По велению сердца

– Войдите, – сказал он, поднимая голову от стопки бумаг, разложенных на письменном столе.

Вошла Эйслин. Он никогда не видел ее такой взволнованной.

Он встал из-за стола, готовый немедленно принимать меры, каковы бы они ни были.

– В чем дело? – спросил он с замиранием в груди. – Джо заболел? Ушибся?

– С Джо все благополучно, милорд. – Ее ирландский акцент уже заметно смягчился. Она ломала руки. – Мне не следовало… То есть мне следовало ожидать, что вы подумаете…

– Хорошо. – Он снова сел, чувствуя несказанное облегчение. – Что вас беспокоит, Эйслин?

Она глубоко вздохнула.

– Очень нелегко сказать такое. – Молодая няня вздохнула снова, и у Дункана возникло тревожное предчувствие. – Лорд Чедвик, я хочу вручить вам уведомление об уходе. Мне очень жаль.

– Эйслин, зачем вам уходить? – Дункан был поражен и не мог сдержать печали в голосе.

Он снова встал и подошел к ней.

Что будет делать без нее Джо? Эйслин была ему почти как мать.

Девушка кусала губы.

– Дело не в вас, милорд, и не в Джо. – Ее глаза налились слезами. – Если хотите знать, – ее голос задрожал, – я люблю его, как родного сына.

– Я знаю, что вы его любите. И я вам очень благодарен. – Дункан осторожно обнял ее за плечи. – Что же могло внушить вам мысль покинуть нас? Я вас очень ценю.

Она шмыгнула носом.

– Благодарю вас, милорд. Но мне придется уйти. Я… должна.

Он видел, что она дрожит, поэтому подвел ее к креслу и усадил.

– Прошу вас, сядьте.

Она присела на самый краешек, поставив ровно ступни на полу и сжав руки на коленях.

Дункан придвинул второе кресло и сел напротив.

– Расскажите мне, что случилось, – сказал он, как можно мягче.

Эйслин принялась рассматривать ковер на полу, затем подняла глаза на Дункана, потом снова уставилась на ковер.

– Моя сестра очень больна, – сказала она тихо. – Мне нужно ехать к ней.

– Печально слышать, – отозвался он. – Прошу вас, оставайтесь у сестры столько времени, сколько понадобится.

Последовала долгая, унылая пауза.

– Я не вернусь, – прошептала она. По ее щекам потекли слезы.

Наклонившись вперед, Дункан взял ее руки в свои.

– Моя дорогая девочка, почему же нет?

Она закрыла лицо руками.

– Она, наверное, умрет, – проговорила она сквозь пальцы. – Мне придется заботиться о ее детях.

– Конечно. – Дункан сжал ее руку. Он понимал. Но Джо будет тосковать без той, кого любил всем сердцем.

Эйслин взглянула на него огромными глазами, полными тревоги.

– Мне так жаль Джо! Должно быть, вы меня ненавидите. – Она утерла слезу.

– Я никогда не стал бы вас ненавидеть. – Однако как он скажет Джо? – Вы уверены, что не сможете вернуться? – мягко спросил он.

Она покачала головой.

Дункан положил ладони на колени и шумно вздохнул.

– Очень хорошо. Я вас понимаю. Нам всем будет очень вас недоставать, особенно Джо. – Сердце его сжалось. – Он будет плакать.

– И я буду по нему скучать. И по всем вам. – Ее голос задрожал от нахлынувших чувств, и она встала.

Дункан встал вместе с ней.

– Я напишу вам прекрасное рекомендательное письмо. И я намерен также выдать вам на прощание некоторую сумму, чтобы ни вы, ни семья вашей сестры не испытывали никаких денежных затруднений по крайней мере на ближайшие четыре года.

– Милорд, это очень щедро с вашей стороны, но в этом нет необходимости.

– Эйслин, вы это заслужили. Вы подарили мне четыре года душевного спокойствия, а этого не купить никакими деньгами. Это самое малое, чем я могу отплатить вам за любовь, которую вы дарили Джо, за поддержку, которую оказывали мне.

Она с трудом улыбнулась в ответ.

– Спасибо вам. Спасибо от всего сердца. – Эйслин снова всхлипнула.

Он проводил ее до дверей библиотеки.

– Сколько у вас времени до отъезда?

Она взглянула на него.

– Будет лучше всего, если я уеду завтра рано утром.

