Незримый гений (СИ)

Из коридора донесся неожиданный стук легких шагов, заставив Брилл вскинуть голову. Нахмурившись, она слушала, как звук приближается. За неделю, прошедшую с момента ее заключения, никому не дозволено было ходить по этому коридору, за исключением детективов, и, судя по мягкости шагов, Брилл очень сомневалась, что это полицейский. Снаружи камеры показалась закутанная в плащ фигура, заставив ее с тревогой вглядеться в непривычное зрелище.

Откинув капюшон, мадам Жири подошла поближе к прутьям — все ее поведение было намеренно покорным и незаметным.

— Брилл, у меня мало времени, но я должна поговорить с вами.

— Что вы тут делаете? Как вы вошли? — вслух удивилась Брилл.

— Я заплатила охране, — торопливо ответила мадам Жири. — Есть кое-что, что вы должны знать…

Брилл малость воодушевилась, ее лицо немного просветлело.

— С Коннером все в порядке? Последний раз, когда я о нем слышала, был в театре. И что с Арией? Кто за ней приглядывает, пока я заперта здесь?

Раздраженно покачав головой, мадам Жири пренебрежительно махнула рукой, явно не считая эти темы наиболее значимыми.

— Коннер выздоравливает в больнице. Пуля не задела ничего жизненно важного. Сейчас он поправляется от кровопотери. И в настоящий момент Ария живет у меня.

— Хорошо… это хорошо. — От добрых новостей по телу Брилл разлилось приятное облегчение. Размышления об их благополучии кружили в ее голове целыми днями, сражаясь за внимание наравне с мыслями об Эрике.

— Да, но это не то, о чем я пришла поговорить с вами!

Сев чуть прямее, Брилл попыталась изобразить на лице интерес. Хотя она была некоторым образом рада видеть мадам, ничего из того, что та могла ей сказать, не сумело бы вытащить ее из колодца отчаяния, в котором она сейчас жила.

— Ну ладно… тогда давайте, говорите, — равнодушно сказала она.

Мадам Жири обеими руками вцепилась в разделяющие их прутья, ее лицо прорезали глубокие тревожные морщины.

— У вас огромные неприятности, Брилл. Они обвиняют вас в двойном убийстве. Из опросов некоторых свидетелей полиция знает, что лорд Донован находился на борту лодки, когда та загорелась. Они предполагают, что вы устроили пожар, и полны решимости увидеть, как вы заплатите за то, что стали причиной смерти аристократа.

Чувствуя странное оцепенение, невзирая на ужасные вести, Брилл лишь молча смотрела на мадам Жири.

— Значит, они намерены держать меня в тюрьме до конца моих дней? — Тревога о том, что может случиться с дочерью, если она навеки останется в заключении, разъела горький лед, окруживший ее сердце. — Они не могут этого сделать! У них нет доказательств!

— Нет… вы не понимаете! Все гораздо хуже! Это тянет на виселицу! Они собираются вас повесить!

Застыв от этого признания, Брилл отползла к стене позади себя.

— Повесить меня? — выдохнула она — ее разум уже заработал, воображая, что подобный исход может сотворить с оставшимися членами ее семьи. — Они не могут так поступить! Как же Ария? Я должна ее увидеть!

— Они хотят сделать из вас пример, Брилл. Неважно, что у них недостаточно доказательств. У вас нет адвоката, чтобы представлять ваше дело. Мы пытаемся собрать средства, чтобы нанять его, но они слишком торопятся закрыть дело, и очень немногие адвокаты готовы выступить против высших чинов системы. Все они повязаны. Карлотта ежедневно практически рвет это место на части, пытаясь добиться свидания с вами, но главные следователи считают, что на таком деле можно сделать карьеру. Они не спустят его на тормозах.

— Карлотта не должна так беспокоиться об этом… — виновато начала Брилл. — Я многое держала от нее в секрете. Она не знает, что…

Оборвав ее, мадам Жири нахмурилась сквозь прутья решетки.

— Она знает больше, чем вы думаете. Как и Мэг. В конце концов Коннер рассказал нам, что именно происходило в последние несколько месяцев. Сперва Карлотта приняла это в штыки… она уже давно имеет страшный зуб на Эрика… но ее гнев слегка утих, когда она выяснила, сколько хорошего он пытался для вас сделать. — После короткой паузы мадам продолжила: — Мэг даже послала телеграмму Кристине, прося ее воспользоваться своим титулом, чтобы помочь.

