Наказание свадьбой - 2

чем в десяти шагах от неѐ. Он держал под уздцы коня. Рядом стояла какая‑то

девушка. Ремика начала тихо передвигаться в воде и в итоге оказалась

прикрытой сваей. Она спряталась за ней и зорко наблюдала за происходящим на

берегу. Голоса вполне отчѐтливо доносились до еѐ слуха.

‑Я первый! – весело сказал пастух, а вслед за этими словами…Ремика буквально

вжалась в сваю, когда увидела, что он начал раздеваться. Она не могла оторвать

взгляд от его тела, которое медленно освобождалось от одежды. Она стояла в

воде, но чувствовала, что вся полыхает в огне. На еѐ глазах пастух полностью

разделся. А вслед за ним начала раздеваться девушка. Вскоре и она уже стояла

совершенно нагая рядом с пастухом.

‑Не смей, ‑ прошептала Ремика, не в силах оторвать взгляда от происходящего. –

Ты не можешь, не должен этого делать.

Но пастух не слышал Ремику. Он был занят другим. Пока Ремика от всей души

желала ему смерти и этой девушке тоже, пастух поднялся в седло и сразу же

протянул руку девушке. Она ухватилась за его руку. Пастух приподнял еѐ и

посадил впереди себя. Здесь Ремика снова услышала его голос:

‑Сейчас пустим коня вперѐд. Пусть войдѐт в воду.

‑Зачем? – услышала Ремика женский голос, в котором различалось откровенное

любопытство.

‑ На суше он может помешать нам, а в воде будет стоять смирно и позволит

делать всѐ, что угодно! – последовал ответ, который привѐл Ремику в

неописуемую ярость. На еѐ глазах пастух, обнимая одной рукой грудь девушки,

направил коня в реку. Он направлял его вперѐд, пока вода не дошла до крупа

лошади. И тогда снова раздался его голос:

‑Доверься моему опыту, дорогая. Я не раз такое проделывал. Сейчас я вытащу

ноги из стремян, а ты вложишь в них свои. Так ты сможешь приподниматься и

опускаться. Вода облегчит и сделает плавными твои движения. Мы оба получим

огромное наслаждение.

‑Я его убью, ‑ процедила сквозь зубы еле слышно Ремика. – Я заснуть не могу.

Думаю о нѐм. А этот мерзавец всякими изощрѐнными штучками занимается.

Хотя мне то что, пусть занимается. Это ведь не моѐ дело. Не моѐ. И не надо этого

делать. Пусть творят все, что им угодно…прелюбодеи. Не надо этого делать. Не

надо…

Снова раздался в тишине мужской голос.

‑Ты готова?

Девушка не успела ответить, потому что в это мгновение раздался протяжный

волчий вой. Конь резко дѐрнулся в воде и, опрокинув седоков, вылетел на берег и

во весь опор умчался в темноту. Ремика убрала ладони ото рта и стала

вглядываться в воду. Одна за другой вынырнули две головы. Оба начали

отплѐвываться. При этом пастух проклинал всѐ на свете. Начиная от реки

заканчивая лошадьми. Ремика с наслаждением услышала возглас полный

праведного негодования.

‑Проклятый Сансер. Как только я приехал сюда, всѐ пошло кувырком. У меня в

Париже в день бывали по две‑три женщины, а здесь…за полтора месяца…ни

одной. Только хочу заняться любовью, всегда начинают происходить какие‑то

непонятные вещи. Словно рок против меня ополчился.

‑Может, ещѐ раз попробуем? – раздался робкий голос.

Ремика не успела отреагировать на эти слова, как с откровенным злорадством

услышала гневный ответ:

‑Что за ещѐ раз? Одевайся и отправляйся домой. Хватит с меня всяких

неприятностей. Я уж как‑нибудь дотерплю, пока эта девица уедет домой. Тогда

поеду в Париж и вволю повеселюсь.

‑Кого это он имел в виду? – с удивлением подумала Ремика. – Уж не меня ли?

Если меня, так зачем он ждѐт пока, я уеду? Что, чѐрт возьми, всѐ это значит?

Надо поговорить с Ларефом на эту тему. – решила Ремика. Она дождалась, пока

девушка оделась и ушла пешком через мост. Затем подождала, пока именно это

не повторил пастух. И лишь убедившись, что он ушѐл в другую сторону, она

вышла из своего укрытия и, выжимая на ходу мокрое платье, направилась к своей

лошади.

