Змей (ЛП)

- Это хорошо, - повторила она, и провела пальцами по его волосам у виска. - Тебе удалось смыть большую часть грязи и крови из раны.

Белла наклонилась, чтобы взять льняную тряпочку и глиняный горшок.

Лахлан подавил стон. Эта проклятая мальчишечья одежда убьет его. Когда Белла наклонилась перед ним, ворот рубашки раскрылся, продемонстрировав ему вид, щедрых выпуклостей мягкой округлой груди.

Лахлан был мужчиной и не мог с собой ничего поделать. Его взгляд застыл на ее сосках, натянувших тонкую ткань. Иисусе. Его рот наполнился слюной при виде очертаний восхитительной затвердевшей сморщенной плоти.

Поцеловать каждый дюйм ее тела. Выполнить обещание, которое Лахлан дал себе, когда их нашли люди Комина. Он вспоминал об этом сейчас. Он хотел полностью раздеть Беллу. Наполнить ладони этой кремовой плотью, поднести ко рту и сосать затвердевшие розовые соски, пока они не покраснеют и не начнут пульсировать у него на языке.

Лахлан поерзал, чувствуя, как его брэ постепенно становятся тесными. Белла склонилась к нему, ее тело было так мучительно близко, каждое нежное прикосновение становилось пыткой. Белла легкими ласкающими движениями наносила мазь на рану Лахлана, эти короткие прикосновения только усугубляли его состояние.

Наконец, когда Лахлан уже решил, что не в силах выносить близость Беллы, ее прикосновения, ее тепло, ее свежий запах еще хотя бы минуту, она обвязала чистую ткань вокруг его головы и отступила назад.

Лахлан вздохнул с облегчением.

Покрасневшие щеки Беллы говорили, что Лахлан не единственный, кто испытывает мучения. – У тебя есть еще раны?

- Нет...

- У него порез на руке и жуткие синяки на животе, - вмешался Бойд.

Лахлан бросил на него уничтожающий взгляд. Он убьет Бойда за это. Проклятый ублюдок точно знал, что сейчас испытывает Лахлан.

Белла поджала губы. Лахлан не понял, было ли это от гнева или от отвращения. – Дай мне посмотреть.

Лахлан поднял рубашку, чтобы показать многочисленные синие, черные и красные пятна синяков, которые превратились в один большой, жуткий кровоподтек, покрывавший весь его правый бок.

Белла ахнула, а затем одарила его свирепым взглядом. - Почему ты ничего не сказал? Похоже, сломаны ребра. Их надо было перетянуть.

Лахлан пожал плечами, стараясь не морщиться. Ребра сломаны? - хорошо. – У нас не было на это времени.

Белла протянула руку, осторожно провела пальцами по больному месту. Лахлан вздрогнул, когда ее рука прикоснулась к его животу.

Голос Беллы смягчился. - Прости, очень больно?

Да, но совсем не там, где она думала. Его член набухал, больно сдавливаемый штанами, пока рука Беллы с каждым дюймом все ближе придвигалась к нему. - Немного, - хрипло сказал Лахлан.

Белла озадаченно посмотрела на него. - Я не думала, что так сильно надавила. - Лахлан застонал. Не говори ничего. Пульсирование усилилось. - Я постараюсь быть более осторожной. - Белла помедлила и нерешительно добавила. - Если ты снимешь рубашку, я осмотрю рану на руке и перевяжу ребра.

Лахлан мог бы поклясться, что Бойд ухмыляется. - Ты всю ночь собираешься точить свой меч? - сердито бросил Лахлан. - Разве ты не должен найти нам галеру?

Бойд не стал скрывать своего удовольствия. Он медленно поднялся на ноги, засунув меч в ножны за спиной. - Да, пожалуй, я пойду. Это может занять довольно много времени, - добавил он.

Лахлан с опозданием понял, что совершил ошибку. Терпеть насмешки Бойда было намного безопаснее, чем оставаться с Беллой наедине. Прежде чем Лахлан придумал предлог вернуть Бойда, тот уже исчез.

Выругав себя за происходящее, Лахлан стянул свою тунику через голову. Чем быстрее все закончится, тем лучше.

Белла не издала ни звука, она стояла молча. Челюсти Лахлана сжались, он смотрел прямо перед собой. Ужас. Отвращение. Жалость. Он не хотел видеть ничего из этого. Если Белла думает, что он спереди выглядит плохо, то она еще не видела его спину. Так оно и было, Белла стояла перед Лахланом и видела только немногочисленные шрамы, пересекавшие его грудь и руки и полученные в сражениях.