— Кристине Даае?!

— Да, та написала мэру, но обращения простой виконтессы явно недостаточно. — После этого мадам Жири умолкла, пристально изучая виноватое лицо Брилл. — Брилл, вы обязаны на время отложить свою скорбь, если это хоть как-то поможет вам освободиться. Пока вы должны позаботиться о своих собственных проблемах.

— Это куда проще сказать, чем сделать, мадам, — вскипела Брилл, наконец-то сумев пробить свой угрюмый настрой. — Я потеряла мужчину, которого любила больше самой жизни. Мой брат был серьезно ранен. У моей дочери в настоящий момент не осталось ни одного родителя. А теперь мне еще и придется столкнуться с виселицей! Это слишком! Я не готова выдержать очередной удар! И я не могу отложить свое горе, словно фарфоровую статуэтку — поставить на полку и забыть. Я не могу этого сделать! Как вы не понимаете?! Это все моя вина! Это все ведет ко мне! Если бы не я, с Коннером все было бы в порядке… и… Эрик был бы жив! — Ее голос надломился на его имени, и гнев растворился, быстро уступив место болезненной вине.

Поджав губы, мадам Жири пронзила Брилл давящим взором.

— Что бы вы там себе ни думали, вы помогли огромному количеству оперного люда…

— Да ладно? — горько огрызнулась Брилл.

— Да. Почти непривычно думать, какими мы были до того, как в театре появилось ваше маленькое семейство. Мэг от дружбы с вами стала сильной. Достаточно сильной, чтобы исполнить свои мечты. Карлотта повзрослела. А Эрик… Эрик узнал, что такое любовь на самом деле. Он был готов рискнуть жизнью ради нее. Возможно, именно поэтому все это произошло… вы спасли его бессмертную душу, дитя. Путь, который привел вас к нам, определенно был озарен Божьей волей. Разве вы этого не видите?

— Я сомневаюсь, что это произошло из-за меня.

— Ну, как вы сказали раньше… это все ведет к вам.

Несмотря на твердое намерение остаться при своем мнении, Брилл ощутила слабое тепло, успокоившее ноющее сердца.

— Вы очень добры, раз говорите такое. На случай, если я больше вас не увижу… прошу, знайте, что я благодарна за все, что каждый для меня сделал.

Сузив глаза, мадам Жири покачала головой:

— Как по мне, это подозрительно напоминает прощание.

— Нет… не прощание.

— Хорошо, потому что мы не сдаемся… поэтому я запрещаю сдаваться и вам тоже, — фыркнула мадам Жири, поворачивая голову навстречу тихому звуку, раздавшемуся дальше по коридору.

Вдохновившись верой друзей, Брилл сумела надломленно ей улыбнуться.

— Значит, полагаю, у меня нет выбора…

— Хорошо, — заявила мадам, накидывая капюшон на свои седеющие волосы. — Думаю, я уже исчерпала свой лимит времени свидания. Взятки хватило только на эти несколько минут. Постарайтесь не терять присутствия духа.

— Слушаю и повинуюсь, — сказала Брилл с ноткой своего обычного сарказма; ее более оживленное поведение вызвало у мадам Жири короткую улыбку, а затем та повернулась и поспешила прочь по коридору. Как только она скрылась из виду, улыбка Брилл поблекла, потом исчезла. Она чувствовала себя странно вымотанной необходимостью изобразить легкомысленный вид, словно на то, чтобы стереть скорбь с лица, ушла вся энергия. Тяжело вздохнув, Брилл прислонилась затылком к стене, ее взгляд перескочил на сияющие на полу полосы лунного света.

— Брилл, Брилл… — настойчиво прошептал голос в последовавшей за визитом мадам Жири тишине. Издав горлом сдавленный звук, Брилл, пошатываясь, встала и поковыляла по камере. «Боже… я чувствую его в себе. Взывающего ко мне из могилы… словно песнь сирены». Опустившись на колени под зарешеченным окном, Брилл сложила руки перед собой. Склонив голову — свет луны засверкал в ее распущенных волосах, — она начала отчаянно молиться:

— Прошу, Господи, освободи меня. Если есть что-то еще, что я должна исполнить в этой жизни… прошу, помоги притупить это чувство. Пожалуйста…