только бы она оказалась не такая, как прежняя.

Ка-Нейт приготовилась к назначенному часу задолго до него. Но когда она уже хотела покинуть дом, явился слуга от матери с наказом немедленно прийти к ней.

- Иду, - сказала Ка-Нейт.

Она едва удержалась, чтобы не заплакать: только мысль о краске на глазах не дала пролиться слезам. И на что она матушке, именно сейчас!

- Я пришла, - сказала Ка-Нейт, появившись в дверном проеме. – Что тебе угодно, матушка?

- Сядь, Ка-Нейт, я скажу тебе слово, - сказала мать.

Ка-Нейт села, сложив руки на коленях.

- В наш дом приходили вестники от господина Са-Монту, друга нашего господина Джедефптаха, - сказала госпожа дома. – Его сыну Хорнахту восемнадцать лет, он красив и полон достоинств, и желает тебя в жены.

- Хорнахту? - воскликнула Ка-Нейт. – Хорнахт… солдат!

Слезы побежали по ее щекам.

Мать нахмурилась.

- Хорнахт воин его величества, дитя мое, он силен как сам Монту*. Почему ты плачешь? Он увидел тебя с нами на празднестве Мина, и господин Са-Монту сказал, что ты взяла руками сердце его сына.