Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

«Ты скучал по мне, малыш?» - из-за поцелуя слова были приглушены.

«Ух-гум, - еще одна вещь, которой мог похвастать выпивший учитель - чрезвычайная испорченность. Он буквально повис на мужчине, бормоча сквозь его губы. - Скучал, мой милый Шэнь-кэкэ, сильно-сильно».

Это было явной ложью, так как он был занят, как пчелка, последние несколько дней, убирая собственный дом и дом Лю, покупая праздничную еду и напитки. У него не было времени скучать по Шэнь Ляншэну, но сейчас, когда мужчина был здесь, он чувствовал, что соскучился. Возможно, потому что он хотел вместо этого провести праздники с ним.

«Ты очаровательный маленький дьявол», - слова пьяного мужчины превратили желания Шэнь Ляншэна в рычащие языки пламени. Мужчина страстно поцеловал его, и когда Цинь Цзин начал пылко отвечать, а их руки сообща раздевали друг друга, они упали на кровать.

Цинь Цзин оставил включенной только прикроватную лампу, так как готовился лечь спать. Теплый желтый свет освещал маленький круг в комнате.

Шэнь Ляншэн был сверху и натянул стеганое одеяло, чтобы прикрыть их нагие тела. Они терлись кожей друг о друга под темным, теплым укрытием, обмениваясь легкими поцелуями, пока их лица попадали под маленькое пятно света от лампы.

Цинь Цзин испустил стон, осознав, что это был их первый раз в его доме, и его лицо стало еще краснее. Возможно, это было потому, что все в этом доме: стол, стулья, кровать, простыни - все было знакомым. Забавы в месте, где он вырос, заставили его ощущать неловкость.

«Тебе хорошо?» - Шэнь Ляншэн играл с его сосками под одеялом. Видя мужчину, извивающегося под ним от желания, он окончательно возбудился, но был вынужден прерваться: «Как я, по-твоему, должен войти, если у тебя дома ничего нет?»

Цинь Цзин не ответил, но Шэнь Ляншэн не унимался. Он спросил его на ушко: «Разве ты не говорил, что трогаешь себя, думая обо мне? Как ты это делаешь? Хмм?»

И когда мужчина не ответил, он подтолкнул.

«Потрогай себя для меня».

Шэнь Ляншэн отодвинулся назад и потянул ноги мужчины в стороны:

«Раздвинь свои ноги…. Сильнее.… Теперь, держи их так».

Цинь Цзин делал, как было велено, выставляя все напоказ другому мужчине. Правой рукой он начал ласкать свой орган, а левой крепко стиснул простынь. Под пристальным вниманием этих глаз, в месте, что он звал домом, он был поражен большей, чем когда-либо чувствительностью. Весь его ствол болел, как сумасшедший.

Шэнь Ляншэн с минуту или две наблюдал, перед тем как подсказать: «Что насчет этого места?»

«Когда снова будешь делать это, - он схватил левую руку Цинь Цзина и поднес к своим губам. Он тщательно облизал пальцы, приподнял бедра мужчины и скользнул увлажненными пальцами в проход. - Не забудь об этом».

Дыхание Цинь Цзина прервалось, когда мужчина облизывал его пальцы, и он даже перестал мастурбировать. Образ был слишком провокационным для него, и он уже сейчас хотел кончить.

«А-а-а…мхм…»

Было уже за полночь, и единственным звуком в безмолвной ночи являлись прерывистые стоны, раздающиеся из этой комнаты. Под продолжительным взглядом мужчины, он гладил свой член и в то же время двигал пальцами внутри прохода. В конце концов, он достиг предела: «Я не могу…. Хочу…»

«Кончи для меня. Я посмотрю».

Шэнь Ляншэн сам был тверд, как камень, но воздерживался и не трогал себя. Он просто смотрел на разбухший орган учителя, как он дрожал, когда сперма стреляла из отверстия. Он ждал конца оргазма, чтобы нагнуться и слизать оставшийся на головке млечный сок.

«А-а!» - Цинь Цзин выкрикнул от воздействия на его все еще чувствительный член.

Шэнь Ляншэн собрал всю его сперму и использовал, чтобы присоединиться к пальцам мужчины, расширяющим проход. Ощутив, что тот растянулся, он вытащил пальцы и слегка похлопал его по заднице: «Оседлай меня».

«Я ненавижу тебя, Шэнь Ляншэн», - Цинь Цзин понял: мужчина не хотел ничего иного, как увидеть его скачущего на своем члене, но, пробубнив слова протеста, он все же взобрался на мужчину. Он встал над Шэнь Ляншэном на колени и направил его достоинство в собственный проход, прежде чем сесть, нанизывая себя на отвердевший ствол.

