Змей (ЛП)

Избегая мужчин, он сосредоточился на женщинах, заводя общие разговоры о свадебных волнениях и тому подобных безобидных пустяках.

Прибытие знати в замок вызвало большой интерес у жителей деревни. Ни на один год хватит разговоров о «Лорде X» и «Леди Y», и Лахлан быстро узнал имена тех, кто уже уехал. К счастью, среди них не было ни одного из Коминов. Хью Деспенсер, один из фаворитов нынешнего короля Эдуарда, по слухам, должен был уехать сегодня утром, и жители деревни с нетерпением ожидали увидеть выдающегося дворянина.

Уверенный, что Джоан была все еще в замке, Лахлан не торопился, стараясь собрать как можно больше информации. Одна из женщин, служанка в замке, отправленная за свежими овощами для полуденного банкета, обеспечила ему первую часть полезной информации о дочери Беллы, когда спросила его, служил ли он одной из леди Коминов, остающихся в башне коменданта. Это предоставило ему место для начала поисков.

Но сначала Лахлан должен был попасть в замок.

Его умение появляться и исчезать из различных мест, не будучи замеченным, дало ему прозвище Змей. Но это был не просто талант открывать замки и способность незаметно двигаться сквозь тень. Это в равной степени зависело от способности читать окружающую ситуацию и использовать ее в своих интересах. Видеть разнообразные пути, входы и выходы. Хаос, толпа и отвлекающие маневры открывали так же много ворот, как и его клинок.

Лахлан приблизился к замку, ожидая подходящую возможность. Уровень контроля для тех, кто проходит через ворота, варьировался. В мирные времена в дневное время, как правило, контроля было очень мало, и можно было легко пройти в деревню и обратно. Но это были Марки, место, где редко видели мир, и Лахлан не собирался рисковать. Чтобы избежать вопросов, ему нужно было незаметно проскользнуть мимо стражников.

Если бы здесь был Тамплиер, было бы гораздо легче. Отвлечение было сильной стороной Гордона. Это была одна из причин, по которой им так хорошо работалось вместе.

Лахлан выжидал благоприятный момент, когда большая свита Деспенсера начала выезжать. Он был оттеснен в сторону вместе с большой группой зевак, чтобы позволить им проехать.

Проезд Деспенсера через ворота занял некоторое время. Даже если бы Лахлан не знал, кто это был, значимость господина была очевидна по размеру его свиты. Лахлан насчитал, по меньшей мере, дюжину тяжеловооруженных рыцарей в полной амуниции и в четыре раза больше мужчин с обычным вооружением, большинство из которых были на лошадях и в кольчугах.

После этого впечатляющего проявления силы проехал сам лорд, верхом на великолепном жеребце облаченный в бархатную мантию, столь же прекрасную, как и королевская. После Деспенсера проследовали его домочадцы и стайка красочно одетых и украшенных драгоценностями дам, которых Лахлан счел членами семьи.

За дамами шла еще одна дружина. И, наконец, в конце шествия ехали телеги, нагруженные сундуками с одеждой и посудой, и пешие слуги. Лахлан не удивился бы, увидев зверей в позолоченных клетках.

Это было впечатляющее зрелище. В общей сложности около ста человек прошли по дороге, ведущей из замка в деревню. Толпа сельских жителей выстроилась вдоль дороги, наблюдая за тем, как проезжал великий лорд, и его свита замедлила ход, чтобы дать им лучше рассмотреть себя. Когда кавалькада Деспенсера добралась до рынка, они замедлились еще больше. Некоторые из дам, казалось, были увлечены одним из наиболее пылких торговцев.

Лахлан покачал головой. Англичане и их чертовы свиты. Им понадобится много времени, чтобы добраться до конца пути. Он сошел бы с ума, если бы путешествовал со скоростью улитки. Возможность быстро передвигаться была одной из причин, почему он предпочитал работать один.

