Змей (ЛП)

Сделав такой вывод, Макруайри прекратил размышлять о вещах, не имеющих отношения к поставленной перед ним задаче. Он обошел лагерь, проверяя, все ли в порядке, прежде чем вернуться на свой пост среди деревьев в нескольких десятках ярдов от того места, где они разбили лагерь.

Лахлан сорвал стебель тимьяна, чтобы пожевать его, и откинулся на ствол дерева, когда вдруг услышал звук.

Он приготовился к сражению, отбросив прочь стебель. Чувства Макруайри обострились, каждый мускул напрягся в готовности к действию. Он смотрел в сторону озера, откуда раздался шорох. Макруайри вглядывался в темноту, но даже его необычайно острое зрение в ночной тьме не могло проникнуть сквозь густой лес.

Он медленно продвигался вперед. Молча. Прячась за деревьями, подкрадываясь к врагу с хитростью хищника и особой осторожностью. Озеро было окружено крутыми склонами, напоминая о предыдущей засаде.

Когда Макруайри приблизился, то услышал шепот и нахмурился. Голоса были тихими, но разговаривать во время нападения было бы глупо. Звуки раздавались со стороны озера, а не со склонов, где как раз место для засады.

Макруайри заметил, как что-то белело среди теней. Присмотревшись внимательнее, он разобрал два светлых пятна.

Вот, черт. Это вообще не нападение. Это были две женщины. Макруайри сжал губы. Одна из которых была графиня.

Возбуждение от слежки сменилось гневом. Кровь Христова, они что не понимают, что ночью здесь опасно?

- Я не могла ждать, - Макруайри услышал шепот меньшей фигуры. Это была младшая сестра Брюса Мэри, если он не ошибался. - Я должна была пойти.

Графиня уперлась руками в бедра, как будто она не верила Мэри. - Вы должны были разбудить меня. Опасно бродить вдалеке от лагеря ночью, да еще одной.

Тон, которым Белла произнесла эти слова, заставил Макруайри вспомнить о матери. Что делал он очень редко.

Женщины уже начали удаляться от берега, когда они вдруг остановились, насторожившись из-за звука, исходящего с крутого склона над ними.

Желудок Лахлана судорожно сжался. Он крикнул, предупреждая женщин, но было слишком поздно.

Их присутствие напугало животное - вероятно, оленя, - оно подскочило и этим вызвало небольшой оползень. К сожалению, один из обломков, довольно крупный, покатился в сторону Мэри Брюс.

Девочка не осознавала опасности.

Но графиня очень быстро все поняла. Она без колебаний кинулась к девочке и оттолкнула Мэри с пути приближающегося камня.

Лахлан бежал с такой скоростью, как никогда раньше не бегал, но не успел поймать Беллу вовремя. Она по инерции пролетела вперед, споткнулась, и упала на землю с леденящим кровь звуком.

Лахлан был подле нее секундой позже. Осторожно он поднял Беллу за плечи, повернул ее лицом к себе. - Господи, Белла, с вами все хорошо?

Белла не узнала его голоса. Он звучал... Хрипло. Резко. Обеспокоено.

Она несколько раз моргнула, полностью приходя в себя. – Я… я… думаю, да.

Лахлан облегченно вздохнул.

Мэри встала на колени около Беллы с другой стороны, ее глаза блестели, большие и круглые как две серебряные монеты. - Я не видела, что он покатился. Я не хотела, чтобы что-нибудь случилось.

На челюсти Лахлана заходили желваки. Он собирался сделать девушке серьезный выговор, но Белла остановила его, мягко сжав его руку.

Как, черт возьми, она делала это?

- Со мной все хорошо, - сказала графиня девушке, пытаясь успокоить ее. Белла села и стала счищать грязь с одежды, но вдруг поморщилась. Она посмотрела на свои ладони и увидела грязь и мелкие камни, впившиеся в нежную кожу. Спрятав руки от Мэри, Белла улыбнулась. - Всего несколько царапин.

Чтобы доказать это, она встала. С помощью Лахлана. Он, казалось, не позволял ей двигаться. Лахлан держал Беллу за плечи, поддерживая. Поэтому он почувствовал, что она перенесла свой вес на левую ногу.

- Все хорошо, - повторила Белла, глазами умоляя его ничего не говорить.

