Возвышение падших (СИ)

Хафса Султан подхватила больную мать под руку, и, позволив ей опереться на себя, неспешно направилась в сторону султанских покоев.

— Когда женщины из нашей семьи собираются в одной комнате это не сулит ничего хорошего.

Хюмашах Султан на слова дочери улыбнулась уголками губ. По пути они встретили Гюльрух Султан. С течением лет она стала более женственной и даже немного мягче, но от неё так и веяло какой-то мрачностью.

Материнство пошло ей на пользу. Оказалось, она понесла после первой брачной ночи, и узнала о своей беременности во дворце тёти Шах Султан. После по некоторым неприятным причинам ей пришлось уехать, и она воспитывала сына Ибрагима в своём дворце.

Брак с Касимом-пашой до сих пор причинял ей страдания. Казалось, за годы военного похода она успела привыкнуть к спокойной жизни вдвоём с сыном, но сегодня возвращался Касим-паша, и Гюльрух Султан не знала, как ей теперь вести себя, да и вообще жить.

Огненно-рыжие волосы, собранные в высокую причёску, обрамляли её миловидное лицо с чёрными глазами, которые холодно коснулись Хюмашах Султан и её дочери.

— Здравствуй, Гюльрух, — произнесла Хюмашах Султан, и её голос звучал слабо и хрипло.

— Как ваше здоровье, султанша? — вежливо поинтересовалась та.

— Разве не видишь? Весьма дурно, — кисло улыбнулась Хюмашах Султан, и её дочь Хафса сочувственно нахмурилась, всё ещё поддерживая под руку мать.

Втроём они вошли в султанскую опочивальню, где царила весьма напряжённая атмосфера. Не удивительно, ведь Эсен Султан и Карахан Султан вынуждены были стоять рядом друг с другом в женском ряду.

Эсен Султан, облачённая в платье из тёмно-пурпурной ткани и тяжёлые драгоценности с розовым кварцем, слегка рассеянно поглаживала шехзаде Мехмета, стоящего рядом с ней, по его черноволосой голове. Трое маленьких детей окружали её, волнительно пересмеиваясь.

Но, казалось, Эсен Султан их радости не разделяла. В последние годы она перестала чему-то радоваться, и все позабыли, что она вообще умеет улыбаться. От юной и милой девушки не осталось и следа. Её сменила женщина холодная, мрачная и печально-мудрая.

И всем была известна причина подобных перемен. В ту беременность Эсен Султан родила двух девочек-близнецов, которых назвала Шах Султан, в честь покойной покровительницы, и Нилюфер Султан. Но одной из них было суждено умереть спустя всего месяц жизни. Как и говорило пророчество, Шах Султан умерла от того, что Эсен Султан своими же руками отдала её смерти. И несла боль потери, тяжесть ответственности за смерть дочери и ненависть к себе сквозь года словно непосильную ношу, под которой ломалась и не могла дышать.

Её противоположностью была яркая, уверенная в себе и всегда сияющая улыбкой Карахан Султан. Греческая рабыня Ариадна-хатун осталась в прошлом, когда узнала о своей беременности спустя несколько месяцев после отъезда повелителя в военный поход. Рождение у неё сына совпало со временем смерти Шах Султан, и это принесло ещё больше боли Эсен Султан.

Не растерявшись, Ариадна-хатун самостоятельно выбрала имя для своего сына, а также приняла мусульманство и выбрала имя для себя. Так в династии османов появился шехзаде Махмуд и его мать, Карахан Султан.

В то время, пока Эсен Султан несла траур по дочери, погрузившись в свою боль за закрытыми дверьми своих покоев, Карахан Султан обретала силу. Завоевала уважение наложниц, одаривая их подарками, золотом и устраивая частые увеселения, дворцовых слуг, даруя им должности у себя, но в династии османов не нашла отклика.

Даже Хюррем Султан, которой ранее служила, отвернулась от неё. Когда-то она отменила задание по уничтожению Эсен Султан, отпустила сестру Ирею и сказала, что их пути разошлись и отныне каждая сама по себе. И пока что Карахан Султан сама по себе добилась неплохих успехов, но ей было мало.

По своей природе эта женщина была карьеристкой с чертами перфекционистки. Она счастлива только тогда, когда двигается вперёд, достигает всё новых и новых вершин, развивается. Карахан Султан верила, что достойна самого лучшего.

