Наказание свадьбой - 2

‑Из‑за вас, хозяин. Она решила вам отомстить. Поэтому и осталась.

‑Проклятье! – вырвалось у Артью. Он резко помрачнел. Да, эта девица, ко всем прочим недостаткам, ещѐ и оказалась кровожадной. Мстительной особой. Ну, уж теперь нечего думать. Надо довести затею до конца. Он заставит еѐ уехать из Сансера. Надо только решить, каким образом это лучше всего сделать.

‑Ничего не меняется! Действуй по прежнему! – отрывисто приказал Ларефу Артью. – А я пока поразмыслю обо всем. Еѐ пребывание затягивается, но будь уверен…ненадолго. Я найду способ проучить эту гордячку.

Глава 15

О том же самом думала Ремика неделей позже. Всю неделю она была занята мыслями о пастухе. Этот пастух лишил еѐ покоя. Лишил сна…Она подозревала, что всѐ это вызвано огромным желанием отомстить ему. Больше того, она была просто уверена в этом. В данный момент, Ремика лежала на постели, положив ногу на ногу и откусывая сочное яблоко, перебирала один вариант мщения за другим. Нередко хруст откусываемого яблока сопровождался радостным восклицанием, однако тут же сменялся…тишиной. Очередная мысль так же была отложена в сторону. Больше всего Ремику злило даже не то, что он победил еѐ. Она приходила в бешенство из‑за одной только мысли, что пастух отказался принять еѐ дружбу. Да ещѐ посмел в лицо сказать, что не желает еѐ видеть. Многие просто мечтали оказаться возле еѐ ног. Взять того же маркиза ди Верно. Какой путь он проделал во имя неѐ? Она не помнила, откуда точно он приехал, но наверняка знала, что издалека. А этот…бежавший из Парижа пастух…посмел отвергнуть еѐ дружбу. Чѐрт, до чего же обидно? – вырвалось у Ремики, и она продолжила свой диалог вслух, благо в комнате кроме неѐ никого не было. – Как он мог? И вообще, зачем я предложила ему свою дружбу? Зачем я предложила дружбу такому…низкому человеку? А как его ещѐ назвать? Как назвать человека, который способен обесчестить, мало того, да…ещѐ и ограбить женщину? Только так, как я его назвала и не иначе. Не надо было этого делать. – На этот раз Ремика имела в виду себя. ‑ Но раз я всѐ же предложила ему дружбу, он не смел отказаться. Да, но он всѐ же посмел отказаться. Что уж совершенно неприемлемо для меня. Этот поступок оскорбляет меня. Даже…немного унижает. Учитывая последний довод, я вправе наказать его так, как посчитаю нужным. А может графа попросить помочь? – Ремика тут же отбросила это предположение. – Я не такая слабая, чтобы прибегать к помощи других. Я сама справлюсь. Я накажу его. Не знаю, как, но обязательно накажу. И сделаю это сегодня же вечером…‑ Ремика радостно взвизгнула и, спрыгнув с кровати, подбежала к шкафу. Она доставала и разбрасывала всю свою одежду пока не нашла то, что искала. Это была мужская одежда. Штаны, рубашка, шляпа и плащ. Она взяла их в руки и с огоньком в глазах прошептала: ‑Дождусь, пока стемнеет!

Сказать всегда легче, чем сделать. В этой старой истине Ремика убедилась на собственном опыте. Чего только она не делала следующие несколько часов. И по комнате металась. И книгу пыталась почитать. Даже легла, чтобы немного поспать. Она даже спустилась вниз и с весьма трогательным лицом выслушала очередное «здрасте» от графа. Перекинулась словечком со слугой. Затем попыталась завязать разговор с Ларефом. Хотя и замечала очень странное поведение камердинера графа. Едва завидев еѐ, Лареф со всех ног сматывался. А уж если и удавалось его остановить, то ненадолго. Он всегда находил неотложные дела и все равно убегал. Да и без того, у Ремики всѐ валилось из рук.

