Навечно преданный (СИ)

— Что? — Шерлоку показалось, что он ослышался. Неожиданность полуозвученного предложения — глупого, неуместного и, наверняка, лживого, всё же заставила руки непроизвольно потянуть болтающегося тряпичной куклой противника назад, от края башни. — Что ты сказал?

Джим ухмыльнулся, лукаво и самодовольно:

— Я такой непостоянный! Может быть, я передумал и хочу дать тебе шанс закончить эту кровавую войну? Здесь и сейчас? Умри, Шерлок, и остальные будут жить. Как тебе такой вариант?

— Ты сумасшедший… — сбитый с толку нелогичным и оттого бессмысленным ультиматумом Джима, Холмс на мгновение смешался, ослабив хватку, и заглянул противнику в глаза, желая разгадать новый ребус. Лёгкость подобного решения, плескаясь соблазном в кареокой бездне, внезапно представилась слишком заманчивой, увлекая разум своей доступной простотой, притупляя бдительность и осторожность.

— А ты только сейчас заметил? — с облегчением хохотнул эплдорец, неуловимо отстраняясь от опасной близости ничем не загороженного края смотровой площадки.

-…и я тебе не верю, — продолжил Шерлок, пытаясь прогнать морок и вновь сильнее сжимая ладони. — Я не задумываясь сделал бы это, будь убеждён, что ты выполнишь условия подобного договора, да вот только тебя никогда не отличали ни честность, ни благородство, Джеймс.

— Оу, — поощрительно усмехнулся княжеский Преданный, — да ты, оказывается, ещё не все мозги растерял? — Безвольно лежащие на предплечьях соперника, не утратившие холёности руки вдруг напряглись, впиваясь в Шерлока, точно клещи. — Или всё-таки все?

Короткий рывок в сторону был почти не ощутим, и Холмс, всё ещё находясь под впечатлением от предложенного самоубийства, замешкался с реакцией на сие не несущее никакой прямой угрозы движение лишь на долю секунды.

Этого оказалось достаточно.

Выпущенный из арбалета болт, с некоторым трудом, но всё же пробивший предусмотрительно надетую под куртку бригантину**, вонзился под левую лопатку, принудив гибкое тело выгнуться дугой и рухнуть на колени перед торжествующим врагом.

— Бог мой, какая скука… — Джим взглянул на поверженного противника с напускным сожалением. — Прости, красавчик, но уже совсем рассвело, пора было заканчивать…

Он с любопытством оглядел стрелу, торчащую из спины задыхающегося от нехватки воздуха и упирающегося подрагивающими руками в каменную кладку пола Холмса, прошипел недовольно:

— Вот тварь своевольная! Приказал ведь — только обездвижить… Уши оторву подлецу! — кончики пальцев коснулись прикрытой одеждой пластины доспеха, сместившей остриё болта на спасительные полдюйма в сторону от смертельной цели. — Но Шерлок… — коричневые глазищи Джима выразили картинное удивление, — ты же и не думал, что я приду один? Раз всё-таки подстраховался? Почему же позволил себе отвлечься? Неужели тебя действительно так волнуют глупые людишки? Честное слово, тупое благородство твоего нового Хозяина сказывается на тебе не лучшим образом, заставляет терять хватку… мой Ангел.

Склонённая кудрявая голова раненого дёрнулась, согнутое болью тело поднялось, распрямляясь, представая перед теперь уже искренне опешившим победителем символом несломленного духа:

 — Да. Пожалуй, ты прав… — и молниеносно навалившись на замершего Джима всем весом, обвив его руками и ногами, не давая опомниться, сосредоточив каждую каплю оставшихся сил на одном-единственном прыжке и толчке, прохрипев в самое ухо более не ухмыляющегося мерзавца: «Полетаем?» — Шерлок рывком бросил себя вместе с заключённым в нерушимые объятия врагом к краю башни и дальше — вниз, на стремительно летящие навстречу, поблёскивающие от утренней росы камни.

— Шерлок! — Ватсон резко распахнул глаза. Сжавшееся в неком первобытном ужасе сердце на мгновенье замерло и тут же в панике заколотило о грудную клетку, пытаясь прорваться за пределы несовершенной в своей уязвимости плоти.

