Змей (ЛП)

Как бы плохо ни складывались его отношения с Джулианой, мысль запугивать или использовать физическую силу, чтобы контролировать ее никогда не приходила ему голову. Только слабый человек будет пытаться подавлять того, кого он обязан защищать.

- Ты думаешь, что я поверю? Учитывая все твои сражения? Мужчинам свойственно брать военные «трофеи».

- Некоторым - возможно, но не мне. Несмотря на то, что ты думаешь, у меня есть некоторые принципы. Есть некоторые границы, которые даже я не перейду. - Лахлан удерживал ее взгляд, чтобы она увидела правду. - Нежелание женщины является одной из них.

Ее, он имел в виду ее. Лахлан не притрагивался к ней, потому что считал, что она его не хочет.

Конечно, она не хочет. Его прикосновения на мгновение смутили ее, вот и все.

Белла никогда не чувствовал ничего подобного. Нежные ласкающие движения его рук и пальцев по ее ноге затопили Беллу множеством незнакомых ощущений. Грешных ощущений. Восхитительных ощущений.

Ее кожу покалывали чувственные иголочки. Белла мучительно ощущала каждое место прикосновения, тепло его пальцев, царапанье твердых мозолей по ее коже, когда Лахлан осматривал ее лодыжку. Белла задержала дыхание, когда его рука скользила по ее голени и на мгновение она подумала - Боже, даже надеялась - что рука медленно двинется выше.

Тепло распространялось к каждому уголку ее тела, собираясь затем в теплую пульсацию между ее ног. Желание. Это было желание. Белла считала себя нечувствительной к прикосновению мужчины. Она была неправа.

Лахлан прикасался к ней так нежно, что на мгновение Белла подумала, что он может быть другим. Что, может быть, эта странная связь между ними что-то значила. Что возможно, только возможно, он действительно мог полюбить ее.

Похоть в его глазах, когда Лахлан мельком взглянул на ее влажную сорочку, ожесточила Беллу. Он видел грудь, а не женщину. Ни один мужчина не видел ничего, кроме ее груди. А она так хотела, чтобы однажды мужчина посмотрел на нее.

Все, что Лахлан предлагал, было именно тем, от чего Белла только что сбежала. Она никогда не захочет снова пройти через это.

А теперь Белла чувствовала себя просто глупо. Одно мягкое касание, и она превратилась в жалкую, влюбленную девчонку. Неужели она так отчаянно нуждалась в человеке, который полюбит ее, что спутала прикосновение с чувством?

Белла слишком остро отреагировала, потому что Лахлан заставил ее почувствовать что-то иное, и при этом раскрылась гораздо больше, чем хотела бы. Белла никому не рассказывала то, что она только что рассказала ему. Даже своей матери, хотя Белла подозревала, что та о чем-то догадывалась.

- Если ты готова, - сказал Лахлан, - я могу отнести тебя в палатку.

Глаза Беллы тревожно расширились. Боже мой, нет! – Нет, не надо, - сказала она поспешно.

Слегка скучающее, немного насмешливое выражение, которое приводило Беллу в смущение, непроницаемой маской вернулось на лицо Лахлана, но подергивающаяся жилка под нижней челюстью заставила Беллу думать, что горячность ее ответа была неприятна Лахлану. - Я думаю, что я смогу держать себя в руках в течение нескольких минут, графиня.

- Не в этом дело. - Белла покраснела, осознав, что ее отказ оскорбил его. Она действительно уверена, что наемник, человек, не стесняющийся продавать себя тому, кто больше заплатит, передумает относительно принуждения женщины? Белла сама удивилась своим словам. - Я верю вам.

Эта неожиданная готовность поверить тревожила ее.

Лахлан встретился с ней взглядом и кивнул. Прежде чем Белла смогла найти причину, чтобы опять возражать, Лахлан поднял Беллу с камня, удерживая ее в своих руках.

Белла ахнула от удивления, невольно обняв его руками за шею, чтобы не упасть. Но она зря беспокоилась. Для Лахлана Белла была не тяжелее ребенка, и ему не требовалось особых усилий, чтобы нести ее.