Быть султаншей по рождению последнего в очереди на османский престол шехзаде для неё было только малой толикой того, о чём она грезила. Ей нужно было всё, что мог дать ей мир в условиях, в которых она существовала. Но на пути достижения этого было слишком много преград. К счастью, за пять лет относительно мирной жизни она создала план, и он будет запущен в этот день, которого она так ждала.

Одна из тех самых преград стояла рядом, печально хмурясь. Покосившись на Эсен Султан, Карахан Султан ухмыльнулась уголками губ.

— Внимание! — неожиданно раздался голос евнуха, и все женщины склонились в поклонах. — Султан Орхан Хан Хазретлери.

В распахнувшиеся двери с трудом вошёл султан Орхан. Его поддерживал Альказ Бей, и он же помог повелителю опуститься на трон. Шехзаде Баязид и шехзаде Сулейман вошли следом, с годами возмужавшие и отрастившие бороды, которые ещё больше их старили.

Эсен Султан непонимающе и беспокойно нахмурилась, смотря на повелителя. Все не понимали причины подобного состояния султана Орхана. Он неприязненно морщился, будто от боли, на троне сидел грузно и слегка сгорбившись.

Альказ Бей встал рядом с ним, и на мгновение коснулся взглядом Хюррем Султан. Та поймала на себе его взгляд и затрепетала.

— Оставьте меня, — велел повелитель, явно раздражаясь от непонимающих взглядов, направленных на него.

Хюмашах Султан с дочерью Хафсой ушли первыми. За ними последовали Гевхерхан Султан с Хюррем Султан. После ушли Гюльрух Султан, Карахан Султан с шехзаде Махмудом, но не повиновалась Эсен Султан и приблизилась к султану. Трое детей гуськом следовали за ней, выглядя слегка напуганными.

— Повелитель.

Султан Орхан, долго посмотрев на неё, после перевел взгляд тёмно-карих на сыновей и Альказа Бея.

— Выйдите.

Те поклонились и вышли, а Эсен Султан, обернувшись через плечо на детей, стоящих за её спиной, нахмурилась.

— Что с тобой? — осторожно спросила она, снова повернувшись к мужу. — Снова ранили?

— Приболел я… — угрюмо отозвался султан Орхан. — Ещё в первый год похода слёг в шатре, но не желал покидать военный лагерь. В тяжёлых условиях моя болезнь только усугубилась.

Тревога всё сильнее обхватывала сердце султанши. Она боялась за повелителя, но ещё больше за жизнь шехзаде Мехмета. Если султан Орхан умрет, то на престол взойдёт шехзаде Сулейман, а это означает, что её мальчика казнят.

— Аллах сохрани… Немедленно прикажу явиться лекарям. Они помогут тебе, Орхан.

Тот, промолчав, с улыбкой взглянул на напуганных детей.

— Мехмет, — тепло позвал он семилетнего мальчика с пронзительными серо-голубыми глазами. — Подойди-ка. Дай на тебя взглянуть.

Шехзаде Мехмет послушно подошёл к отцу и неуверенно улыбнулся в ответ.

— Вырос… — погладив его по голове, произнёс повелитель. — Как его успехи?

— Мехмет очень любит читать, — с толикой гордости сообщила Эсен Султан. — Учителя хвалят его так часто, что я начинаю беспокоиться из-за того, как бы это не родило в нём гордыни. Также очень интересуется астрономией. Конечно, по мере своих возможностей.

Одобрительно кивнув, султан Орхан взглянул на двух девочек. Они были настолько разными, что казались полными противоположностями.

Нилюфер Султан была смуглокожей девочкой с тёмно-карими глазами и тёмными волосами, и сильно походила на отца. Точнее, на Шах Султан. Смотря на дочь, повелитель наполнился воспоминаниями о покойной сестре.

Михримах Султан имела светлую кожу, серые глаза и золотисто-светлые волосы, и по воспоминаниям султана Орхана была копией Севен Султан в детстве.

— Нилюфер, — позвала Эсен Султан. — Подойди к отцу.

Нилюфер Султан, смущаясь, подошла к нему. Султан Орхан, наклонившись, посадил её рядом с собой на трон и приобнял одной рукой.

— Надеялся, что на тебя будет похожа, — с лёгким оттенком сожаления проговорил он.

Эсен Султан только слегка улыбнулась в ответ.