Возвышение падших (СИ)

Не дав ей договорить, на террасу вошёл шехзаде Сулейман, и Гюльхан Султан тут же замолчала, широко улыбнувшись ему.

— Валиде.

— Лев мой. Я думала, что ты на заседании совета провинции.

— Оно только что закончилось, и я захотел увидеть вас, а также сестру и сына.

— Билгелик-хатун, принеси шехзаде Орхана, — громко велела Гюльхан Султан.

Та поспешно вошла на террасу и осторожно передала мальчика в протянутые руки шехзаде Сулеймана. Поцеловав сына в лоб, он тепло улыбнулся.

— У меня для вас новости, валиде.

— Какие же?

— Повелитель прислал письмо, в котором сообщил о своём намерении отправиться в военный поход, — сообщил шехзаде Сулейман, всё ещё держа на руках сына, который прильнул к его широкому плечу. — Он, как и в прошлый раз, желает видеть меня рядом с собой.

— Вы же недавно вернулись из прошлого военного похода, — недовольно отозвалась Гюльхан Султан. — К чему такая спешка?

— Повелитель так решил, валиде. Мы должны смириться с этим.

— И когда же вы выступаете?

— Примерно через месяц, в начале июня. Хотим успеть до осенней слякоти.

Услышав это, Гюльхан Султан устало покачала рыжеволосой головой. Она всем сердцем ненавидела долголетние разлуки с сыном, и ещё военный поход ставил под удар его безопасность. Но что она могла поделать, раз повелитель не желал назначать его регентом престола?

— У меня тоже для тебя новости, — опомнилась она.

Шехзаде Сулейман изумлённо взглянул на мать.

— Хельга-хатун беременна. Поздравляю.

Гюльхан Султан улыбалась так, будто это было целиком и полностью её заслугой. Улыбнувшись ей в ответ, шехзаде Сулейман на радостях снова поцеловал сына.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Айсан Султан.

Тем временем в покоях, запертых на ключ, молодая женщина в ночном одеянии вяло лежала в постели, спрятав лицо в шёлковых подушках. Её длинные и густые чёрные волосы раскинулись по спине и плечам, которые вздрагивали от тихих рыданий.

Айсан Султан всё ещё не могла поверить в то, что произошло. У неё забрали всё то, что она считала неотъемлемой частью своей жизни. И если потерю красивых одежд, драгоценностей и золота она могла пережить, то потерю сына переживала очень тяжело.

Раздался скрежет открывающегося замка. Её служанка, Дильшах-хатун, вошла в покои с подносом в руках, на котором блестели блюдца с едой и дымился кубок с горячим отваром.

— Поешьте, султанша, — воскликнула служанка, поставив поднос на кровать рядом с той.

— Ничего не хочу, — хрипло прошептала Айсан Султан, и её голос звучал глухо, так как она не оторвала лица от подушек.

— Вам нельзя голодать. Не думаете о себе, так подумайте о ребёнке, которого носите.

— Оставь меня! — раздражённо процедила султанша, приподнявшись на локте и одарив служанку тяжёлым взглядом. Её лицо осунулось, так как она ничего не ела, и покраснело от рыданий.

— Как пожелаете. Но, думаю, вы захотите это знать…

Айсан Султан, нахмурившись, вопросительно взглянула на служанку.

— О чём ты?

— Хельга-хатун по всему гарему растрезвонила о своей беременности.

— Что?..

Айсан Султан замерла на несколько секунд, а после медленно прикрыла глаза. Казалось, будто она пыталась совладать с собой, но, видимо, проиграла это сражение, так как, схватив одну из шёлковых подушек, со злостью швырнула её в стену.

Вечер.

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

С наступлением вечера в этой небольшой опочивальне, оформленной в голубом и бежевом цветах, зажгли десятки свеч, и их огоньки слегка колыхались, рождая бесформенные тени на стенах. Низкий круглый столик был накрыт для вечерней трапезы, и возле него на тахте сидела в волнительном ожидании Эсен Султан. Шехзаде Мехмет был рядом с ней, от скуки играя с серебряной ложкой.