Сильные мышцы на руках и на могучей груди Лахлана позволяли Белле чувствовать себя невесомой. Она, конечно, замечала его силу и раньше. Лахлан был настолько мощно сложен и высок, что было бы трудно не заметить это. Но совершенно иное дело – получить доказательство в виде сомкнувшихся вокруг нее рук.

Белла не ожидала, что Лахлан будет таким теплым. Его тепло окутало Беллу, заставляя ее почувствовать себя немного странно. Согретой и немного захмелевшей.

Белла уткнулась щекой ему в плечо, чтобы Лахлан не заметил того влияния, которое он оказал на нее. Белла вдохнула его теплый, мужской запах, снова подумав, как странно, что разбойник может так хорошо пахнуть. Он должен был купаться больше, чем все те люди, которых она когда-либо встречала. Видимо, у него была странная склонность к купанию в холодной реке.

Белла невольно расслабилась. Лахлан нес ее молча, легко находя путь в темном лесу. Она посмотрела на него из-под ее ресниц. Лахлан не брился нескольких дней, и его щеки были покрыты темной щетиной, что делало его еще более опасным. За исключением его ресниц. Белла никогда не замечала, насколько они были длинными. Как странно было найти намек на мягкость в таком жестком лице. Белла снова заметила тик под нижней челюстью и небольшие морщинки около рта. Может быть, нести ее было тяжелее, чем она думала?

Белла нахмурилась, заметив кое-что еще. На его лице было несколько свежих порезов и синяков, но один шрам был довольно глубоким. Белла бессознательно потянулась и провела по нему пальцем. Ей показалось, что она почувствовала, как Лахлана напрягся, но он так быстро овладел собой, что Белла не была уверена в своих ощущениях. – Это, наверное, больно.

Лахлан пожал плечами, как будто это не имело значения.

- Как же это произошло?

Белла не думала, что Лахлан ответит ей, но он, наконец, сказал - Я повернулся спиной к человеку с кинжалом.

В этой истории было нечто большее, но Лахлан не собирался говорить ей.

- Вы получили его, пока были в заключении?

Белла не ошиблась, судя по тому, как его мышцы на мгновение затвердели. Лахлан попытался замаскировать свою реакцию, сардонически подняв бровь. Но Лахлан держал ее слишком близко: Белла чувствовала его.

- Я не думал, что вы так много знаете о моей жизни, графиня.

Белла пыталась не вспыхнуть от обвинения в его пристальном взгляде. - Это едва ли тайна.

- Правда? И что вы знаете об этом?

Слова его были холодны, но Белла чувствовала, как эмоции кипят под ледяной коркой. Вдруг она точно поняла, как чувствовала себя Мэри, когда они разговаривали о распространении слухов: виноватой и защищающейся. - Что в бою вы предали брата своей жены, Джона Макдугалла, лорда Лорна, и что он поймал вас и заключил под стражу.

- Так вот что говорят? - Лахлан засмеялся, но смех был резким и бесчувственным.

- Вы это отрицаете? - Белла очень сильно хотела услышать это.

Она даже не заметила, как они дошли до палатки. Лахлан осторожно опустил ее. - Если вы хотите что-то узнать, спросите меня. И вы не должны верить всем слухам, графиня.

Тонкая насмешка в его голосе уколола Беллу. Не верить слухам? - Вы имеете в виду слухи о том, что вы убили свою жену?

Лахлан успокоился. Какая-то боль мелькнула в его глазах, и Белла сразу же пожалела, что спросила.

- Нет, это не слухи, - ответил спокойно Лахлан. - Это правда.

Белла резко вдохнула. Лахлан шокировал ее, и это, очевидно, входило в его намерения, но она чувствовала, что он чего-то не договаривает.

Прежде чем Белла успела продолжить расспросы, Лахлан немного насмешливо поклонился ей. - Спокойной ночи, графиня. Отдохните. У нас завтра будет длинный день.

И с этими словами он повернулся и пошел прочь, исчезая в тени.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лахлан никогда еще в своей жизни так не радовался крепостным стенам.

Характерные стены замка Килдрамми в форме щитов вырастали из гористого пейзажа как Валгалла – рай для воинов.