Она пыталась собраться и с пользой провести остаток времени. Но ничего не получалось. Мысли о предстоящей поездке будоражили всѐ еѐ существо. Когда, к еѐ величайшему облегчению, наконец, стемнело, она уже была облачена в мужской костюм. Чѐрные сапоги достигали едва ли не бѐдер Ремики. На поясе висели ножны. На голове шляпа. Ремика надвинула еѐ глубоко на лоб и тихо вышла из комнаты. Она крадучись прошла по коридору и бесшумно спустилась по лестнице. Затем вышла из замка и торопливо пошла в сторону конюшни. Минуло совсем немного времени, когда она уже верхом на лошади подъехала к воротам. Одна створка была настежь отворена. Она всегда была отворена, даже ночью. Вокруг замка почти всегда было спокойно. По этой причине, обитатели замка не предпринимали особых мер для своей безопасности. Уверившись, что еѐ никто не заметил, Ремика скользнула через створку на мост. И сразу же после этого пустила лошадь галопом, направляясь в сторону реки. Она не заметила Ларефа, который стоял у окна и следил за нею. Полумесяц, висевший прямо над еѐ головой, освещал дорогу. На полном скаку, Ремика сорвала с себя шляпу и запихнула за пояс. А вот и мост…Ремика немного сбавила бег лошади. К счастью или несчастью, на мосту никого не было. Пока что всѐ вокруг играло ей на руку. Она, конечно, ещѐ не решила, как поступит, но одно знала наверняка. Главное, добраться до места незамеченной. Занятая этими мыслями и приходя всѐ в более возбуждѐнное состояние, она переехала мост и свернула на уже знакомую тропу. Немного времени спустя после этого действия, впереди показалась знакомая хижина. К хижине был подвешен светильник. Огонь светильника тускло освещал пространство перед хижиной. Ремика остановила коня и сразу же сошла с седла. Оглянувшись вокруг, она заметила стройный ряд деревьев. Ремика повела лошадь к ним. Привязав еѐ к одному из деревьев, она крадучись двинулась к хижине. Ей, практически без особого труда, удалось подойти к ней с запада. Принимая такое решение, Ремика вполне резонно предполагала, что необходимо держаться подальше от стога сена, где она нашла пастуха в первый раз. Неожиданное препятствие в виде загона с баранами ненадолго задержало еѐ продвижение. Ремика перелезла через изгородь и, пригибаясь, двинулась между баранов. Время от времени, ей приходилось хватать их за шерсть и отодвигать в сторону, освобождая себе путь. Эти действия вызвали недовольство баранов. Они начали громко блеять. Ремика не обращала на это внимания. Но когда раздались голоса, она присела на корточки и затаилась. ‑Они беспокоятся!

Голос, несомненно, принадлежал женщине. Еѐ, по всей видимости, взволновало поведение стада.

‑Ну, и чѐрт с ними! Забудь о них, Селеста!

О, этот голос Ремика бы узнала из тысячи других! Он врезался ей в память. ‑Я не Селеста! – снова раздался женский голос. И тут же ей ответил мужской. ‑У нас у всех есть маленькие тайны. Не стоит их раскрывать, дорогая! Ремика снова двинулась вперѐд и едва слышно прошептала: ‑Да что там происходит? Уж не то ли, о чѐм я думаю?

Она достигла противоположной стороны загона и снова перебралась через изгородь. Затем прижалась спиной к стене хижины и медленно двинулась вперѐд. Дойдя до конца стены, Ремика очень осторожно выглянула из‑за угла и тут же резко отпрянула назад. Затем, чувствуя в груди небывалую ярость, снова выглянула. Шагах в десяти от неѐ, прямо под стогом, лежали двое. Один был мужчина, вторая женщина. Мужчина был полуобнажѐн, а женщина же…полностью нагая. Ремика отчѐтливо видела, как этот…мужчина водил соломинкой по обнажѐнному телу. Он начинал свои движения от шеи и спускался к пупку. Неожиданно прозвучал женский смех. А вслед за ним и мужской голос: ‑Ну как, нравится? ‑Да. Очень!

‑Очень? – передразнила еѐ мысленно Ремика и так же мысленно обозвала распутницей. Она снова услышала мужской голос.

‑А сейчас мы проложим ещѐ одну дорожку. От твоей груди до пупка, а потом…чуть ниже

‑Я тебе покажу… «чуть ниже»…развратник, ‑ прошипела Ремика. Она побежала обратно. Забежала к двери хижине и быстро стянула светильник. Совершая все эти действия, она даже не думала о том, что еѐ могут заметить. Но к счастью или к несчастью, эти двое были слишком заняты собой.

Со светильником в руках, Ремика обежала стог на некотором отдалении.

Приблизившись с обратной стороны, она на мгновение замерла. До неѐ донесся

смех и мужской голос.

‑Сейчас будет очень щекотно, а потом…очень приятно…

‑Сомневаюсь, ‑ прошептала она и без раздумий бросила светильник в стог. Сухая