Змей (ЛП)

- Что, черт возьми, случилось? – первым спросил Роберт или Робби - как его называли - Бойд.

- Засада, - ответил угрюмо Макруайри. Он ждал испуганного плача и вздохов от дам прежде, чем он объяснил. - Они были на перевале в нескольких милях впереди.

Были, - отметила про себя Белла.

- Сколько? - Спросил Маккей.

Лахлан пожал плечами, но Дуглас с гордостью ответил. - Много. И еще чуть-чуть.

Сердце Беллы поднялась к горлу. Боже Мой! Они должны были быть убиты.

- Вы позаботились о них? – поинтересовался Бойд.

- Да, - сказал Дуглас. - Я убил пятерых. Молодой рыцарь указал на Атолла. – Граф убрал столько же.

Белла могла только догадываться, кто убил остальных.

- Кто они? - спросил Магнус.

- Люди Комина. - Лахлан взглянул на Беллу, чтобы убедиться, что она не расстроилась из-за того, что муж разыскивает ее. - Кто-нибудь придет их искать. Мы должны выбрать другой путь.

Белла подавила стон, зная, что другой путь будет нелегким. “Дорог” в горах было мало, и все не основные были очень тяжелыми для путешественников.

«Тяжелыми» оказалось преуменьшением. К тому времени, когда Макруайри дал сигнал делать привал на ночь, они валились от слабости.

Белла остановила свою лошадь и ждала, что ей помогут спуститься. Как и Белла, Маргарет ехала одна и тоже ждала, чтобы ей помогли спешиться. В отличие от Беллы, Маргарет не пришлось долго ждать.

Белла оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лахлан обхватил руками талию ее кузины, чтобы помочь ей спуститься. Оказалось, этот разбойник может быть очень любезным – со всеми кроме Беллы.

Во взгляде Лахлана на Маргарет Белла заметила некий намек на благоговение. Как это было не похоже на горячий, полный желания взгляд, обращенный к ней. Как будто он снова видел Беллу обнаженной.

По груди как ножом полоснули. Белла быстро отвела взгляд. Но от боли было не так просто избавиться.

Просто однажды она пожелала, чтобы мужчина так на нее смотрел.

Но это не вина Маргарет. Ее кузина, безусловно, была милой и невинной. Благоговение Макруайри было заслуженным.

Белла не была ни милой, ни невинной, к ней это не относилось.

Магнус помог ей спуститься с лошади после того, как он позаботился о леди Мэри, которая из-за усталости поехала вместе с ним. Но усталость не могла сдержать интереса девушки к их предводителю. Казалось, что леди Мэри еще меньше, чем Беллу, радует забота Лахлана о Маргарет.

- Ваша кузина очень мила.

Белла слегка улыбнулась. Она сомневалась, что Мэри заметила, что хмурится.

- Да, это так, - согласилась Белла.

Мэри выглядела так, будто пыталась разобраться в своих мыслях. – Как вы думаете, то, что про него говорят, правда?

Искры волнения в глазах Мэри раздражали Беллу. Она знала, что некоторые женщины находят опасных мужчин непреодолимо привлекательными, их порочность проникает в самое сердце.

Как можно быть такой глупой и безрассудной? Белла нахмурилась.

Она подумала, как лучше ответить Мэри, не возбуждая любопытства девушки. Хотя Белла видела на собственном примере, что это окажется невозможным. Такие люди, как Макруайри, провоцируют женское любопытство. Женщины хотят залезть им глубоко в душу, чтобы найти единственную крупицу ​​добра среди шелухи, даже прекрасно зная, что и эта крупица может оказаться гнилой.

Это просто интерес и любопытство, от безделья, ничего более, убеждала Белла сама себя.

- Я подозреваю, что часть этого верна, а кое-что преувеличено, - подстраховалась Белла.

Пристальный взгляд Мэри следил за Макруайри. - Вы думаете, он убил свою жену?

Белла быстро справилась с шоком и строго посмотрела на девочку. - Вы не должны повторять такие вещи. Конечно, это не правда. - Она пренебрегла тем, что сама задавалась этим вопросом. – Неужели вы думаете, что ваш брат доверил бы семью человеку, который убил свою жену?

