Утро нового века (СИ)

Венчались они во Владимирском соборе.

Любил ли он жену?

Это было больше чем любовь. Ольга, своей прохладной красотой, пепельными, лёгкими кудрями, глазами которых забыть нельзя, сводила его с ума.

Через год в их семью вошёл маленький ангел. Дочь Сонечка.

В то время не было счастливей человека в Петербурге, чем он.

Первый удар, судьба нанесла, забрав у них обожаемого ребёнка. Скарлатина унесла дочь за несколько дней.

Ольга слегла и потеряла голос. Андрей разговаривал с супругой знаками и записками.

Но не это было самое страшное.

Осмотрев жену, врачи единогласно констатировали, родить ей больше нельзя.

Организм слаб, а пережитое горе и нервный срыв, не лучшим образом сказались на здоровье молодой женщины.

Андрей был согласен на всё, лишь бы Ольга оставалась с ним, на этой земле.

В одну из ночей, она прошептала ему: « Я хочу от тебя ребёнка».

Вначале Андрей опешил.

Это были первые слова, которые Ольга произнесла со дня смерти дочери. Потом опомнился.

Нет! Доктора запретили! Ради её блага, он не может позволить ей рисковать собой.

Каждую ночь, он выслушивал мольбы жены о том, чтобы он дал ей счастье почувствовать себя настоящей женщиной и матерью.

И здоровье её вовсе не пострадает, наоборот, она успокоиться.

Ребёнок. Только он даст ей покой и счастье!

Андрей так любил жену, что не смог долго противится ей.

Своё новое положение, Ольга не скрывала ни от кого. К ней вернулась радость и смех. Она совершенно не страдала от дурноты, лицо её светилось внутренним светом, а с губ не уходила улыбка.

Часто, когда они оставались наедине, она уверяла его, что знает, кто у них родиться.

Мальчик. Непременно! У них будет сын! Отчего так уверенна? Она видела их сына во сне! И даже знает как его имя. Арсений.

По вечерам, она садилась за фортепиано, играла и пела не рожденному сыну колыбельные.

Роды прошли легко. Как и предполагала жена, родился сын.

Но Ольга… Она как будто отдала сыну все свои силы.

Ослабевшая, бледная, она лежала в постели, попросив, чтобы кроватку с младенцем

поставили рядом. Мальчик был её отрадой, вот только больное сердце не хотело это понять.

Год длилось её медленное умирание.

Андрей до последнего дня не верил, что жена покинет его.

Ведь их любовь была так сильна!

В тот страшный день, Арсений встал на ножки и сделал свои первые шаги.

Ольга ушла, а он остался вдовцом с младенцем на руках. Он даже не смог её похоронить. Слёг в нервной горячке.

Со дня смерти жены в его жизни всё переменилось.

Он стал другим. И мир вокруг него стал другим.

Родился его «Дюссо». Только в нём он нашёл утешение и смысл дальнейшего своего существования.

Сын подрастал и, Андрей всё отчётливее видел черты жены в лице Арсения.

Но он редко заглядывал в детскую и смотрел на ребёнка холодно и отстранёно. А когда мальчик клал свою голову ему на колени, ища отцовской защиты и ласки, он отталкивал его и уходил, слыша в свою спину, громкий плачь и крик: «Папа!»

Однако, отцовский долг он выполнял исправно.

Арсений рос смышлёным и любознательным мальчишкой. Андрей нанимал ему учителей, оплачивал гимназию. Каждое лето возил в Европу.

Побывав во Франции, сын заявил, что хочет учиться в Сорбонне. На это Рунич только пожал плечами, хотя способности, трудолюбие и упорство в учёбе сына, льстили его самолюбию.

И только одно огорчало.

Сын подрастал и его спокойный, тихий характер и добрый нрав, на глазах менялись.

То ли возраст такой пришёл, то ли его начало угнетать отцовское равнодушие, но он стал неуправляемым и упрямым. Андрею пришлось перейти от уговоров к действиям и несколько раз серьёзно наказать сына. Это только подлило масло в огонь. Теперь, по любому поводу, Арсений вступал с ним в спор.

Помимо учёбы подросток стал интересоваться азартными играми и днями наблюдать за игрой.