«Больно?»

«Не сильно…»

Шэнь Ляншэн на самом деле заботился о нем. Смазки было недостаточно, и эта поза была легче и менее болезненной для принимающего партнера.

«Если нет, тогда начинай двигаться», - Шэнь Ляншэн одной рукой ласкал талию мужчины, а другой играл с его соском.

С руками, обвитыми вокруг шеи мужчины, краснолицый Цинь Цзин осторожно раскачивал свои бедра. Он ускорился, как только дискомфорт исчез, и втайне пытался горящим стержнем найти то место внутри себя, как делал другой мужчина бесчисленное количество раз до этого. Когда же, наконец, нашел, то почувствовал, как сила покинула его, а оседлавшие Шэнь Ляншэна ноги начали дрожать.

«Теперь лучше? - Шэнь Ляншэн знал, что мужчина сам начал наслаждаться, судя по вновь окрепшему члену. Он слегка погладил его по голове. - Ты - врунишка, тебе нравится это. Почему сказал, что ненавидишь меня?»

К этому времени Цинь Цзину не было нужды стесняться, так что он склонился и прошептал на ухо Шэнь Ляншэну: «Потому что ты - слишком большой».

Прежде мужчина сдерживался, но это стало последней каплей. Он начал ругаться на английском, выбрасывая бедра вверх, практически врезаясь в мужчину, снова и снова. Видя мужчину, выгибающего в экстазе шею, он вцепился в его скачущее вверх-вниз адамово яблоко, оставляя на нем розовые укусы любви.

«О, и сейчас тоже? Я думал: чем больше, тем лучше?»

«Ммм, я не… ненавижу…а-а….»

«Скажи, что любишь это».

«Я, а-а, лю…люблю это».

Их слова любви и стоны удовольствия отдавались эхом в комнате. Они испробовали все возможные позиции в постели, но этого было недостаточно. Шэнь Ляншэн стащил Цинь Цзина и поставил возле зеркала шкафа, перед тем как включить свет. Затем, он вошел в мужчину сзади, яростно толкаясь.

«Вы-выключи… выключи его… соседи уви…»

«Они все спят. Никто не смотрит».

Шэнь Ляншэн был абсолютно прав. Было два или три часа утра - единственные, кто еще не спал - эти двое.

Цинь Цзин уже дважды кончил и мог стоять только потому, что мужчина поддерживал его за талию. Под ярким светом, он видел в зеркале, как его довели до оргазма еще раз. Две струи спермы лениво стекали по его органу, и бросающиеся в глаза красные пятна на его шее были, словно несмываемые отметины, которые, вместе с домом, служили записью всей дикой страсти между ними.

Шэнь Ляншэн не просыпался почти до одиннадцати следующим утром, так как поздно лег прошлой ночью. Цинь Цзин все еще спал, положив голову на его грудь. Нежные дуновения воздуха на его коже пробудили в нем сентиментальность.

Шэнь Ляншэн тихо лежал под старомодным хлопковым одеялом. Оно было тяжелым и не таким теплым, как импортные, но казалось более земным.

Он видел, как первые лучи нового года крадутся внутрь через подоконник. Через какое-то время он закрыл глаза, и солнце стало круглым пылающим пятном на обратной стороне его век, разбиваясь потом на тысячу точек, танцующих, как маленькие мухи.

В этот момент, признаться, он чувствовал вину: он должен был оставить Цинь Цзина однажды, и он сожалел об этом.

Но, что толку от его сожалений? Это было бы только нелепо.

«Цинь Цзин, Цинь-сюн, ты не спишь?»

Шэнь Ляншэн подумал, что голос, доносившийся с улицы, звучал, как Сяо-Лю, и тут же отбросил свои чувства. Он пихнул локтем Цинь Цзина, пока искал их одежду: «Эй, вставай».

Цинь Цзин был в минутах от суеты, и громкий голос Сяо-Лю с толчком Шэнь Ляншэна сразу разбудили его. Он быстро выкрикнул в ответ: «Еще нет. Подожди минутку».

Проблема заключалась в том, что оба совершенно забыли закрыть ворота прошлой ночью, пока забавлялись. Сяо-Лю тоже был частым гостем и зашел во двор без разрешения хозяина. Он начал возмущаться еще снаружи:

«Иисусе, поторопись. Тут так холодно, что мой нос вот-вот отвалится…. Давай, я знаю тебя всю жизнь, видел тебя в-чем-мать-родила миллион раз, ладно? Не захотел бы увидеть это, даже если б ты мне заплатил…. Теперь, не мог ты мне объяснить, почему ты не запер ворота и дверь? Не боишься… грабителей….»