В плену красной Луны

— Сколько раз? — уточнил Аркани.

— Разве это имеет значение? Я не знаю, думаю, два раза.

— Тогда теперь третий раз, — пробормотал он так тихо под своим тугулмустом, что Дезире его едва расслышала.

— Как она называется? — спросила она.

— Мула-Мула, — ответил он.

Тухами, занятый приготовлением мяса, поднял голову.

— Мула-Мула?

— Эоулла, Тухами, Мула-Мула.

Дезире была горда тем, что может объясниться с Тухами, и она показала ему на птицу на скале. Аркани сказал ему что-то, и Тухами снова быстро опустил голову, с ожесточением продолжая работать.

— Что с ним? — удивилась Дезире. — Я сказала что-нибудь не так?

— Нет, во всем есть своя истина.

Мужчина умолчал о том, что троекратное появление птицы предвещает несчастье. Он не хотел пугать ее еще больше, однако спрашивал себя, какое же несчастье может быть еще больше, чем смерть отца Дезире.

Жареное мясо разрезали на куски и уложили в сумки с припасами. Вероятно, уже через несколько дней его будет не отличить от кожи их сумок. Но если они сумеют добраться до лагеря, это будет неважно.

Шесть дней!

Глава 32

Они выехали на рассвете. Прощание с маленьким озером далось Дезире нелегко. Здесь она и Аркани любили друг друга.

Озеро было зачарованным. Волшебство связало их друг с другом. Волшебство их любви, которой не позволялось существовать. Будет ли эта любовь так же сильна, как и смерть?

Почему у нее в мыслях постоянно появляется слово «смерть»? Потому что смерть ожидает их?

Дезире не могла думать ни о чем другом. Они отправились в марш смерти.

У них было еще достаточно сил и много воды. Они досыта наелись хлеба, три хлебца оставлены про запас. Но насколько их хватит?

Вечером она заметила, что Аркани протянул ей больший кусок хлеба.

— Это слишком много, — запротестовала она.

— Ешь, — потребовал он. — Ты не привыкла к голоду, как мы.

Она съела хлеб, а потом ей стало стыдно.

Ночь была наполнена тишиной и бесконечностью. Влюбленные лежали рядом друг с другом и смотрели на звезды.

— Ты заметила их? — спросил он.

Дезире вытянула указательный палец, как будто хотела написать слова на небесном своде, и обвела линии Большой Медведицы.

— Большая Верблюдица, — произнесла она. — Таламат.

Ее палец продвинулся чуть дальше.

— А это ее верблюжонок. Аура.

Аркани взял ее руку и повел ею вдоль небосвода.

— Семь дочерей ночи, Шат-ахад.

Это были Плеяды, созвездие из семи звезд, они играли здесь такую же большую роль, как и в Древнем Египте. Звезды были одинаковыми для всех людей. Она указала на Орион.

— Аманар, вождь, — сказал Аркани. — Он будет вести нас, если мы будем путешествовать ночью.

— Мы будем путешествовать ночью? — спросила она удивленно и подняла голову.

— Да, когда запас воды станет иссякать.

Дезире замолчала. Вот и снова смерть. Она притаилась совсем рядом под защитой темноты, но не отступала и в разгар дня. Она была вездесуща.

Дюны изменялись под дыханием ветра. Они двигались медленно и постоянно, как будто живые существа. С мягкими изгибами, острыми концами, в рифах, они были похожи на образцы желтого бархата и казались прекрасными и ужасными одновременно. Не останавливаясь, они перемещались вперед, послушные лишь законам ветра. Они душили все, что было у них на пути, и спустя долгое время освобождали, но уже высохшим, выцветшим и мертвым. Это море из песка впечатляло глаз своей мертвенной красотой. Когда долго находишься в пути в пустыне, часто видишь побелевшие кости животных. Трудно представить себе, что когда-то это были живые существа. Ни одного клочка мяса на костях не оставалось.

Ритмичное покачивание верблюда вызывало у Дезире тошноту. Она чувствовала себя ужасно. В голове гудело и стучало. Когда она закрывала глаза, светлые молнии сверкали у нее под ресницами. Тело начало постепенно высыхать. Вода не покидала больше естественным путем тело, кровь стала густой, как сироп, и лихорадка охватила ее.

