По велению сердца

– Мне кажется, я вижу, что уже начинает распухать, – дрожащим голосом сообщила Дженис.

Дженис ужасно боялась всякого рода болезней и ран.

– Ты видишь? – шепотом спросила Марша, которой начинало казаться, что нос болит просто невыносимо.

– Нужно немедленно сделать ледяную примочку, – сказала маркиза. – Бербанк, распорядитесь!

Бербанк маячил в дверях гостиной.

– Конечно, миледи.

Затем маркиза обернулась к Финну:

– Мне жаль, но в таком состоянии Марша не сможет поехать с вами к Эстли.

– Конечно, нет, – согласился он и взглянул на Маршу.

Марша могла бы поклясться, что Финн едва не содрогнулся. Она повернулась к Синтии.

– Я настолько ужасно выгляжу? – спросила она.

Синтия прикусила губу.

– Пока нет. А сколько времени пройдет, пока он не станет синим?

Дженис схватилась за сердце.

– О нет, – тихо воскликнула она. – Надеюсь, до этого не дойдет.

Маркиза нарушила всеобщее замешательство.

– Марша, если ты не сможешь поехать к Эстли, то не поедет и Дженис, – заявила она твердо. Потом снова взглянула на Финна: – Мне жаль, мистер Латтимор. Надеюсь, они смогут поехать как-нибудь в другой раз.

По лицу Дженис Марша видела, как она расстроена, хотя виду не подает.

– Как мне жаль, – шепнула она Финну и Дженис.

– Погодите, – сказал Роберт. – Я могу поехать вместо Марши. Можно, мама?

Маркиза бросила на него укоризненный взгляд.

– Роберт, очень дурно, с твоей стороны, напрашиваться.

Роберт радостно улыбнулся всей компании:

– Пожалуйста, мама! Пожалуйста, мистер Латтимор!

– Ну конечно, – живо согласился Финн.

Лицо Дженис просияло.

– Я тоже хочу пойти! – Подпрыгивая, Синтия захлопала в ладоши.

– Есть только три билета, – напомнила ей маркиза. – Роберт старше, и он попросил первым.

Воцарилось напряженное молчание, но через минуту Финн сказал:

– Пусть билеты достанутся Синтии и Роберту. Уверен, что сумею достать себе еще одно место.

– Мистер Латтимор, – воскликнула маркиза, – вы очень добры.

– Пустяки, – сказал Финн, и прядь золотистых волос закрыла ему глаз.

– Вы уверены? – спросила маркиза.

Дженис была в благоговейном восторге.

– Совершенно уверен. – На Маршу он не смотрел, но она не сомневалась, что он жертвует собой ради нее.

Сначала ее затопило чувство вины, но затем на сердце у нее потеплело, и она снова задумалась: каково было бы целоваться с Финном сейчас, когда он стал мужчиной?

Поднялась шумная суматоха да суета, пока мама с Бербанком собирали Синтию и Роберта. Вдруг выяснилось, что Роберт ужасно проголодался, и маркиза распорядилась, чтобы ему в карман положили бисквиты. Все это время Дженис сидела с глуповатой полуулыбкой на лице.

Бербанк принес Марше холодную примочку. Ей следовало подняться к себе, но она медлила до тех пор, пока вся компания не оказалась в дверях. Села на ступеньку лестницы, приложив примочку к носу, и почувствовала себя полной дурой. Финн стоял на лестничной площадке, снисходительно наблюдая за суетой. Вероятно, ему было скучно – молодежь собиралась на неожиданно представившуюся экскурсию, слегка ошалев от счастья. Время от времени он посматривал на Маршу так, будто опасался встретиться с ней взглядом.

А главное, он был так хорош собой – в сапогах, бутылочного цвета сюртуке и винно-красном жилете.

– Теперь у нас обоих лицевая травма, – сказала Марша, пытаясь изобразить слабую улыбку.

Он наконец осмелился встретиться с ней взглядом.

– Да, это так.

– Надеюсь, нос распухнет несильно, и завтра будет в порядке. А вы, кажется, уже оправились.

– Да. – Он повернулся, чтобы изучить собственное отражение в зеркале в холле. Провел пальцем по боевому шраму возле губы, который уже уменьшился в размерах, прежде чем обернуться к Марше. – Очень надеюсь, что ваш нос не сломан. Иначе какой это урон… для вашего лица.

Марша могла бы поклясться, что поняла, что он имеет в виду – ее красота погибла.

