Незримый гений (СИ)

Покачав головой на собственную глупость, Брилл сосредоточилась на опере, не желая упустить какую-нибудь деталь сюжета. Прошло немного времени, и она забыла о своих странных ощущениях, поглощенная разворачивающимся на сцене действием. Музыка была дерзкой, почти сладострастной, заманивая разум и обольщая чувства, пока Брилл не поняла, что инстинктивно наклоняется вперед. Прижав руку к быстро бьющемуся сердцу, она осознала, что музыка обволакивает темные осколки ее разбитого сердца, облегчая почти постоянную острую боль до приглушенного бормотания.

Ошеломленная тем, насколько глубоко ее взволновали ноты, Брилл мягко улыбнулась. «Наверное, я слишком долго сторонилась музыки… раз моя первая после Парижа опера вызывает такую реакцию… но эти мелодии почти напоминают мне то, что обычно писал Эрик». На самом деле, вся опера целиком начинала все сильнее и сильнее напоминать ей об Эрике. Местом действия была Ирландия, что необычно, а основной сюжет крутился вокруг молодой женщины, которая потерялась в темном лесу. Когда женщина споткнулась о лежащего ничком раненого мужчину, Брилл окоченела в кресле. Потянувшись, она вцепилась в перила перед собой. «Я воображаю эту связь… никто не знает нашу историю, кроме членов семьи… и Эрика… Эрик мертв. Это невозможно!»

Она почувствовала, как Коннер повернул голову вбок, чтобы посмотреть на нее, но была не в силах оторвать взгляд от сцены. Шли минуты, и героиня помогла таинственному мужчине — только чтобы обнаружить, что он скрывает мрачный секрет: с заходом солнца он превращается в ужасающее чудовище. После ряда злоключений и моментов прозрения мужчина и молодая женщина влюбились друг в друга, постепенно одолев черную магию, сделавшую первого узником в собственном теле.

Стиснув перила до побелевших костяшек, Брилл поняла, что ее сердце практически остановилось. «Эта пьеса… кто написал эту пьесу?» Будто в трансе, она медленно встала, театральный бинокль соскользнул с ее колен и со стуком упал на пол. Она отстраненно ощутила на своей руке прикосновение ладони Коннера, но проигнорировала этот обеспокоенный жест. Тепло, которое она чувствовала раньше, разрослось, согревая все холодные, темные закоулки ее души. «Эта опера… они говорили, что ее сочинил новый композитор».

С полузадушенным вскриком оторвав взгляд от сцены, Брилл повернулась и поспешила прочь из ложи. Не зная, куда направляется и даже что бежит вперед, она слетела по лестнице на первый этаж. Глубоко внутри нее еще сильнее натянулась подобно струне могучая волна напряженного предвкушения, толкая ее дальше, заставляя ее отважиться на надежду на нечто невозможное, нечто чудесное. Слыша, как кричит спускающийся следом Коннер, Брилл подхватила юбки и бросилась в боковой коридор. Следуя ощущениям, что ревели в ее теле, она проталкивалась в закулисье, чувствуя, как с каждым шагом растет нетерпение. Она приближалась.

Лихорадочно разглядывая каждое лицо вокруг себя, она с уверенной легкостью прокладывала себе дорогу мимо членов труппы.

— Брилл, да что же ты творишь! — крикнул позади нее Коннер.

С неослабевающей целеустремленностью игнорируя брата, Брилл завернула за огромную декорацию, выбравшись на более открытое место. Чуть задыхаясь от своей безумной пробежки, она тут же вскинула глаза на небольшую группу людей, стоявших примерно в двадцати футах от нее. Среди них находился высокий широкоплечий темноволосый мужчина, рассматривавший стопку партитур, которую держал в руках. Рассеянно следуя за музыкой, мужчина, по-видимому, был более заинтересован в том, чтобы при каждой смене декораций украдкой бросать взгляды на зрителей.

Остановившись посреди шага, Брилл ощутила, как от ее лица отлила вся кровь. Она знала эти плечи, она знала эту темноволосую голову — и в расколотые остатки ее сердца возвратилась жизнь.

— Эрик? — выдохнула она, ее потрясенный голос был едва ли слышнее шепота. Она понимала, что должна позвать погромче, но по жестокому выверту судьбы забившие горло эмоции лишили ее этой возможности.