Лахлан нахмурился, понимая, что уже давно он не был один. И, черт возьми, как ни противно было признавать это, он привык работать с другими членами Хайлендской гвардии, будь то в небольших группах, как в нынешней миссии, или всем вместе, как в недавнем бою против Джона Макдугалла, лорда Лорна, около перевала Брандер. Победить Лорна, его бывшего шурина и человека, который заставил его гнить в течение нескольких месяцев в своей адской тюремной яме - независимо от того, что Джулиана лгала и ему тоже - было чертовски приятно.

Увидеть мертвого Лорна было бы еще приятнее, но Лахлан согласился на требование Странника позволить ему жить. Лахлану это не понравилось, но, тем не менее, он согласился. Как он уже не раз поступал в отношении других членов Хайлендской гвардии.

Лахлан не ожидал, но за последние несколько лет, его товарищи заслужили его невольное уважение. Если бы не необходимость получать приказы от Маклауда, ему было бы даже жаль покидать Гвардию. Но срок его договоренности подошел к концу. Это была его последняя миссия. Как только он получит свою награду, он уйдет.

У него нет никаких оснований, чтобы остаться. Ему не платили за то, чтобы увидеть конец этой войны. Брюс, по крайней мере, получил свою корону и королевство к северу от реки Тей. Неизбежный бой с англичанами наступит, но это будет не его бой. Он остается вне политики.

Но Брюс сделал эту борьбу интересной. Он совершил невозможное и вернулся вопреки всем обстоятельствам. Ему еще далеко до победы, но у него есть шанс.

Когда процессия Деспенсера остановилась в деревне, Лахлан собирался опять обратить свое внимание на замок, как вдруг легкий ветерок поднял покрывало одной из дам, раздувая его как струящееся пламя багрового цвета.

Холод пробежал по спине Лахлана.

Что-то знакомое было в ее профиле, наклоне головы, когда она прислушивалась к продавцу, который держал горсть атласных лент для волос. Это напомнило ему...

Его желудок опустился.

Черт побери, это была Джоан. Лахлан видел девушку только один раз - более двух лет назад. Тогда она была ребенком. Теперь она выглядела настолько старше своих четырнадцати лет, что он не узнал бы ее.

Он чуть не упустил ее.

Лахлан не стал задаваться вопросом, почему она уезжает с Деспенсером. Все, что имело значение, было то, что она уезжала. Он быстро преодолел расстояние между ними, сделав это незаметно. Если он хотел попытаться передать записку Беллы, это надо было делать, пока девушка разговаривала с торговцем.

Лахлан огляделся. Если бы он мог придумать отвлекающий маневр...

Его взгляд остановился на следующей палатке, где свинья была привязана к телеге фермера. Отлично. Он отвяжет свинью и притворится, что преследует ее, направляя ее к Джоан.

Лахлан поднял глаза. Черт, ему лучше поторопиться. Кажется, Деспенсер устал ждать. Он повернул коня и поторопил дам.

Пытаясь определить лучшее направление, Лахлан рассматривал толпу вокруг Джоан, и когда он уже собирался отвязать свинью, заметил, что через толпу быстро продвигаются два человека.

Его кровь застыла в жилах. Он выругался, не желая верить. Но ошибки не было.

Лахлан сжал кулаки. Божья кровь, он убьет их обоих.

Забыв про свинью, он метнулся сквозь толпу, наперерез этим двоим, прежде чем произойдет катастрофа.

Лахлан не успел.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Белла не могла успокоиться. Ее съедало беспокойство. Джоан все еще была в замке? С ней все в порядке? Найдет ли Лахлан ее? Что, если его поймают?

Словно замок мог ответить на ее вопросы, она неусыпно следила за мощной крепостью после ухода Лахлана. Если бы они были немного ближе. Со своего места на холме она могла различать фигуры, но не лица.

Склон холма закрывал вид на деревню, поэтому Белле пришлось ждать, пока Лахлан приблизится к воротам. Она была уверена, что узнает его даже в море кожаных котунов и коричневых шерстяных плащей.

Прошло больше часа, но Лахлан все еще не появился, и Белла стала задумываться, скучает ли она по нему.

Или, может быть…

Нет, он не будет лгать ей снова. Не об этом. Он, по крайней мере, попытается найти Джоан.