Змей (ЛП)

Эмоции, которых он не понимал. Эмоции, которые стискивали его грудь, когда он смотрел ей в глаза и наполняли его трепетом чего-то теплого и мягкого. Лахлан хотел слиться с Беллой, сделать так, чтобы этот момент длился вечно. Он ждал этого момента слишком долго. Он слишком сильно хотел ее.

Это было слишком хорошо.

Она была слишком хороша. Теплое и мягкое, ее тело сжало его, как кулак. Он вошел в нее полностью, и собирал последние клочки контроля, пытаясь бороться с почти непреодолимым стремлением двигаться.

Лахлан снова поцеловал Беллу, пытаясь отвлечься. Но ему было так жарко. Его кожа горела. Пот выступил у него на лбу, и кровь колотилась в ушах.

Лахлан хотел ее так сильно, что не мог думать.

Лахлан хотел запустить пальцы в ее волосы, позволяя им шелковистой завесой скользить по своему телу. Но волосы Беллы были все еще заплетены в тугую косу, чтобы прятать их под шапкой.

Белла обвила руками его шею, отвечая на его поцелуй с прежней страстью и увлечением.

Убивая его каждым нетерпеливым движением языка.

Все мышцы Лахлана дрожали от напряжения.

Он не мог больше терпеть. Желание было слишком сильным. Ему необходимо было двигаться.

Лахлан двигался резко и глубоко. Он не мог больше сдерживаться. Это было слишком приятно. Еще один удар. - О, Боже, я не могу... - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Прости... слишком долго.

Лахлан получил освобождение, еще раз глубоко погрузившись в нее и издав чисто мужской рёв удовольствия. Удовольствия незамутненного, более интенсивного и мощного, чем когда-либо. Он почти ослеп, когда ощущения волна за волной взрывались внутри него. Лахлан думал, что это никогда не прекратится.

Лахлан медленно приходил в сознание, сердцебиение и дыхание утихали.

Иисусе. Он не понимал, как он все еще стоит, не говоря уже о том, чтобы держать Беллу. Но он, похоже, не мог ее отпустить, не готов был разорвать связь. Бог его знает, почему все так быстро завершилось. Лахлан поморщился; даже будучи юношей, он мог лучше контролировать себя.

Лахлан отступил назад, чтобы посмотреть Белле в глаза. Они по-прежнему были замутнены страстью, и Лахлан почувствовал еще один спазм ее удовольствия.

- Господи, Белла, мне жаль.

Он мог бы все объяснить или попытаться что-нибудь исправить - Лахлан серьезно относился к своему желанию попробовать ее языком, - но в этот момент волосы на затылке встали дыбом.

Лахлан услышал звук позади себя.

Затекшие конечности и мучительно напряженные мышцы Лахлана мгновенно ожили, когда рефлекторная жажда сражения прокатилась по его венам. Каждый мускул в его теле вспыхнул.

Они еще были соединены друг с другом, и Белла сразу почувствовала изменения. - Что случилось? - прошептала она.

У Лахлана не было времени объяснять. Кто-то был позади них. Он опустил ее на землю, отодвигая от себя. - Беги, - приказал он, ожесточенным шепотом. - Не останавливайся и не оглядывайся. Просто беги.

Глаза Беллы расширились от страха. Лахлан не мог смотреть на нее, зная, что ему нужно действовать быстро. Если они поймают ее, у него не будет никакого шанса.

Лахлан развернулся, завязал свои брэ, одновременно вытаскивая один из мечей из-за спины. - Черт побери, Белла, - он выдернул второй меч, - беги.

На этот раз Белла не колебалась. Лахлан слышал ее удаляющиеся шаги за спиной, когда первые люди вышли на маленькую поляну.

Но всякая надежда на то, что Белле удастся уйти, прежде чем ее заметят, исчезла, когда один из людей завопил. - Скорее, один из них уходит!

По крайней мере, дюжина мужчин на лошадях бросились за Беллой. Оставшихся было в два раза больше.

Лахлан позволил им приблизиться.

Он сражался как одержимый. Один за другим противники падали под умелыми ударами двух мечей. Лахлан заблокировал одного, пронзил его, и воткнул меч в другого. Никто не мог остановить его. Никто не мог победить его. Он был несокрушимым. Непобедимым.

Почти.