Лахлан недовольно хмурился. Бог знает, он ничего не понимал в детях, но Мэри Брюс казалась достаточно взрослой, чтобы услышать, что ее ночная авантюра привела к тому, что, как он подозревал, у Беллы была вывихнута лодыжка, а может быть, все гораздо хуже.

Графиня шла к озеру, все время улыбаясь, хотя поврежденная нога причиняла ей значительную боль. - Я собираюсь смыть грязь. Вы не проводите Мэри в палатку?

Девочка сомневалась, переводя взгляд с Лахлана на Беллу. Было ясно, что она хотела и остаться с Беллой и пойти с Лахланом. Глаза Лахлана сузились, ожидая, что же она выберет.

- Я подожду, - решила девочка.

Белла покачала головой. - Вы должны отдохнуть. Я не задержусь надолго.

- Графиня права, - сказал Лахлан. - Завтра нам предстоит долгий день. Я присмотрю за графиней.

Глаза Беллы расширились. - Это не…

- Я настаиваю, - сказал Лахлан, прервал ее голосом, не допускающим возражений. Она не избавится от него так легко. В подтверждение своих слов он посмотрел на ее лодыжку.

- Спасибо, миледи, - сказала девочка со слезами на глазах. - Спасибо за то, что вы сделали.

Графиня спасла Мэри, не обращая внимания на опасность для себя. Это не удивило Макруайри.

- Я сделала не больше, чем сделал бы любой другой, - сказала Белла, убежденная в своих словах. Но она ошиблась. Его жена никогда бы не сделала чего-то подобного. - Отдохните, дорогая, - сказала Белла с нежностью, от которой у Лахлана странно защемило в груди. - Увидимся утром.

Если Макруайри и заметил взгляды, которые из-под ресниц украдкой бросала на него Мэри, когда они шли к палатке, то притворился, что ничего не видит. Не надо было долго думать, чтобы понять, почему Мэри хотела оказаться с ним наедине. Господи, только этого ему не хватало: быть объектом внимания девушки, которая ему в дочери годится. Ему ведь тридцать три будет в этом году.

Почему он ввязался во все это? Ему приходилось постоянно напоминать себе: чуть больше двух лет, и его долги будут выплачены. Чуть больше двух лет и он обретет независимость и одиночество, которых так жаждал.

К тому времени, когда он проводил Мэри в палатку и разбудил Гордона, отправляя в дозор, Лахлан пожалел о своем желании избавиться от девочки. Лахлан знал, что графиня не хотела, чтобы девочка увидела ее раны, но находиться наедине с Беллой Макдафф было плохой идеей.

Надо бы послать Гордона.

Но Лахлан не хотел посылать Гордон, черт возьми.

Макруайри с топотом пробирался сквозь деревья, направляясь обратно к озеру, надеясь, что кто-нибудь нападет на него. Хорошая драка ему бы помогла.

Он вел себя как идиот. Он хотел ее. Ну и что? Он хотел многих женщин в своей жизни. В этом не было ничего особенного…

Лахлан замер на середине шага, увидев берег озера.

Во рту пересохло. Что там, все внутренности высохли. Как будто их испепелило жарким ветром. Нет, только не снова.

Белла сидела у края озера на камне, платье было поднято до колен, больная лодыжка - в холодной воде. Правильно, но Лахлан думал сейчас не об этом. Он мог думать только о кремовом совершенстве двух очень стройных ног. Каждый сантиметр гладкой, шелковистой кожи был запечатлен в его памяти.

Дьявол все забери. Лахлан сжал челюсти и решительно двинулся вперед. Он может сделать это.

Если и было какое-то утешение – а никакого утешения, собственно, и не было – то Белла также не выглядела очень спокойной. Утешением могло стать то, что Лахлан не один испытывал эту напряженность. Лахлан привлекал Беллу, хотя мысль о том, чтобы увлечься печально известным бастардом, который зарабатывал на жизнь мечом, не нравилась ей. Макруайри был всем, что она презирала. Наемник, который не верил ни во что, в отличие от нее, до отчаяния преданной патриотки.

- С Мэри все в порядке?

- С девочкой все хорошо. - Лахлан опустился на колени рядом с Беллой. - Как ваша лодыжка?

- Немного болит.

Лахлан недоверчиво поднял брови. - Немного? – Белла с вызовом смотрела на него. - Она сломана?