Незримый гений (СИ)

Надувшись, Ария уставилась в пол.

— Н-но я тоже хочу увидеть, как с-сегодня танцует тетя М-мэг!

— Ну же, тебе самой прекрасно известно, что Коннер уже брал тебя, чтобы посмотреть на ее выступление в Лондонском оперном театре. Это далеко не первый раз, когда она танцует как прима-балерина. Коннер сказал мне, что, пока я была в Париже, он два месяца назад брал тебя, чтобы посмотреть оперу, в которой она играла.

— Я знаю, н-но я хотела п-пойти сегодня вечером. Дядя К-коннер говорит, что это н-новая опера! Это п-правда важно!

Удивившись неожиданной горячности Арии, Брилл заколебалась. «Она никогда прежде так не волновалась из-за оперы, даже когда там участвовала Мэг. Любопытно, какая муха ее укусила теперь…»

— В другой раз… — утешила дочку Брилл и улыбнулась ей. Ее не переставало восхищать, как быстро Ария оправилась от всех ужасных вещей, которые ей довелось увидеть. Тревога о том, что пережитые ими ужасы могут каким-то образом сказаться на бедном ребенке, была одной из главных забот Брилл. Но ей явно не о чем было волноваться. С Арией все было совершенно в порядке.

Быстро совладав с разочарованием, Ария вывернулась из-под ее руки.

— Ну ладно… а я м-могу тогда пойти и п-поиграть на пианино? — беспечно спросила она, в ее серых глазах беззастенчиво светилось обещание какой-то каверзы.

Покачав головой на странное поведение дочери, Брилл вздохнула.

— Конечно, можешь, — разрешила она, выпроваживая Арию из своей спальни и ведя по коридору. В последнюю неделю Ария с новообретенным рвением начала практиковаться в музыке. Казалось, что девочка едва ли не готовится к концерту, учитывая сосредоточенность, с какой она занималась. «Лишь бы только не терзала своих бедных учителей…»

Подходя к лестнице, ведущей к парадному входу, Брилл заметила вдалеке яркие волосы брата. Коннер стоял, прислонившись к перилам внизу лестницы, осторожно прижимая левую руку к боку. Когда он услышал, как они спускаются, то повернул голову и залихватски им ухмыльнулся. Жизнь в браке его определенно устраивала — с тех пор как они с Мэг обменялись клятвами, в каждом его жесте появилось нечто действительно блистательное. Его счастье было почти осязаемым, озаряя каждую комнату, куда бы он ни входил.

— Вот и ты! Я беспокоился, что мы из-за тебя опоздаем! — упрекнул Коннер, но искорка в его ярко-зеленых глазах сгладила резкость слов.

Приподняв бровь, Брилл сладко ему улыбнулась.

— Конечно же, нет. Я никогда не опаздываю!

Закатив глаза, Коннер быстро направился к парадной двери.

— Нет… все верно, я и забыл. Прибыть на час позже предполагаемого времени — прямая женская обязанность.

— Именно! А я очень серьезно отношусь к своим обязанностям, — беззаботно ответила Брилл, пока лакей открывал на крыльце зонт, намереваясь проводить их с Коннером до поджидавшей снаружи кареты. — Тебе правда так не терпится снова увидеть дорогую жену? У бедной девушки нет ни минуты покоя, учитывая, что рядом с ней постоянно околачивается кто-то вроде тебя. Уверена, довольно скоро она опомнится и сбежит.

С притворной обидой прижав руку к сердцу, Коннер небрежно потянулся и отобрал у лакея зонт.

— О… что за вещи ты говоришь своему бедному брату. Они скандальны! Неудивительно что все лондонские снобы разбежались кто куда, как только услышали, что ты возвращаешься в город.

Проигнорировав его подколку, Брилл повернулась к Арии и поцеловала ее в макушку.

— Когда вернусь, расскажу тебе об опере.

В восторге захлопав в ладоши, Ария кивнула.

— Ура! Расскажи мне, к-как х-хорошо выступила Мэг! — взвизгнула она.

— Значит, договорились. — Повернувшись обратно, Брилл направилась к открытой двери, приподняв подол своих васильковых юбок, чтобы не замочить их в образовавшихся на улице лужах. Коннер выставил зонт, держа его над ее головой, они поспешили к карете и заскочили внутрь. Расположившись на прохладной коже сидений, Брилл коротко хохотнула:

— Коннер, тебе уже пора прекратить требовать у бедных слуг, чтобы они не выполняли свою работу… это правда их баламутит. Думаю, они считают, что ты хочешь их всех уволить.

Рассеянно потерев онемевшее левое плечо — старая рана все еще беспокоила его в дождливую погоду, — Коннер наморщил нос.