Это бы не волновало Андрея, он сам был игрок, и как взрослый человек, умел отличать что хорошо, а что нет. Но сын был мальчишкой и впитывал в себя всё только плохое, что было в «Дюссо».

Известие о том, что его пятнадцатилетний сын в связи с женщиной, поразили Андрея как гром среди ясного неба.

Ещё осенью, Андрей, нанимая прислугу-горничную, принял на работу в ресторан француженку-эмигрантку Адель Бове. Симпатичная, бойкая и, острая на язычок девушка, привлекла его внимание среди остальных претенденток.

Для Арсения это был первым учебный год в Сорбонне. Проводя зимние каникулы дома, он познакомился с Адель. Знать бы ему наперёд, что последует за этим знакомством.

Любил ли он сына?

Андрей и сам не знал.

***

Спустя несколько дней Арсений заметно преобразился.

И хотя растерянность и печаль, временами мелькали в его глазах, но в них появился какой-то свет. Он стал спокойней и уравновешенней.

Казалось бы, всё приходит в норму, но это обеспокоило Андрей Михайловича больше, чем, если бы сын продолжал нервничать или кутить.

Так же от него не укрылось удручённое состояние духа француженки. Адель перестала смеяться и, очень часто глаза её были на мокром месте.

Раздавая распоряжения, что и как делать вечером, как бы, между прочим, он поинтересовался:

— Девочка моя, между вами что-то изменилось?

— Ничего, — девушка потупила глаза.

— И всё-таки, — заметил Рунич. — У тебя с Арсением что-то не так.

— Вроде бы всё хорошо, — вздохнула француженка, — и в то же время…- она всплеснула руками. — Я не знаю!

— Понимаю тебя. Характер моего сына способен любому отравить жизнь.

В ответ Адель всхлипнула и приложила передник к глазам.

Хоть каплю ответного чувства любви, как ни старалась, она не могла пробудить в своём любовнике.

Последние дни он просыпался поздно, и так же поздно ложился спать. Пропадал из дома на весь день и не возвращался до глубокой ночи. Вернувшись, принимал ванну, ужинал и уходил к себе.

Двери его комнаты до утра были закрыты на ключ.

***

Андрей Михайлович завтракал в столовой, когда услышал шаги сына.

— Доброе утро, папа, — поздоровался Арсений и налил себе из кофейника кофе.

— И тебе доброе утро, — кивнул Рунич. — Присоединяйся к трапезе.

— С удовольствием, — сын расположился за столом напротив.

Несколько минут завтракали молча. Наконец Андрей Михайлович полюбопытствовал:

— Ты опять куда-то уходишь?

— Да, — Арсений налил ещё одну чашку кофе и, отпивая, вопросительно посмотрел на отца.

— Сегодня очень жарко. С твоим сердцем нежелательно столько времени проводить на солнце.

— Что поделаешь? — усмехнулся сын. — У меня дела.

— Можно узнать, какие?

— А-а, — махнул он рукой. — Ничего особенного.

— Сеня, я опасаюсь, что ты угодишь в какую-нибудь неприятность. — Резонно заметил Рунич. — Мне бы этого не хотелось.

— Не волнуйся, папа, самое главное я помню. И твоей репутации не нанесу урона.

Он насмешливо поглядел на отца, допил кофе и встал из-за стола.

***

Они виделись часто.

Иногда, забывая о времени, просиживали до самой зари. Ксения с удивлением слушала его бесконечные рассказы о Европе, о мире, от которого её скрывали стены монастыря.

Арсений был хорошим рассказчиком и, уводил девушку в далёкие страны и путешествия. Ко всему прочему он был деликатен и смешлив.

Ксения перестала его дичиться и смущаться, и каждый раз ждала наступления вечера в своей келье. Им никогда не было скучно вдвоём, и время пролетало быстро.

В один из таких вечеров, сказала:

— Арсений, я понимаю, что встречаясь с тобою здесь, наедине, я веду себя неправильно. Не знаю почему, но я уверена в твоей честности и искренности. И… мне нужна твоя помощь.

— Ты можешь довериться мне.

Она вздрогнула, посмотрела в его глаза, и её охватил страх. Страх. Вдруг, они больше никогда не увидятся? И чем дольше смотрела она в эти ласковые глаза, тем сильнее билось, сжатое сладостной болью, сердце.