Возвышение падших (СИ)

Эдже, горящая в огне желанного возмездия и страданиях по умершим братьям.

Растерянная, плачущая Севен, потерявшая единственного родного человека в лице старшего брата.

И три жены нового султана, совершенно друг на друга не похожие.

— Пусть Аллах пошлет нашему новому Повелителю долгих лет жизни, венценосных побед над врагами и нескончаемого счастья, — гордо воскликнула Шах, вскинув подбородок. — Да здравствует султан Орхан Хан Хазретлери!

Комментарий к Глава 1. Кровавое воцарение

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem

========== Глава 2. Страдания и совесть ==========

Вечер.

Топкапы. Гарем.

Празднество в честь воцарения на троне османов нового султана огласило дворец громкой музыкой, смехом наложниц, наполненных мечтами с переездом в Топ Капы, и улыбками Султанш, наблюдающих за танцами одалисок.

Светловолосая Дэфне, облаченная в темно-синее платье с кружевной отделкой, с легкой улыбкой наблюдала за веселящимся гаремом, сидя на большой атласной подушке за низким столиком, накрытым множеством яств и сладостей.

Рядом с ней, что стало привычным за годы их дружбы, чуть отстраненная Селин в скромном бежевом платье, а также робкая Фатьма Султан с черными, как у отца, волосами и темными, чуть грустными, глазами с робким интересом наблюдающими за происходящим в гареме.

Дэфне и Селин привязались друг другу еще со времен Манисы, ведь между ними нет конкуренции за сердце и внимание султана, так как он позабыл их обеих, объединив тем самым страдающих женщин.

Взглянув на танцующих наложниц в весьма откровенных нарядах, Фатьма смущенно взглянула на мать, а после на Дэфне, которая ободряюще ей улыбнулась.

— Совсем стыд потеряли, — тихо проговорила Селин, качнув темноволосой головой, увенчанной маленькой и едва заметной жемчужной диадемой.

Дэфне мягко рассмеялась в ответ, но помрачнела, увидев входящую в гарем рыжеволосую Гюльхан, из-за которой наложницы прекратили свой танец и склонились в поклоне.

Султанша улыбнулась им, держа за руку семилетнюю дочь Зеррин, так похожую на нее внешне, а после медленно прошествовала к столику, за которым сидели помрачневшие Султанши.

Фатьма радостно улыбнулась, увидев Зеррин и, подойдя друг к другу, девочки отошли в сторону и о чем-то заговорили.

Проводив их взглядом синих глаз, Гюльхан опустилась на любезно принесенную слугами подушку и со сладкой улыбкой повернулась к женщинам.

— Доброго вам вечера.

— Благодарю, Гюльхан, — степенно кивнула Дэфне.

— Устраивают ли тебя, Дэфне, выделенные покои в гареме? Я слышала, ранее в них жила Хатидже Султан, сестра султана Сулеймана. После нее их никто не занимал.

— Я всем довольна. Хвала Аллаху, Орхан и Баязид со мной. Более мне желать нечего.

Гюльхан ухмыльнулась, не веря в эти заверения.

— Ну, а ты, Селин?

— Почему ты вдруг стала столь любезной? — непонимающе нахмурилась та.

— Я разговаривала с Орханом, — невозмутимо ответила Гюльхан, качнув узкими плечами. — Завтра он объявит о том, кого назначит управительницей гарема. Вы ведь слышали, что со смертью Сейхан Султан покойный султан Мехмет управительницей назначил Хюмашах Султан, но та не пожелала расставаться с семьей и домом, потому лишь изредка наведывалась в Топ Капы. На самом-то деле гаремом от ее имени правила доверенная Фахрие-калфа. Она и братьев Орхана с его сестрами воспитывала. Но разве пристало какой-то калфе подобные обязанности на себя брать?

Дэфне, поджав губы, смолчала, чуть смущенно повернувшись в сторону стоящей неподалеку Фахрие-калфы, которая сделала вид, что ничего не слышала и зорко наблюдала за девушками, которые снова прервались, приветствуя очередную Султаншу, вошедшую в гарем.

Изящного и хрупкого телосложения, с тоскливыми голубыми глазами и длинными светлыми волосами Севен Султан смущенно нахмурилась и спешно прошествовала к столику, чувствуя себя неуютно под множеством взглядов, направленных на нее.