Уже в замке, переодеваясь в сухую одежду, она ещѐ раз напомнила себе, что

должна поговорить с Ларефом по поводу этих странных слов.

Глава 18

Утро для Ремики стало едва ли не самым приятным за всю еѐ жизнь. Когда она

открыла глаза и потянулась в постели, то увидела…родителей. Они сразу

подошли к ней и, не давая встать из постели, обняли, расцеловали и сразу же

засыпали градом вопросов. Ремика переводила изумлѐнный взгляд с матери на

отца, пытаясь осмыслить происходящее. Неужели всѐ и вправду закончилось? –

вне себя от счастья думала она, слушая сбивчивую речь родителей. Наконец,

когда она смогла вставить словечко, Ремика с удивлением спросила:

‑Неужели, вы и вправду ничего не знали о графе?

‑Нет, Ремика! – в один голос воскликнули родители, а продолжил говорить отец:

– Неужто ты и вправду думаешь, что знай мы обо всех его недостатках, послали

бы тебя сюда? Уже после твоего отъезда мы получили письмо от графини. Едва

узнав о том, в каком состояние находится граф, я немедленно решил ехать к тебе.

Ты здесь не останешься ни одной минуты. Мы немедленно уезжаем домой. Я не

оставлю тебя здесь. Ни за что на свете. Я даже встречаться…с этим человеком не

собираюсь. Собирайся дитя моѐ. Мы подождѐм, пока ты оденешься, и сразу

уедем.

‑Подождите, ‑ перебила сбивчивую речь отца Ремика, ‑ как это вы могли

получить письмо от графини, если она умерла?

‑Когда? – одновременно спросили и отец и мать. Оба были совершенно

потрясены этой новостью.

‑Понятия не имею. Но когда я приехала, еѐ уже не было в живых. А что за

письмо? Оно с вами?

Отец покопался в карманах и извлѐк оттуда письмо. После этого он протянул его

дочери. Ремика быстро прочитала его.

‑Он правда такой как написано в письме? – осторожно спросила мать.

‑ Правда! – Ремика кивнула.

‑Бедное дитя! – мать бросила гневный взгляд в сторону отца. Тот даже ответить

ничего не смог. Он стоял с таким виноватым видом, что Ремика не выдержала и

рассмеялась.

‑Всѐ хорошо! Я провела здесь чудесное время. Граф при всех его недостатках,

такой добряк. С ним иногда даже бывает весело. Так что вам обязательно надо с

ним повидаться. И заодно, вы просто обязаны принести ему свои соболезнования

по поводу смерти графини де Сансер.

‑Кто это вам сказал, что я умерла?

Ремика аж вздрогнула, когда раздался этот голос. Она вовсе глаза смотрела на

стройную женщину средних лет, облачѐнную в чѐрное платье. Она не понимала,

почему мать обняла эту женщину, а отец поцеловал еѐ руку. Между ними

состоялся весьма трогательный обмен приветствиями.

‑Кто вы? – вырвалось у Ремики.

‑Графиня де Сансер! – последовал короткий ответ. – Женщина подошла к

постели и, устремив на неѐ мягкий взгляд, добавила. – А ты Ремика, как я

понимаю, будущая супруга моего сына?

‑Ну, уж нет! – герцог Мендоса мгновенно встрял в разговор. И с весьма

решительным видом продолжил. – Не обессудьте дорогая графиня, но моя дочь

никогда не выйдет замуж за вашего сына. Я, конечно, понимаю ваши финансовые

трудности. Я даже могу помочь, если желаете, но…отдавать дочь за вашего

сына…нет. Увольте.

‑И что не так в моѐм сыне? – графиня да Сансер повернулась лицом к герцогу

Мендоса. В еѐ словах прозвучал сдерживаемый гнев.

‑И вы ещѐ спрашиваете? – поразился герцог. – Сами писали обо всех

его…недостатках. А теперь ещѐ и…

‑Я писала о недостатках моего сына?

‑А кто же ещѐ? – удивился герцог. Он подошѐл к дочери, которая никак не могла

прийти в себя от этого разговора. Ремика с остолбеневшим лицом сидела в

постели и наблюдала за происходящим. Герцог забрал письмо обратно. Это же

письмо он сразу вручил графине. Бросив на него непонятный взгляд, графиня

углубилась в чтение. Когда она закончила читать, по еѐ лицу невозможно было