– Так скоро? – Наверное, зря он договорился поехать в оперу с семейством Шервуд. Не увидеть леди Маршу было бы большим разочарованием, но на душе у него было тяжело. Нужно бы остаться с Джо. Завтра утром мир его сына рухнет. Не сказать ли ему сегодня вечером? Или пусть уж прощание будет недолгим?

От похода в оперу ему лучше отказаться.

Да, именно так он и поступит.

В глазах Эйслин снова стояли слезы.

– Мне будет сущей пыткой видеть Джо. Боюсь, я буду рыдать до самого отъезда. – Она вздохнула. – Если нужно, я останусь, милорд. Еще на несколько дней, если надо. Я как-нибудь это устрою.

– Нет, – произнес он, – вам надлежит позаботиться о сестре. Она в Ирландии?

– Да. – Эйслин кусала губы. – Я родилась не в Дублине. В деревушке под названием Друмри. Сестра до сих пор там и живет.

– Что ж, вам предстоит долгое путешествие. Вы можете ехать, когда сочтете нужным. Похоже, что завтра с утра будет самое время.

– Да, – шепнула она. – И еще, лорд Чедвик…

– Да?

Ее лицо помрачнело.

– Я бы предпочла не прощаться с другими слугами, когда настанет время уезжать. А сегодня я останусь у себя в комнате. Кому-то придется позаботиться о Джо. Я не солгу, если скажу, что больна – голова болит так, что ломит виски. Когда приеду в Друмри, напишу им письмо. А силы мне понадобятся, чтобы попрощаться с Джо.

– Понимаю. Я скажу всем, что вам было необходимо срочно уехать вследствие болезни кого-то из ваших родных и вы были слишком расстроены и подавлены, чтобы поговорить с ними до отъезда.

– Вы очень добры, милорд. – И Эйслин его обняла.

Дункан обнял ее в ответ, и сердце у него заныло.

– Не знаю, как смогу выдержать прощание с вами обоими. – Она снова заплакала, намочив слезами его рубашку.

– Я буду рядом, когда вы будете прощаться с Джо, – сказал он доверительно, чтобы ее успокоить. – Он огорчится, но мы его отвлечем. Идите собираться. И не беспокойтесь из-за нас.

– Вы уверены?

– Да. Вам нужно быть сильной – ради себя самой. У Джо все будет хорошо, уж поверьте мне. Я позабочусь, чтобы так и было. И у меня тоже все будет хорошо. Мы выстоим.

– Да, милорд. – Отстранившись, она утерла слезы фартуком. – Вы прекрасный отец.

– Спасибо. – Он снова обнял ее за плечи. – Завтра утром, когда будете готовы к отъезду, приходите за мной. Я выйду вас проводить.

Несмотря на очевидное отчаяние, ее лицо немного повеселело.

– Спасибо вам, лорд Чедвик.

Дункан открыл перед ней дверь, и она вышла, не медля ни секунды. Он слышал ее приглушенные шаги по ковровой дорожке на лестнице, затем стук каблучков по деревянным ступенькам, ведущим на половину слуг.

Вскоре в доме воцарились тишина и покой. То ли будет менее чем через двадцать четыре часа!

Что ж, он ведь хотел отвлечься от мечтаний о леди Марше, не так ли? Вот и представилась такая возможность.

Он пошел проведать Джо. Смотрел, как он спит, и гадал: что будет, когда уйдут и другие девушки. А они уйдут, по тем или иным причинам.

Неправильно это. Дункан привык думать, что отлично устроил свой маленький мирок. Но теперь стало ясно, что Джо нужна надежная гавань. Гарантия, что какая-нибудь женщина полюбит его, как родного сына, на всю жизнь.

Джо нужна мать.

Глава 17

Часом позже, сидя за столом, Дункан взял из чернильницы перо и принялся составлять письмо маркизу и маркизе Брэди с изъявлениями сожаления.

В дверь снова постучали, на сей раз в дверь парадного входа. Дункан поднял голову. Бога ради, только не Финн. Только не сегодня. Он не расположен разбираться с его нуждами, претензиями и дурными манерами!

И он задал себе вопрос, который терзал его уже давно: эгоизм Финна – что это? Фамильная черта, которую он унаследовал от отца и которая, по счастью, не досталась ему, Дункану? Или способность думать лишь о себе явилась следствием осознанного выбора – в ущерб характеру?

Дункан не знал ответа, да и как его узнаешь?

В дверях библиотеки возник Дженкинс.