Предложение джентльмена

— Не дождетесь! — процедила Софи сквозь зубы. Бенедикт, негодник этакий, весело расхохотался.

— Ну пошли, представлю тебя своей маме. Думаю, у нее найдется для тебя какая-нибудь работа.

— А может, у нее все места заняты? — выдвинула предположение Софи.

Бенедикт пожал плечами:

— Она меня любит и наверняка что-нибудь для тебя найдет.

— Но учтите, любовницей вашей я не буду, — заявила Софи, решив, что не сделает ни шагу, пока в очередной раз не скажет этого Бенедикту.

Ласково глядя на нее, Бенедикт проговорил:

— Ты мне это уже говорила.

— Я хочу, чтобы вы знали: ваш план не сработает.

— А у меня есть план? — невинным голосом осведомился Бенедикт.

— Конечно, — отозвалась Софи. — Вы собираетесь взять меня измором в надежде, что я в конце концов не выдержу и сдамся…

— Ну что ты, я об этом и не мечтаю!

— Думаю, вы мечтаете о гораздо большем, — пробормотала Софи себе под нос.

Однако Бенедикт, похоже, ее услышал, потому что хмыкнул. Софи сердито скрестила руки на груди, да так и осталась стоять в этой дурацкой, позе посреди тротуара на всеобщее обозрение. Впрочем, она понимала, что вряд ли кто-то обратит внимание на какую-то бедно одетую служанку, застывшую рядом с каретой с мрачным выражением лица. Откровенно говоря, она считала себя вправе сердиться на Бенедикта. Привез ее в Лондон, собирается просить свою мать найти для нее место горничной… Да кто его об этом просил?

— Мы можем простоять так весь день, — насмешливо бросил Бенедикт.

Софи окинула его гневным взглядом и только сейчас заметила, что они стоят не на Гросвенор-сквер. То, что в Мейфэре, — это точно, но не перед тем домом, куда она ездила на бал-маскарад, а перед совершенно другим.

— Это и есть Бриджертон-Хаус? — спросила она. Бенедикт удивленно вскинул брови.

— А откуда ты знаешь, что мой дом называется Бриджертон-Хаусом?

— Вы сами об этом говорили.

К счастью, это была чистая правда. Несколько раз во время их разговоров Бенедикт упоминал и о Бриджертон-Хаусе, и об Обри-Холле — загородном доме Бриджертонов.

— А… — Похоже, Бенедикта удовлетворил ее ответ. — Нет, это не Бриджертон-Хаус. Моя мать переехала почти два года назад. Последний раз она устроила в нем бал-маскарад, после чего уехала жить к моему брату, который женился. Она всегда говорила, что уедет из Бриджертон-Хауса, как только он женится и заведет свою семью. А спустя примерно месяц после ее приезда у него родился первенец.

— Мальчик или девочка? — спросила Софи, хотя и так знала ответ. Леди Уислдаун никогда не забывала писать о таких вещах.

— Мальчик. Эдмунд. А в начале этого года у них родился второй сын, Майлс.

— Очень за них рада, — улыбнулась Софи, хотя на самом деле чувствовала, что сердце у нее больно сжалось.

Вот у нее никогда не будет собственных детей. Чтобы их иметь, нужно выйти замуж, а замужество являлось для нее неосуществимой мечтой, поскольку в повседневной жизни ей приходилось постоянно общаться лишь со слугами. И дело было не в том, что Софи считала их недостойными своей персоны. Вовсе нет. Просто она представить себе не могла, как можно жить с человеком, который, например, не умеет читать.

О том, чтобы выйти замуж за человека из высшего общества, нечего было и думать. Даже достопочтенный буржуа, представитель среднего класса, был для нее недосягаем: ни один уважающий себя торговец не станет жениться ' на служанке.

Бенедикт сделал Софи знак следовать за ним, и она молча подчинилась, но когда они подошли к парадному входу, она решительно покачала головой:

— Я войду через боковую дверь.

— Ты войдешь через парадный вход, — сердито сказал Бенедикт.

— Нет, через боковую дверь, — стояла она на своем. — Никакая знатная дама не станет нанимать служанку, которая входит в ее дом через парадный вход.

— Ты приехала со мной, — повторил Бенедикт, — и войдешь через парадную дверь. Софи невесело рассмеялась.