Но у каждого человека есть своя слабость. И когда поскакавшие вслед за Беллой вернулись, один из них держал извивающуюся Беллу в руках и прижимал кинжал к ее горлу; тогда Лахлан и узнал свое слабое место. Он думал, что его слабостью была страсть. Он был неправ. Его слабостью была Белла.

- Брось оружие, - сказал мужчина с усмешкой. - Или девушка умрет.

Лахлан предпочел бы умереть, прежде чем сдаться. Но он не хотел смотреть, как умирает Белла.

Один за другим, его мечи с грохотом упали на землю.

На какое-то мгновение Белла была охвачена чувствами, удивляясь тому, что Лахлан извинялся за произошедшее. Хотя все закончилось довольно быстро, ощущения, когда он входил в нее, наполняя ее, присваивая ее так, как она и представить не могла, были невероятными. И когда он довел ее до края наслаждения... Белла никогда не испытывала ничего подобного. А в следующее мгновение ее захватили гнусные бандиты и повезли в замок Пиблса.

Белла была в ужасе. Больше из-за того, что ее разлучили с Лахланом, а не потому, что ее опять схватили.

Лахлан успел шепнуть ей: - Ты не знаешь, кто я такой.

У нее даже не было времени задуматься над его словами. На него одели кандалы и так сильно ударили его по голове рукояткой меча, что он упал на землю, как большая тряпичная кукла, одетая в доспехи.

- Не делайте ему больно, - взмолилась Белла. Предполагая, что причиной всему она, Белла продолжила, - я пойду с вами добровольно. Только, пожалуйста, не делайте ему больно.

Мерзавец, который схватил ее, бросил на нее странный взгляд. – Чтоб меня черти утащили, если вы добровольно пойдете с нами? Вы пойдете с нами в любом случае, чтобы заставить его говорить - добровольно или нет.

Белла едва смогла скрыть свое удивление. Боже, они не знали, кто она! Это не из-за нее.

Тогда это, должно быть, из-за Лахлана. Но что им надо от него?

Белле не пришлось долго ждать, чтобы узнать. Связав ей руки за спиной веревкой, мужчина, ведший ее, втолкнул Беллу в маленькую комнату возле ворот замка. Через несколько минут Лахлан бросился к ней. Белла метнулась к Лахлану, но другой солдат схватил ее, прежде чем она успела подбежать к Лахлану.

- Я так не думаю, - сказал он, швырнув Беллу на деревянную скамью.

Белла не могла оторвать глаз от Лахлана. Ее сердце колотилось в горле. На нем было так много крови. Она заливала одну сторону его лица, просачиваясь из большой раны на виске, и собиралась в пятно на груди.

Слезы стояли у нее в глазах. Лахлан был неподвижен. - Вы убьете его, если не остановите кровь.

Большой, бородатый урод, который, казалось, был главным, рассмеялся над ее словами. - Не волнуйся, он будет жить. По крайней мере, пока мы не получим нашу награду, - добавил он со зловещим смешком.

Он жестом отдал приказ одному из трех других стражников, которые толпились в маленькой комнате. Размером футов десять на десять, комната была хорошо освещена факелами, вставленными в кронштейны по обе стороны арочного входа. Белла увидела еще одну дверь в дальнем конце комнаты, но, поскольку около караульного помещения также обычно размещались тюремные ямы, она не хотела думать об этом. Человек, которому дали знак, поднял ведро с пола и вылил его содержимое на Лахлана.

Лахлан пошевелился, и Белла коротко вскрикнула.

- Награду? - спросила она своего похитителя, не сводя глаз с Лахлана.

- Да, триста марок.

Белла ахнула, обратив все свое внимание на главаря. Это было целое состояние. - Но за что?

Его глаза сузились под нахмуренными бровями. - Кто вы?

- Изабелла, - ответила Белла, не зная, слышали ли они про нее. - Максвелл, - добавила она, выбрав первый пришедший на ум клан с равнинной части Шотландии.

- А кто ты Лахлану Макруайри?

- Кому? - спросила Белла, вспоминая предупреждение Лахлана.

Но она слишком медлила с ответом. Человек усмехнулся, не поддавшись на обман. - Очевидно, не обычная шлюха, если он сдался, чтобы спасти вас. - Он покачал головой, расправляя свою спутанную длинную бороду. - Я не мог поверить своей удаче, когда увидел его на ярмарке сегодня утром. «Что, черт возьми, делает Лахлан Макруайри в Роксбурге?» - спросил я себя, если вся Англия охотится за ним, и половина Шотландии, если на то пошло.