Накануне, утомлённый боем и подготовкой к предстоящему вражескому штурму, Джон забылся тревожным сном далеко за полночь. Но едва первые лучи рассвета робко заглянули в узкие крепостные окна, как нечто невообразимое вырвало короля из объятий Морфея и заполнило сознание единственной мыслью, бьющейся под растрёпанными соломенными волосами ужасом и глухой отчаянной тоской: с НИМ что-то случилось!

— Шерлооок! — на мучительный стон, сорвавшийся с мгновенно пересохших губ государя, в крохотной опочивальне тут же появился командир лейб-гвардии — тоже сонный, но при оружии и с написанной на лице готовностью исполнить любой приказ короля сию же минуту.

— Где Его Высочество? — всё ещё надеясь, что дурные предчувствия — всего лишь продолжение такого же дурного сна, Джон требовательно уставился на растеряно моргающего капитана. — Ты его сегодня видел?

— Никак нет, сир! — доложил Лестрейд, для убедительности мотнув головой. — Ночью он, кажется, спускался в подвал.

— Что ему там понадобилось? — давя ворчанием заполонившую все мысли тревогу, Его Величество торопливо набросил на плечи куртку и, подхватив оружие, устремился было на поиски своего непоседливого любовника, желая как можно скорее лично удостовериться в том, что принцу не угрожает ничего, помимо осадившей форт неприятельской армии. Но сделав всего лишь несколько шагов по каменным плитам тесного коридора, Джон вдруг оступился и, хватаясь рукой за пронзённое невыносимой болью сердце, осел на руки вовремя подоспевшего следом капитана.

Вглядываясь в посеревшее лицо сюзерена, старый товарищ, умудренный былым опытом, понимающе нахмурился:

— Шерлок?

Превозмогая накатывающие волнами тошноту и удушье, Шотландец слабо кивнул. Лестрейд, придерживая короля одной рукой, другой дотянулся до висящей на поясе фляги, вытянул зубами пробку, поднёс горлышко к бескровным монаршим устам.

— Пейте, государь.

Крепкий бренди обжёг язык, проник в горло, разлился горячей волной в желудке, притупляя острую, отдающуюся под левой лопаткой боль в груди.

— Вы чувствуете, что с ним? Или где он? — голос командира стражи звучал деловито, но в глазах отражалось искреннее беспокойство — и не только о короле.

— Точно не в крепости, — прикрыв веки, Джон попытался сосредоточится на источнике своих тягостных ощущений. — И, видимо, тяжело ранен. — Он суетливо завозился, стараясь подняться. Встав на ноги, пошатнулся, перевёл дух, ухватившись за капитанское плечо, с трудом переставляя будто налившиеся свинцом ноги, двинулся к светлеющей впереди арке выхода. — Нужно найти его как можно скорее. О мой Бог! Да что же он на этот раз придумал?

— Если он за пределами форта, сир, поиски лучше отложить до темноты, — осторожно предложил Лестрейд, разрываясь между доводами разума не совершать опрометчивых поступков и стремлением сердца незамедлительно броситься на помощь тому, кто давно уже был дорог не только шотландскому монарху, пусть даже и не настолько близок.

— Да я подохну до этой самой темноты, Грег, — дрожащие губы и руки Ватсона служили лучшим доказательством его словам. — Мне кажется, Шерлок умирает… А значит, я должен быть возле него. Ему так нужно. Мне нужно. Это поможет.

— Но Вы уверены, что принц в самом деле покинул крепость? — отличаясь врождённым благоразумием, командир стражи не считал себя вправе понапрасну подвергать риску жизнь своих подчинённых. — Возможно, стоит проверить все помещения?

Взгляд короля был убийственно-красноречив:

— Полагаешь, я могу ошибиться в таком? К тому же, проверка займёт время, которого у нас нет. У него нет.

Будучи прекрасно осведомлённым о всех аспектах существующей между этими необыкновенными мужчинами Связи, капитан не стал больше задавать лишних вопросов, понимая, что в каком бы состоянии ни находился сейчас Шерлок, пребывание возле Джона, несомненно, является для него наиболее действенным способом выжить. Да и слова государя о собственной скоропостижной кончине никак нельзя было принимать просто за фигуру речи — никто не мог бы с уверенностью сказать, какие именно последствия будет иметь для Хозяина гибель его Идеального Преданного.