Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

— Кто? О, Джокаста и Дункан? Почему нет? Они женаты.

Он выпил свой стакан и поставил его на камень, тихо звякнув стеклом.

— Правда, красивая была свадьба? — она не сопротивлялась, когда он забрал ее стакан и поставил рядом со своим. — Не пышная, но ужасно милая.

— Да, очень милая, — он мягко поцеловал ее и крепко прижал к себе, ощущая под руками шнуровку ее платья.

— Ммм. У тебя приятный вкус.

— О, да, сосиски и вино. У тебя тоже, — он затолкал руку под ее шаль, отыскивая концы шнурков где-то возле поясницы. Она прижалась к нему, облегчая ему задачу.

— Как ты думаешь, мы все еще будем хотеть заниматься любовью, когда будем такими же старыми? — прошептала она ему в ухо.

— Да, я буду, — уверил он ее, найдя маленький бантик, связывающий шнурки. — Я надеюсь, что ты тоже, потому что мне вряд ли понравится делать это одному.

Она рассмеялась и глубоко вздохнула, когда шнуровка на платье была распущена. Однако под ним был еще этот чертов корсет. Он использовал обе руки в поисках его шнуровки, и она услужливо выгнула спину так, что ее груди оказались под его подбородком. Их вид заставил его убрать одну руку со спины, чтобы иметь дело с новым восхитительным соблазном.

— У меня нет… я имею в виду, я не взяла… — она отступила назад.

— Сегодня у тебя небезопасные дни, да?

«К черту пиццу и туалетную бумагу», — подумал он. В настоящее время он отдал бы все перспективы на проведение канализации в дом за резиновый презерватив.

— Да, — она все еще сомневалась, и он, скрипя зубами, покрепче обнял ее, как если бы боялся, что она могла вырваться и убежать.

— Все в порядке, — прошептал он, проводя губами вниз по ее шее к тому прекрасному месту, где начинается плечо. Ее кожа под его губами была мягкой и прохладной на открытом месте и теплая и душистая под волосами. — Нам это не нужно… то есть я не… просто позволь мне…

Вырез ее платья был по-модному глубок и спустился еще ниже, когда шнуровка была развязана; ее грудь вывалилась, ложась мягко и тяжело в его руку. Он почувствовал большой сосок, прижавшийся к его ладони, словно спелая вишня, импульсивно нагнулся и взял его в рот.

Она напряглась, потом расслабилась с тихим вздохом, и он почувствовал во рту теплый сладкий вкус; струйка молока мягко толкнулась в язык, и он, потрясенный, машинально проглотил жидкость. Он не думал, он не собирался… но она крепко прижала его голову к своей груди.

Ободренный, он продолжил и стал мягко наклонять ее назад, укладывая на скамью. Внезапно ему в голову пришло мучительное воспоминание о записи в ее соннике.

— Не волнуйся, — шептал он ей. — Мы не рискуем ничем. Позволь мне сделать это для тебя.

Она колебалась, но позволила его рукам залезть под ее юбку; они двинулись вверх от лодыжек в шелковых чулках до голых бедер и потом под ее сплюснутые ягодицы, прохладные от камня. В его голове внезапно зазвучали слова одной из песен Шеймуса, где описывались деяния джентльмена во славу Венеры, и он намеревался с честью проявить себя на этом поприще.

Возможно, она не смогла описать в дневнике свои ощущения, но он постарается, чтобы она узнала их, когда это случится. Она дрожала под его руками, и он сжал ладонью теплое местечко между ее бедер.

— Мисс Бри?

Они судорожно вздрогнули, Роджер отдернул руки, словно обжегся. Он чувствовал гром крови в своих ушах… и в яйцах.

— Да? Это ты, Федра? Что случилось? Джемми?

Он сел на пятки, пытаясь вдохнуть воздух и унять головокружение. Он уловил мерцание ее белых грудей, когда она встала и повернулась в направлении голоса, набрасывая шаль на расстегнутое платье.

— Да, мэм, — раздался голос Федры из-за ближайшей к дому ивы. В темноте ничего не было видно, только смутно белел чепец. — Бедное дитя, он проснулся с жаром и капризничал, не захотел ни каши, ни молока, а потом стал очень плохо кашлять. Тереза сказала, что лучше позвать доктора Фентмана, но я сказала…

— Доктора Фентмана!

Брианна исчезла со свирепым шелестом ветвей ивы, и он слышал торопливый стук ее туфель, когда она бежала к дому. Федра последовала за ней.

