В плену красной Луны

— Я вижу, что болезнь и боль отлетели, как клубы песка над дюнами, — заметил он.

— Да, благодаря уходу Аиссы и Тедест, — ответила она. — Они очень добры ко мне.

Аркани слегка наклонился к ней, взял за подбородок и повернул ее голову.

— И твое лицо больше не выглядит, как плохо выдубленная козлиная шкура.

Краска стыда показалась на лице девушки, и она быстро отвернулась. Как она могла хоть на минуту подумать, что Аркани забудет свое высокомерие! Девушка услышала глухой смех из-под его покрывала.

— Ты и сейчас так прекрасна, что солнце должно спрятаться от тебя.

— В будущем я должна сама прятаться от солнца, — возразила она. — Я закрою лицо покрывалом, если поеду дальше.

Она снова услышала его приглушенный смех, затем он присел перед ней на корточки.

— Будет жаль, если ты закроешь свое лицо покрывалом. Тогда никто не сможет увидеть твою красоту. Но это и не нужно, ты не поедешь дальше.

Дезире удивленно приподняла брови — это легкое движение вызвало боль.

— А кто помешает мне искать моего отца?

— Я, — просто ответил он. — Или забыла, что ты моя пленница?

Дезире опустила глаза.

— Я ни на минуту этого не забывала, — произнесла она тихо. — Вот только спрашиваю себя, зачем держать меня в плену. Я ведь не сделала никому ничего плохого и не намереваюсь вмешиваться в вашу жизнь, хотя многое кажется мне чужим и странным. Я благодарна за проявленное ко мне гостеприимство и заботу, благодарю вас, вашу мать и вашу жену за то, что вы выходили меня.

Он молчал и лишь слегка наклонил голову.

Она нервно переплела пальцы.

— Вы можете гордиться своей женой. Она очень красива.

— Моей женой? — переспросил он. — Я предполагаю, ты имеешь в виду Тедест?

Дезире кивнула.

Он снова чуть склонил голову.

— Она не моя жена.

Дезире удивленно посмотрела на него.

— Не ваша жена? — спросила она изумленно. — Однако я предполагала... ну, если я и не могла с ними поговорить, мы все же назвали друг другу свои имена. Я знаю, что вас зовут Аркани. Тедест сказала, что вы... — Она напряженно вспоминала слово. — Таккамарт.

Аркани громко рассмеялся. Ее слова его явно позабавили. Дезире почувствовала, что краснеет. Она растерялась.

— К сожалению, я еще не владею вашим языком.

— Таккамарт — это козий сыр, — объяснил он, — а ты, вероятно, имеешь в виду слово «амеккар», оно означает «старший брат».

Дезире почувствовала облегчение, хотя допущенная ошибка слегка раздосадовала ее. Итак, Тедест была его сестрой, может быть, Аркани вовсе не женат?

Она сердито отмахнулась от этой мысли. Какое ей дело до того, женат ли Аркани? Он может иметь хоть целый гарем. Она сама обручена с Филиппом и занимается поисками своего пропавшего отца. Подчеркнуто безразлично девушка повернулась к нему лицом.

— Я говорю на различных языках и владею даже древним персидским. Почему бы мне не выучить и ваш язык?

По его глазам она могла понять, что он улыбается.

— Почему бы и нет, — ответил предводитель. — Наш язык называется «тамашек». Он очень мелодичный.

— Вероятно, я тогда сама смогу ответить на несколько вопросов, — проговорила она задумчиво.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Думаю, у тебя много вопросов. Ты наблюдаешь за нами, как будто мы муравьи. Поэтому и не понимаешь большей части того, что здесь происходит.

Вот оно снова — его высокомерие. Она подняла лицо.

— Всю свою жизнь я занимаюсь археологией и пытаюсь понять, как жили давно умершие и исчезнувшие народы. Мой отец — специалист в этой области, а я его дочь. Вы не верите, что я смогу понять народ, который еще существует?

— Который еще существует, — повторил он медленно. — Вероятно, это твой шанс узнать наш народ, пока он еще живет. Может быть, его не станет, когда придут чужие люди и отнимут у нас жизнь.

Она испуганно посмотрела на него.

— Вы ждете этого?

— Мы все этого ждем, но мы не сдадимся. Ихаггары[8] были всегда великими воинами.

— Кто же собирается вам навязать другую жизнь? — полюбопытствовала она.

— Все, кто не понимает, почему мы так живем. Начиная с французов.

Дезире энергично покачала головой.