Жены нового султана, несмотря на то, что были вдвое старше Султанши, спешно поднялись с подушек и склонились в поклоне.

Когда смущенная вниманием Севен подошла к столику, Дэфне украдкой бросила на нее заинтересованный взгляд, видя ее впервые.

Севен Султан производила впечатление ранимой и хрупкой девушки и Дэфне это нравилось больше, чем надменность и пыл Эдже Султан, которую она видела утром.

— Султанша, — приветственно проговорила Гюльхан, распрямляясь из поклона, отчего ее высокая золотая корона сверкнула в свете горящих свеч.

— Прошу, садитесь, — пролепетала Севен, смущенная тем, что взрослые женщины кланяются ей, и опустилась на принесенную подушку.

— Как вы, госпожа? — обеспокоенно воскликнула Дэфне, сочувственно взглянув на Султаншу, выглядевшую весьма тоскливо. — Надеюсь, вы в порядке? Примите мои соболезнования…

— Как я могу быть? — опустив голову, выдохнула Севен. — Мне тяжело, Султанша. Мой брат Селим предстал перед Всевышним… Праздновать вовсе не хочется, но я пришла, дабы познакомиться с вами.

Дэфне и Селин понимающе улыбнулись, но Гюльхан задели слова светловолосой Султанши, из-за чего она слегка нахмурилась в настигшем ее недовольстве.

— Шехзаде Селим был обречен с самого рождения, госпожа, — раздался ледяной голос Гюльхан, от которого Севен вздрогнула. — Всем было известно о том, что он падет от руки Орхана, которому по праву старшинства принадлежал трон.

Севен мгновение растерянно смотрит на женщину, а после, проглотив подступившие слезы, наполнившие и без того тоскливые голубые глаза, поднялась с подушки.

Женщины вынужденно поднялись следом, сложив перед собой руки.

— Рада была нашему знакомству, — спокойно проговорила Севен, одарив едва заметной улыбкой Дэфне и Селин, а после повернулась к Гюльхан, которая открыто и смело смотрела на нее. — Благодарю за понимание, Султанша. Приятного вечера.

Развернувшись, Севен покинула гарем, поймав обеспокоенный взгляд Фахрие-калфы, которая, поджав губы, последовала за ней.

Настигнув светловолосую девушку в покоях, сидящую на краю ложа и плачущую, Фахрие сочувственно улыбнулась, подойдя к ней и сев рядом.

— Мне так тяжело… — припав лицом к ее плечу, прошептала Севен, роняя слезы. — Фахрие, неужели я одна скорблю по Селиму? Зачем этот праздник? Эти танцы?

Вздохнув, седовласая калфа успокаивающе погладила ее по голове.

— Не принимай все близко к сердцу, Севен. Пусть Гюльхан Султан говорит все, что пожелает. Успокойся.

Мягко отстранившись, Султанша смахнула ладонью слезы с щек и тоскливо взглянула на женщину, заменившую ей мать.

— Как могу я успокоиться, когда эти женщины подобное говорят, смотря мне прямо в глаза?

— Ты повела себя достойно Султанши, Севен, — мягко улыбнулась Фахрие. — И знай, что они не посмеют сказать ничего оскорбительного, если ты этого не позволишь. Помни, ты — госпожа, а они — рабыни и наложницы. Ты слишком часто забываешь об этом…

Тем временем в гареме Дэфне с укором взглянула на ухмыляющуюся рыжеволосую Гюльхан, опустившись после ухода Султанши обратно на подушку.

— Ну зачем ты говоришь такое, Гюльхан? Сердца у тебя и вправду нет.

Промолчав, Гюльхан с гордым видом отвернулась в сторону и недовольно насупилась, заметив входящую в гарем статную Шах Султан с темными, седеющими волосами, позади которой следовали три ее Султанши: Гевхерхан, Хюррем и Айше, похожие на мать и внешне схожие между собой.

Гарем снова умолк и склонился в поклоне, пока Султанши прошествовали до столика и приняли поклоны жен султана.

Ухмыльнувшись, Шах Султан опустилась на подушку, как и ее дочери, расположившиеся рядом с ней.

— Благодарю Всевышнего за то, что позволил мне, наконец, встретиться с вами, Султанша, — с искренней улыбкой проговорила Дэфне, взглянув приветливо на Шах Султан, которая снисходительно усмехнулась.