Дженис сделала страшные глаза, и сестры переглянулись. Значит, Дженис тоже была неприятно удивлена. Замечание Финна вышло неуклюжим, если не сказать больше.

Затем Марша вспомнила, как расстроен был Финн из-за того, что произошло. Как он добр, согласившись повезти к Эстли и Дженис, и Синтию с Робертом. Еще она вспомнила, что мужчины могут быть… бесчувственны. Сами того не замечая, разумеется. По этой части у нее был богатый опыт – трое братьев, как-никак, было у кого поучиться.

Правда, лорд Чедвик был к ней чрезвычайно внимателен. Но, напомнила себе Марша, это из-за того, что много лет назад граф поступил с ней подло. Иначе с чего вдруг он сделался таким заботливым? Она ему не доверяла. Не могла доверять. Вот если бы ей доброту и ласковый нрав мамы, тогда бы, наверное, поверила.

Из-за угла показалась карета с гербом Брэди. Дженис украдкой бросила на Маршу взгляд – участливый и виноватый. И благодарность была в ее взгляде. Неудивительно! Дженис шла, опираясь на руку Финниана Латтимора. Как он был великолепен, когда, взглянув на Маршу, задумчиво прикусил нижнюю губу. Пытался утешить ее, как уж сумел, подумала Марша, из-за раны на лице.

– До встречи! – крикнула она с примочкой на носу и помахала рукой, не вставая со ступеньки.

Маркиза коснулась руки Финна.

– Маркиз и я были бы очень рады видеть вас с братом в нашей ложе в опере завтра вечером. Вы придете?

– Завтра вечером? – Финн украдкой взглянул на примочку, которую прижимала к лицу Марша, избегая смотреть ей в глаза. – Простите, завтра я обедаю со старинными друзьями. Но благодарю за любезное приглашение, леди Брэди. А Дункан никогда никуда не выходит. Прошу вас, не трудитесь присылать ему приглашение.

– О, я настаиваю, – сказала леди Брэди.

Он побледнел.

– Право, это будет пустая трата времени.

И Марша задалась вопросом: почему он так нервничает?

Леди Брэди рассмеялась.

– Мистер Латтимор, я расскажу ему, как геройски вы повели себя сегодня. Повезли троих наших детей к Эстли! Да вы просто святой.

Финн внимательно изучал пол под своими ногами, затем поднял голову.

– О, в таком случае, я думаю, все будет хорошо. Спасибо, леди Брэди. – Он бросил последний смущенный взгляд на Маршу.

Она мило улыбнулась ему, чтобы приободрить и сказать, что она поправится.

Когда Бербанк захлопнул за ними дверь, Маршей уже завладел панический страх: что, если мисс Маклауд из Гринвуда, в своей парижской шляпке и нарядном платье, сумеет уговорить герцога Бошана?

Лорд Чедвик просто обязан помочь ей предотвратить трагедию.

Пусть нос распухает, если ему угодно. Он не помешает ей увидеться с ним.

Глава 15

Часом позже – это был долгий и скучный час – Марша отняла полотенце от лица.

– Мама, можно мне выйти подышать воздухом? Нос, кажется, не распух и не посинел.

– Слава Богу. – Маркиза внимательно рассмотрела ее нос. – Даже краснота прошла. Тебе повезло, дорогая. – Она погладила дочь по плечу. – Пожалуй, глоток свежего воздуха тебе не помешает.

Свежий воздух и встреча с лордом Чедвиком, с которым она поговорит о герцоге Бошане.

Очутившись на улице, Марша решила, что не стоит себя корить. Она просто щадила мамины чувства. А еще она должна была исполнить долг разъездного посланника школы. На это мама точно дала свое согласие.

В сопровождении Кэрри она прошагала четыре квартала до дома графа, надеясь, что поля шляпки скрывают ее лицо от любопытных взглядов. Постучав в дверь особняка лорда Чедвика, она скрестила пальцы на левой руке – на удачу. Кэрри стояла у нее за спиной, напевая себе под нос мотив, который кто-то наигрывал на пианино в доме.

В дверях возник дворецкий:

– Слушаю вас.

Марша улыбнулась.

– Я леди Марша Шервуд. Хочу повидать графа Чедвика.

Нахмурив лоб, дворецкий окинул их с Кэрри взглядом.

– Взгляну, дома ли он, миледи.

Марша знала – это неслыханно, чтобы молодая леди посещала жилище джентльмена одна, без компаньонки. Однако присутствие горничной придавало хотя бы видимость приличия. Тем временем звуки пианино стихли. Интересно, кто играл? Лорд Чедвик?