Палящая жара над дюнами. Это природа, мир пустыни. Нещадное солнце пригвождало их тени к песку. Это была страна иллюзий, видений и фантомов. Каждый, кто пережил это, чувствовал себя вернувшимся к началу мира.

Вечером над дюнами опять показался серп красной луны. Девушка восхищалась им и тосковала о прохладе ночи. Бегство в мир иллюзий приглушило голод. Теперь маленькие песчинки танцевали перед ней над дюнами. Солнце закрыли тонкие клочья облаков. Глаза Дезире лениво следили за танцем этих маленьких воздушных чертенят. Они внезапно появлялись, крутились, как дервиши, и срывали за собой песок с поверхности дюн, а потом внезапно падали, исчезали в никуда, чтобы появиться и пробудиться к жизни уже с другой стороны.

Ветер разыгрался и дул песком им в глаза.

Небо потемнело. Темные тучи облаков угрожающе нависли над ними, без предупреждения начался дождь. Крупные капли падали вниз и беспокоили верблюдов больше, чем песчаный шторм. Дезире пробудилась от своей летаргии.

Аркани дал знак остановиться, и они спешились. Люди вынуждены были крепко держать обеспокоенных животных, в то время как разверзлись все хляби небесные. Дождь и песок тяжело падали вниз. Поверхность дюн покрылась шрамами от капель. Воздух стал желтым и мутным, контуры терялись в дожде. Ветер завывал. Грязная вода стекала с меха верблюдов. Дезире подняла лицо к небу. Капли били сильно, но это была влага.

Аркани, как и его раб, искали защиту под седлами верблюдов. Почему они не ценят этот подарок неба? Дезире охотно бы сняла с себя одежду и подставила тело под капли дождя. Дождь в пустыне! Сверкали молнии, гремел гром. Сильный удар грома, подобный пушечному, заставил землю сотрястись. Мужчины кинулись на закричавших верблюдов и удержали их от панического бегства. Дезире увидела, как песок под ее ногами изменился. Сначала что-то сверкнуло, как будто серебро, потом текущий песок стал все быстрее набирать силу, становиться шире, глубже, сильнее. Появилась вода. За несколько минут образовалась река и потекла между дюнами, захватывая песок и маленькие камни с собой. Берега реки обламывались и падали в реку.

Дезире не удержалась на ногах и рухнула в воду. Аркани, ухватив за одежду, вытащил ее. По ногам стекал желтый ил. Они молча и ожесточенно боролись против сил природы. Только крик верблюдов смешивался с завыванием ветра и грохочущим громом.

Через несколько мгновений все это колдовство прошло так же внезапно, как началось. Ветер разорвал облака, появилось солнце и высушило воду. Раскаты грома затихли вдали.

Дезире, испуганная, топталась на месте.

— Что это было? — спросила она вполголоса.

— Гроза, — ответил Аркани. — Она так же неожиданна, как и сама пустыня.

Девушка посмотрела на реку, которая все еще текла грязным желтым потоком между дюнами.

— Через несколько часов она исчезнет, — объяснил Аркани. — Наши женщины рассказывают детям, что так река приносит детей, а если ребенок не будет послушным, то она заберет его с собой.

— Отсюда боязнь воды.

Тухами начал снова седлать мехари и напомнил Дезире, что они борются за то, чтобы выжить. Воды мало, продуктов еще меньше. Они не могут терять время.

Дезире заметила, что они изменили направление. Аркани отклонился от маршрута. Солнце светило им теперь в спины, они повернули на север. С тупыми высокомерными мордами мехари продолжали терпеливо переступать с одной ноги на другую, помогая людям выжить. Идя день за днем без питья, вечерами животные с удовольствием жевали желтую траву, которая росла здесь, или довольствовались кожаными листьями тамарисков. Они могли использовать свои запасы жира и воды. Человек не обладал такой способностью к выживанию. Он ужасно хрупок.

Вечерами путники ели мясо ящериц. У Дезире оно вызывало тошноту. Лапа ящерицы походила на руку ребенка. Только собрав всю силу воли, она могла есть. Однако спустя час ее вырвало. На четвереньках она заползла под лежавшего мехари и молилась только о том, чтобы быстрее умереть. Аркани дал ей воды, потом крепкого чая. С остекленевшими глазами она свернулась калачиком на своем одеяле и ожидала появления духов ночи.