— Бенедикт, еще вчера вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей. Неужели вы стали бы вводить свою любовницу в дом через парадный вход, чтобы познакомить ее со своей матерью?

На лице Бенедикта сначала появилось изумленное выражение, потом оно исказилось от ярости.

Сердце Софи радостно забилось: наконец-то ей удалось задеть его за живое.

— Неужели вы вообще стали бы их знакомить? — продолжала она, желая еще больше его помучить.

— Ты мне не любовница! — выпалил он.

— Что верно, то верно.

Вскинув голову, Бенедикт так и впился в нее горящим взглядом,

— Ты служанка, черт бы тебя побрал, — дрожащим от злости голосом продолжал он, — потому что сама захотела ею стать. Но даже служанки, люди, стоящие на самой нижней ступени социальной лестницы, пользуются в нашем доме уважением. Запомни это раз и навсегда.

Улыбка Софи погасла. Она поняла, что довела Бенедикта до крайности.

— Пойдем со мной, — буркнул Бенедикт, увидев, что Софи не собирается больше с ним спорить.

Софи стала подниматься следом за ним по ступенькам лестницы. Что ж, может быть, это и к лучшему, что она войдет в дом через парадную дверь. Наверняка мать Бенедикта не станет нанимать девицу, проявившую такую наглость. А поскольку она наотрез отказалась стать любовницей Бенедикта, ему придется признать свое поражение и позволить ей вернуться обратно в деревню.

Распахнув дверь, Бенедикт придержал ее, пропуская Софи вперед. А в следующую секунду появился дворецкий.

— Уикем, прошу вас, сообщите моей матушке, что я вернулся, — обратился к нему Бенедикт.

— Слушаюсь, мистер Бриджертон, — ответил Уикем. — Разрешите мне позволить себе вольность и сообщить вам, что ваша матушка была весьма озабочена вашим отсутствием в течение всей прошедшей недели.

— Я был бы поражен, если бы она не была этим весьма озабочена.

Пренебрежительно и вместе с тем с любопытством кивнув в сторону Софи, Уикем спросил:

— Следует ли мне доложить вашей матушке и о том, что вы приехали не один?

— Непременно.

— Как мне следует представить вашу гостью?

Софи с любопытством взглянула на Бенедикта. Интересно, что он скажет?

— Ее зовут мисс Бекетт, — ответил Бенедикт. — Она ищет работу.

Одна бровь Уикема поползла вверх. Софи была поражена. Она всегда считала, что дворецкие должны быть абсолютно бесстрастны.

— Работу горничной? — уточнил Уикем.

— Какая найдется, — бросил Бенедикт, и в его голосе послышались нетерпеливые нотки.

— Слушаюсь, мистер Бриджертон, — проговорил Уикем и, быстро поднявшись по лестнице, исчез из вида.

— По-моему, он остался недоволен, — прошептала Софи Бенедикту, старательно пряча улыбку.

— Уикем здесь не главный.

Смиренно вздохнув, Софи ответила:

— Думаю, он бы с этим не согласился.

Бенедикт недоверчиво уставился на нее.

— Но ведь он всего лишь дворецкий.

— А я горничная. Я знаю о дворецких все. Во всяком случае, побольше вашего.

— Из всех моих знакомых женщин ты меньше всего похожа на горничную, — прищурившись, проговорил Бенедикт.

Софи пожала плечами и отвернулась, сделав вид, что рассматривает висевший на стене натюрморт.

— Вы заставляете меня демонстрировать самые плохие черты своего характера, мистер Бриджертон.

— Бенедикт, — шепотом поправил ее Бенедикт. — Ты уже называла меня по имени. Называй и впредь.

— Сейчас сюда спустится ваша матушка, — заметила Софи. — И по вашим же словам, наймет меня горничной. Разве ваши слуги называют вас по имени?

Бенедикт сердито промолчал, и Софи поняла, что победила.

— Двух вариантов быть не может, мистер Бриджертон, — проговорила она, позволив себе крохотную улыбку.

— Я хотел только один.

— Бенедикт! — послышался с лестницы женский голос.

Софи подняла голову. По лестнице спускалась элегантная, изящная дама. Цвет волос у нее был светлее, чем у Бенедикта, а вот черты лица очень похожи.

— Рад тебя видеть, мама, — проговорил Бенедикт, подходя к подножию лестницы.