Испытывая нетерпение и желая, чтобы эта пытка закончилась, Лахлан решился взглянуть на Беллу. Это было ошибкой. Не шрамы, порезы или синяки заставили ее притихнуть.

Она смотрела…

Черт, она смотрела на его грудь, как оголодавший смотрит на уставленный едой стол.

Он стал еще тверже. Лахлан с трудом выносил эту пытку. - Что-то не так? - рыкнул он.

Белла покраснела и быстро отвела взгляд. Взяв бальзам, она начала намазывать ему руку. Несколько месяцев назад в битве при перевале Брандер Лахлан получил глубокую рану в предплечье, которая снова открылась после побоев, нанесенных людьми Комина.

Опять чувствовать ее руки было очень тяжело. Его нервные окончания скручивались в спиральки и распрямлялись с каждым ее прикосновением. Лахлану казалось, что он вот-вот выпрыгнет из своей проклятой шкуры. Особенно, когда Белла медленно провела пальцем по татуировке на его руке.

Несколько дней назад он постарался бы скрыть ее. Поднявшийся на задние лапы лев - символ Шотландской короны, на щите, окруженный вьющейся вокруг предплечья полоской паутины. Этим знаком обладали все члены Хайлендской гвардии. Как и у многих из гвардейцев, татуировка намекала на личность владельца - два меча, скрещенные позади щита, и змея, свернувшаяся среди паутины. Возможно, Белла не знала, что это знак принадлежности к гвардии, но символы были ясны.

- Почему ты не сказал мне? - спросила Белла.

Лахлан встретил ее обвиняющий взгляд. - Я дал клятву. Кроме того, это было – это и сейчас – слишком опасно.

- Ты притворился не чем иным, как наемником, и вместо этого я узнаю, что ты часть легендарного боевого отряда, известного не только в Шотландии? Член ближайшей свиты короля. Я думала, что у тебя нет преданности Роберту. Я думала, что ты предал меня. И теперь я узнаю это? Если бы ты сказал мне...

- Это ничего бы не изменило.

- Для меня - изменило. Возможно, я не провела бы два года, ненавидя тебя за то, чего ты не делал. Внезапно ее глаза расширились от осознания. - Роберт и сэр Алекс? Уильям и Магнус? Двое мужчин, оставшиеся в монастыре?

- Замолчи! - рявкнул Лахлан, схватив Беллу за запястье и отдергивая ее руку от своей руки. Страх заставил его сердце бешено колотиться. Белла знала слишком много. - Не спрашивай, даже не думай об этом. Разве ты не понимаешь, насколько опасны эти знания? Ты знаешь, что люди Комина сделали бы с тобой, если бы догадались, что ты что-то знаешь? - Белла побледнела. – Забудь все, что ты слышала и видела.

Лахлан должен был догадаться, что пугать Беллу – это не самый лучший способ заставить ее молчать. - Разве я не заслужила права знать правду?

Лахлан стиснул зубы. - Нет, если это подвергнет тебя опасности. Черт возьми, Белла, ты не понимаешь? Мой бывший зять узнал, что я состою в гвардии, и за мою голову назначили такую награду, что я могу соперничать с Брюсом. Противник сделает все, чтобы узнать имена других гвардейцев. Все, что угодно. Это опасно не только для членов гвардии - их семьи тоже будут в опасности.

Белла вскинула подбородок, не отступив ни на дюйм. - Я бы ничего не сказала.

Лахлан чуть не рассмеялся. – Ты говоришь, как человек, которого никогда не пытали.

- А тебя пытали?

- Да, - сказал Лахлан прямо. Он не сломался под пытками, потому что в то время ему не о чем было беспокоиться. У него не было слабых мест. А теперь… - Хочешь увидеть результат?

Лахлан повернулся к Белле спиной.

На этот раз она ахнула. Глаза ее расширились. Он увидел ужас, который боялся увидеть, но и что-то еще. Что-то неожиданное. Что-то вроде преклонения.

- Боже мой, Лахлан. - Пальцы Беллы пробежали по рваным линиям, где стальные крюки пронзили и разорвали его плоть почти до костей. - Чтобы пережить это... - Их глаза встретились. - Что произошло?

Однажды Лахлан сказал Белле, что если она хочет что-нибудь узнать, ей надо просто спросить его. У Лахлана не было секретов. Ему было все равно. Его прошлое было позади.