— Я в это не верю. Какой интерес у них в этом?

— А почему французы тогда в Алжире? — задал он встречный вопрос.

— Алжир — французская колония. Мы несем прогресс, технику, цивилизацию.

— Вы разбираетесь в прогрессе и цивилизации, — раздраженно возразил он, — но в нашей жизни вы не понимаете ничего.

Несколько минут Дезире молчала.

— Тогда позвольте мне ее понять, — тихо попросила она.

Аркани долго смотрел на нее. Затем поднялся.

— Чтобы понять нас и нашу жизнь, нужно сначала понять пустыню.

Он протянул ей руку.

— Ты можешь двигаться?

Девушка кивнула и взяла его за руку. Он высоко поднял ее, Дезире случайно коснулась его тела под гандурой. На мгновение сердце у нее замерло, и она смущенно отступила на шаг назад, убрала волосы с лица.

Аркани засунул голову в палатку и что-то сказал обеим женщинам. Тедест протянула ему красиво вышитую кожаную сумку, которую он перебросил через плечо.

— Пойдем, — позвал он Дезире, — давай пройдемся по пустыне.

Ходить ей было еще трудно, и Аркани медленно ступал рядом с ней. Они недалеко отошли от лагеря, когда Аркани остановился между двух дюн и бросил сумку в песок. Он нашел несколько сухих веток и зажег маленький костер. Затем присел рядом с ним и жестом указал ей сделать то же самое.

Прогулка была короткой, но Дезире совсем обессилела. Аркани открыл сумку и вытащил из нее маленький кожаный бурдюк с водой, металлический чайник и две чашки. В другом маленьком мешочке были листья чая и сахар.

Он старательно приготовил чай. Казалось, на этом действии сконцентрировалось все его внимание. Дезире молча наблюдала за тем, как он работает. Аркани положил зеленые листья чая в чайник, налил воды и прокипятил десять минут. Затем, не жалея, добавил сахар, пока не появилась пена.

— Эссекор,— внезапно сказал он, — сахар.

— Эссекор, — повторила Дезире медленно, как женщина, обучавшая позади палатки детей.

Он взял в руки маленький кожаный мешок.

— Аррег.

Дезире повторила и это слово и хорошо запомнила его.

Аркани налил чай в чашки. Казалось, что они здесь совсем одни — две крошечные живые точки в бесконечной враждебной жизни пустыни.

— Вы никогда не боялись, оставаясь в пустыне совсем один? — поинтересовалась она.

— У меня нет страха перед пустыней, только очень большое уважение, — ответил Аркани. Степенным, полным достоинства движением он протянул ей чашку с чаем, и она с благодарностью взяла ее обеими руками. При этом их пальцы соприкоснулись. Прикосновение было мимолетным, но она почувствовала трепетание, как от стаи пролетевших птиц. Король обслуживал свою пленницу.

Дезире невольно рассмеялась, опустила глаза и сконцентрировала все свое внимание на чае. Он был очень горячим и крепким. Тем не менее вкус мяты освежил ее. Ей бросилось в глаза, что у Аркани очень красивые узкие руки, почти как у женщины. Однако хватать ими он мог очень крепко, это Дезире уже знала. Она ощущала, что он рассматривает ее.

— Я тоже не боюсь пустыни, — произнесла Дезире. — Мне по-настоящему страшно за отца.

— Кого гонит страх, тот совершает ошибку, — мягко возразил Аркани, — а ошибку совершают в пустыне только однажды, потому что на вторую шанса уже нет.

Он взял другую чашку и сдвинул покрывало со своего лица слегка в сторону, чтобы иметь возможность пить. Этот жест приковал к себе внимание Дезире. Она напряженно следила за его степенными движениями. То, что скрывало покрывало, чуть было не вызвало у нее крик восторга. Аркани оказался невероятно красивым! Лицо длинное и узкое, щеки гладко выбриты, что особенно удивило Дезире: она была убеждена, что под покрывалом скрываются бородатые чудовища, ведь у многих арабов черные бороды. Его длинный нос был очень изящным, ноздри — узкими. Ее это также удивило, потому что однажды она присутствовала на лекции в академии, где один из этнологов рассказывал, что все народы, живущие в жарких климатических зонах, имеют широкие носы с громадными ноздрями, чтобы лучше дышать. Губы Аркани были полными и такими же совершенными, как и его глаза. Подбородок казался угловатым и энергичным. Больше всего Дезире поразил цвет его кожи: она была голубоватой.