Вздрогнув и замерев, мужчина расправил плечи, склонив голову набок, словно прислушиваясь к чему-то — хотя Брилл была уверена, что ее голос не достиг его ушей. Мужчина резко развернулся, его пронзительно-синие глаза мгновенно столкнулись с глазами стоявшей на другом конце комнаты Брилл. Бумаги выскользнули из его пальцев и рассыпались у его ног. Время будто со скрежетом остановилось, пока они смотрели друг на друга, неровно дыша от силы обжигающих эмоций, — и с грохотом запустилось вновь. Эрик сделал торопливый шаг ей навстречу, а потом побежал. Спотыкаясь о подол юбок, Брилл тоже бросилась вперед, отчаянно стремясь быть ближе, боясь, что мужчина, которого она видит, всего лишь дух и ничего больше.

Не замедляясь, они влетели в руки друг друга, до хруста костей стиснув друг друга в объятиях. Небольшая толпа зевак пялилась на них, пока Брилл с почти паническим пылом вжималась в сильное тело Эрика. Глубоко в ее душе родился слабый трепет, она гладила Эрика ладонями по спине, убеждая себя, что он реален. Его теплое дыхание, касаясь ее шеи, воспламенило кровь, а трепет превратился в яростную дрожь. Предательские ноги растаяли, как вода, и Брилл безвольно повисла на Эрике.

— Я думала, что ты умер! Все думали, что ты умер… где ты был?! — пробормотала она ему в грудь, ощущая себя опасно близко к обмороку, когда его руки зарылись ей в волосы.

Эрик молчал, кажется, целую вечность, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи. Брилл чувствовала, что он изо всех сил старается вернуть себе самообладание, чтобы ответить.

— Я потерял сознание из-за потери крови, и меня вынесло на берег в нескольких милях ниже по течению, — сумел выдавить он, его голос звучал необычайно хрипло. — Я думал, что умру — раненый, без маски, — но проезжавшая мимо пожилая пара заметила меня и забрала на свою ферму в деревне. Прошло много времени, прежде чем я окреп достаточно, чтобы покинуть их, но каждую ночь я не мог думать ни о ком, кроме тебя — снова и снова мысленно повторял твое имя, надеясь, что с тобой и Арией все в порядке.

Сквозь хаотичный вихрь в голове Брилл пронесся разряд потрясения, она открыла глаза и затуманенным взором уставилась на маячивший прямо перед носом пиджак Эрика.

— Я слышала тебя… по ночам я слышала твой голос в ветре, — с благоговением прошептала она, дивясь этому потустороннему явлению. «Я думала, что схожу с ума… но это на самом деле был он. И то, что я видела… должно быть, это был сон о нем до того, как его нашли… он не тонул… я ошибалась».

Слезы гнева, восторга и облегчения жгли глаза Брилл, и она еще крепче прижалась к Эрику.

— Но почему ты меня не нашел?

— Ты покинула Париж, и я не знал, где тебя искать. Я исколесил весь континент, но от тебя не было и следа, — торопливо сказал Эрик, в его голосе проскользнули нотки того отчаяния, которое он наверняка испытывал. — Потом я пытался выследить Коннера, но этот чертов человек явно посетил во время медового месяца каждую чертову страну в Европе, и, по-видимому, я постоянно был на два шага позади него. В Париже до меня даже дошел слух, что женщину, которую застали на месте гибели лорда Донована, вроде как повесили. Я не знал, что еще делать… и без средств продолжать поиски было почти невозможно. Я написал эту пьесу, чтобы доказать, что могу жить в мире нормальных людей… и чтобы найти тебя. Я знал, что найду тебя… если ты просто услышишь музыку.

— Что насчет Мэг… она задействована в этом спектакле; почему ты не подумал спросить ее обо мне?

Слегка отстранившись, Эрик покачал головой с робким выражением лица.

— Это довольно странно, но до сегодняшнего дня я не знал, что она в труппе. Я стоял тут и томился в ожидании, когда она выйдет из женских гримерных, чтобы я мог обратиться к ней и спросить о тебе. Она — первая надежная ниточка к твоему местонахождению, которую я нашел.

Последовала небольшая пауза, и мускулы Эрика напряглись.

— Боже мой… должно быть, ты уже некоторое время живешь в Лондоне.

— Ну, да, но…