Роджер встал на ноги и стоял некоторое время, положив руки на брючные пуговицы. Искушение было велико — в его нынешнем состоянии ему потребовалось бы не больше минуты. Но нет, Бри, вероятно, нужна его помощь в борьбе с Фентманом. Мысль о докторе, использующем свои окровавленные инструменты на мягкой плоти Джемми, заставила его рвануться сквозь кусты ивы вслед за женой. Деяния во славу Венеры могли подождать.

Он нашел Бри и Джемми в будуаре Джокасты в центре маленькой толпы женщин, которые выглядели удивленными и даже шокированными его появлением. Игнорируя поднятые брови и раздраженный шепот, он пробрался между юбок к Брианне.

Паренек действительно выглядел плохо, и Роджер ощутил сжатие под ложечкой. Христос, как это могло случиться так быстро? Он видел Джемми на свадебной церемонии всего несколько часов назад, он спал, свернувшись, в своей импровизированной кроватке, розовый и довольный, а перед этим был, как обычно, энергичен и весел. Теперь он положил голову на плечо Брианна с горящими щеками и распухшими веками и хныкал, а из носа сочилась слизь.

— Как он? — он потянулся и коснулся его покрасневшей щеки ладонью. Боже, какой он был горячий!

— Он болен, — коротко ответила Брианна. Словно в подтверждение ее слов, Джемми начал ужасно кашлять с каким-то полузадушенным звуком, как тюлень, подавившийся рыбой. Кровь еще больше прилила к его лицу, а его большие синие глаза выпучились от напряжения.

— Дерьмо, — пробормотал Роджер. — Что нам делать?

— Холодная вода, — авторитетно посоветовала одна из женщин. — Положите его в ванну с холодной водой.

— Нет! Боже, Мэри, вы убьете ребенка, — вставила другая молодая женщина, похлопав Джемми по содрогающейся спине. — Это круп. У моего мужа он бывает время от времени. Нарежьте чеснок пластиками и приложите его к подошвам, — сказала она Брианне. — Иногда это хорошо помогает.

— А если не помогает? — спросила еще одна женщина скептически, но тут вмешалась ее подруга.

— Джоанна Ричардс потеряла двух малышей от крупа. Умерли только так!

Она щелкнула своими пальцами, и Брианна моргнула, словно ломались ее кости.

— Почему мы говорим всякие глупости, когда здесь есть врач? Девушка, иди и приведи доктора Фентмана! Разве я не говорила тебе? — одна из женщин резко хлопнула в ладоши, привлекая внимание Федры, которая стояла, прислонившись к стене, и большими глазами смотрела на Джемми. Прежде чем она смогла двинуться, Брианна вскинула голову.

— Нет! Не его. Я не позволю, — она сердито оглядела женщин, потом повернулась к Роджеру и произнесла настоятельным тоном. — Быстро, иди и найди маму!

Он развернулся и стал проталкиваться между женщин; его страх на время исчез из-за возможности что-нибудь сделать. Где может быть Клэр? «Помоги, — думал он, — помоги мне найти ее, пусть с ним все будет хорошо», обращаясь с этой несвязной молитвой к любому, кто может услышать: Богу, священнику, миссис Грэхем, Святой деве, самой Клэр — к кому угодно.

Только он сбежал с лестницы в холл, как встретил Клэр, которая спешила ему навстречу. Кто-то уже сказал ей; она мельком взглянула на него, спросила: «Джемми?», указывая подбородком на лестницу, и, получив его бессловесный кивок, бросилась вверх по ступенькам, оставив людей в холле, глядеть ей вслед с открытыми ртами.

Он догнал ее выше в коридоре и успел открыть перед ней двери, получив незаслуженный, но ценный для него, взгляд благодарности от Брианны.

Он стоял сзади, пытаясь отдышаться, и удивлялся. Как только Клэр вошла в комнату, атмосфера страха и паники исчезла. Тревога среди женщин еще оставалась, но они быстро уступали ей дорогу и уважительно отходили в сторону, что-то бормоча друг другу, в то время как Клэр направилась прямо к Джемми и Брианне, игнорируя всех остальных.

— Привет, милый. Что это с нами, мы плохо себя чувствуем? — бормотала она Джемми, поворачивая его голову то в одну, то в другую сторону и мягко ощупывая под челюстью и за ушами. — Бедняжка. Все в порядке, солнышко. Мама здесь, баба здесь, и все будет хорошо… Как давно у него температура? Он что-нибудь пил? Да, милый, правильно… Ему больно глотать?