Мэри хватало такта, чтобы покраснеть, но девушку было не так легко запугать. - Я так не думаю. Я только повторяю то, что слышала.

Белла подняла бровь. - Как вы думаете, он будет себя чувствовать, если услышит, что вы повторяете такие вещи?

На самом деле Белла сомневалась, что Макруайри это будет волновать, но Мэри этого не знала, однако поучение сыграло свою роль.

Глаза Мэри расширились. - Вы не скажете ему?

Белла сделала вид, что думает об этом. Ее рот подрагивал в попытке не смеяться над испуганным выражением девочки. – Не скажу, если вы обещаете пойти спать сразу после ужина сегодня вечером. И не подслушивать мужские разговоры через палатку.

Вместо того чтобы смутиться, Мэри только хихикнула. - Я нахожу их очень… поучительными.

Белла пыталась не смеяться. Несомненно, очень поучительными. - Обещаете?

Мэри кивнула. - Я так устала сегодня вечером, что сомневаюсь, что способна на что-нибудь кроме сна, даже если бы и хотела.

Белла точно знала, как она себя чувствовала. Она не могла дождаться, когда она сможет упасть на свое импровизированное ложе из шкур и толстых шерстяных одеял. Сегодня вечером она могла бы даже немного поспать.

Лахлан сидел один в темноте, слушая звуки леса. Была глубокая ночь; два, возможно три часа после полуночи. Это было его любимое время суток. Все остальные спали.

Обычно эти звуки успокаивали его, но ничто не могло ослабить беспокойство, переполнявшее его сегодня. Макруайри добровольно встал в дозор, зная, что он не сможет уснуть. Возбуждение от прошедшего сражения еще бурлило в нем.

Его мысли метнулись к одной из трех палаток позади него. К сожалению, в нем бурлило возбуждение не только от битвы.

Макруайри сердито поднялся и стал патрулировать их лагерь. Ему необходимо было движение.

Но попытки отвлечь себя работой, холодным озером, черт, даже другими женщинами не помогали, черт их всех побери.

Взять, например, ее кузину. Маргарет Макдафф была мила, невинна, и незамысловата. Такая женщина, которая никогда ничего не будет требовать и никогда не будет создавать ему проблемы.

Когда он смотрит на Маргарет, то мысль уложить ее в постель – это последнее, что приходит ему в голову. Ее красивое лицо было спокойным и ангельским, без намека на искушение. Его кровь не кипела, мышцы не напрягались, темперамент не вспыхивал, и его чувства не выходили из берегов от аромата проклятого цветочного мыла, которым она умывалась с утра. Кто, к дьяволу, знал, что он может отличить лаванду от розы?

Маргарет может говорить с Гордоном или Маккеем хоть целый день, и ему будет наплевать на это. Маргарет ничего не значила для него. Он мог мыслить разумно, дышать ровно и стоять рядом с ней, не ощущая тяжести в паху, как какой-нибудь оруженосец со своей первой служанкой.

С такой женщиной, как Маргарет, он никогда не рассердится и, совершенно точно, черт возьми, никогда не будет ревновать.

По сравнению с ее гордой, живой кузиной, которая никогда не упустит возможности бросить ему вызов, Маргарет милая, приятная и почтительная.

И мягкая.

И бесстрастная.

И робкая как котенок.

Он боялся бы прикоснуться к Маргарет, не говоря уже о всех тех развратных вещах, которые он хотел сделать с графиней.

Маргарет никогда бы не нашла в себе смелости следовать своим убеждениям (даже наивным), сделать то, что она считает своим долгом, будучи под угрозой стать изменницей. У нее никогда не будет сил, чтобы успокоить группу испуганных женщин и детей, находящихся в условиях, которые заставят даже закаленных солдат отчаяться.

Лахлан бормотал проклятия, когда пробирался среди деревьев.

Как бы он хотел объяснить свое беспокойство неудовлетворенной похотью, но он знал, что причина в другом. И это действительно беспокоило его.

Иисусе, Лахлан не мог дождаться, когда он вернется на острова. Он был островитянином, и такое долгое пребывание вне островов сводило его с ума. И сумасшествие было единственным объяснением, почему он постоянно думал о Белле. Думать вне спальни о любой женщине – это ошибка.