— Господи, Бри… а разве ты не чувствуешь себя странно из-за того, что они все время ошиваются поблизости? Мне просто не нравится, когда другие люди делают за меня всю работу.

— Да, довольно странно думать, что дочь ирландского врача поднялась так высоко. Мы проделали долгий путь от игр на полях графства Корк, — Брилл немного взбалмошно вздохнула. — Но ты должен по крайней мере сказать им, что не намерен их увольнять. Они еще только привыкают к нашим странностям.

Откинувшись назад и лениво вытянув ноги, Коннер показал ей язык.

— Фе! Кто бы мог подумать, что слуги способны быть такими чопорными?

— Они изменят свое мнение. Они хорошие люди.

Коннер внимательно посмотрел на сестру, и его веселье слегка притухло.

— Почему когда ты улыбаешься, у меня по-прежнему такое чувство, что ты вот-вот заплачешь?

Быстро придя в себя, Брилл пожала плечами:

— Это все дождь… он заставляет меня вспоминать.

Понимающе кивнув, Коннер сел прямо и взял ее за руку.

— Что ж… я рад, Бри, что ты решила сегодня пойти со мной. Тебе полезно выйти в свет и немного поразвлечься. А мне полезно потратить немного твоих денег.

Шлепнув его по рукам, Брилл ощутила, как ее горе становится чуть легче: Коннер всегда точно знал, как вызвать у нее улыбку.

— Как бы там ни было, о чем эта опера?

— Вообще-то, я понятия не имею. Я иду только потому, что там играет Мэг. Хотя я действительно слышал ходящие по городу слухи — новый композитор и прочая чепуха. Правда, Мэг присоединилась к труппе в самую последнюю минуту. Мы были в Риме, остановились там во время путешествия, когда получили новости об опере. Они явно очень настаивали на ее участии… Полагаю, директор по подбору актеров видел некоторые из ее ролей или что-то подобное.

— Я рада, что вы оба так счастливы.

— Спасибо, Бри… — На секунду задумчиво уставившись в пол, Коннер взъерошил рукой волосы. — Я ведь так и не поблагодарил тебя… Если бы не ты и не Эрик, я бы никогда ее не встретил.

Чуть печально улыбнувшись, Брилл посмотрела в окно, наблюдая за вырисовывающимся впереди зданием Лондонского оперного театра. Радуясь, что не придется углубляться в этот разговор, она слегка выпрямилась.

— Ну что ж, мы на месте!

Подождав, пока карета полностью остановится, Коннер выпрыгнул наружу перед Брилл и снова открыл зонтик, чтобы ее атласное платье осталось сухим.

— Думаю, после представления мне стоит отвести тебя куда-нибудь и угостить парой десятков пинт эля.

— О да, это бы имело дивный успех в бульварной прессе. Но было бы ужасно забавно! — Вместе поспешив подняться по ступенькам, они умудрились не промокнуть. Возле парадных дверей их встретил швейцар, чтобы проводить в ложу. Заметив, что в фойе, кроме них, никого нет, Брилл посчитала обязательным для себя поторопить и Коннера. Невзирая на изначальные сомнения, сейчас она поняла, что на самом деле предвкушает предстоящий вечер, и жаждала сесть на свое место до увертюры.

Всю дорогу вверх по лестнице улыбаясь ужимкам Коннера, Брилл поблагодарила швейцара и вошла в их ложу. Быстро заняв кресло, она с нескрываемым интересом посмотрела на сидящих внизу людей. Ее всегда забавляла расфуфыренность и глупость прочей лондонской публики. Плюхнувшись в соседнее кресло, Коннер вытащил театральный бинокль и тоже приступил к наблюдению за зрителями.

Протянув бинокль сестре, Коннер в открытую указал на пожилую знатную даму, сидевшую на другом конце зала:

— Как думаешь, это она собаку держит или крысу? — со смехом спросил он, пока Брилл смотрела в бинокль.

— Определенно крысу…

Весело хлопнув себя по колену, Коннер открыл было рот, чтобы добавить что-то еще, когда огни в зале начали гаснуть. Умолкнув, он вновь уселся в кресло, и ограничился тем, что подмигнул Брилл. Тоже перенеся внимание на сцену, та сложила руки на коленях; в ее крови затрепетало предвкушение. Приготовившись потеряться в предстоящей пьесе, Брилл вздрогнула, когда отчетливо уловила странную волну жара, омывшую ее кожу. Подняв руку, чтобы обмахнуть порозовевшее лицо, она ощутила, как сердце пропустило удар. Дивясь этой необъяснимой реакции, она нарочно с еще большим вниманием уставилась на поющих на сцене людей. «Боже милосердный… чувствую себя нервничающей школьницей. Кажется, я даже покраснела… и тоже без всякой причины!»