Когда двери в опочивальню распахнулись, и раздался голос аги, возвещающего о приходе повелителя, Эсен Султан поднялась с тахты и склонилась в поклоне. На её лице заиграла улыбка, но вместе с тем она испытывала толику напряжения. Что, если повелитель продолжит вести себя так, как вёл на террасе?

Султан Орхан, вошедший в покои, тепло и хрипло рассмеялся, когда шехзаде Мехмет вскочил с тахты и побежал к нему. Подхватив его на руки, повелитель крепко обнял сына.

— Мехмет. Как ты подрос.

— Повелитель, — произнесла Эсен Султан, будто бы напоминая о себе.

Султан Орхан перевел взгляд тёмно-карих глаз с сына на жену, и его улыбка слегка померкла, стала более сдержанной, но, к счастью, не исчезла совсем.

— Эсен.

Опустив шехзаде Мехмета на пол, повелитель взял его за руку и повёл к столу. Маленькая ладошка утонула в большой крепкой руке, и мальчик, хватаясь за неё, искренне радовался тому, что отец был рядом.

— Я хотел обсудить с тобой кое-что, — заговорил повелитель, когда они вдвоём с Эсен Султан приступили к трапезе, а шехзаде Мехмет играл в стороне.

— Я слушаю, — отозвалась Эсен Султан, посмотрев на него через стол.

— Грядёт военный поход. Если всё будет в порядке, то мы выступим примерно через месяц.

— Поход? — изумлённо-растерянно переспросила султанша.

Не обратив внимания на беспокойство и печаль, завладевшие её серо-голубыми глазами, султан Орхан кивнул.

— Во время моего отсутствия регентом престола будет Касим-паша, потому как моим шехзаде необходим опыт военного похода. Великий визирь Мустафа-паша, а также второй визирь Ахмед-паша отправятся со мной.

Не зная, что на это ответить, Эсен Султан кивнула.

— Надеюсь, я могу доверить тебе гарем, — многозначительно воскликнул султан Орхан. — Военный поход, полагаю, будет долгим, и Топ Капы останется под твоим присмотром. Все вопросы ты сможешь обсудить с Касимом-пашой, и он, как регент престола, поможет разрешить любые проблемы.

— Повелитель, а как же Михримах Султан? Насколько я понимаю, Осман Бей будет вынужден сопровождать вас в военном походе.

— Ты права, — нахмурился тот. — Если ты обязуешься позаботиться о ней, то я велю привести Михримах Султан в Топ Капы.

— Обязуюсь, — серьёзно ответила Эсен Султан. — У тебя нет поводов для беспокойства.

Султан Орхан промолчал и вернулся к трапезе, а по её окончании на прощание поцеловал шехзаде Мехмета и ушёл. Эсен Султан, провожая его печальным взглядом серо-голубых глаз, чувствовала, как в груди расползается пустота.

Она не могла отыскать причины поведения повелителя. Орхан был с ней вежлив, по-прежнему открыт и обсуждал то, что не обсуждал ни с кем из своего окружения, но был сдержан. Редко смотрел, не притрагивался и будто бы пытался держать между ними дистанцию. Эсен Султан сетовала на свою беременность, но интуитивно чувствовала, что дело не только в этом.

Через несколько минут после ухода повелителя в опочивальню пришла Зейнар-калфа. Эсен Султан, поймав её многозначительный взгляд, поспешила выйти из своих покоев.

Дворец санджак-бея в Манисе.

— Похоже, мне придётся отказаться от поездки в столицу.

Гюльхан Султан, снимая свои драгоценности, задумчиво хмурилась. Джихан-калфа, наблюдавшая за тем, как Билгелик-хатун убирала их в шкатулку, из-за слов султанши понимающе кивнула.

— Вы правы. Грядёт военный поход, да и в отсутствие шехзаде Сулеймана вам нельзя покидать дворец Манисы, потому как некому будет заниматься делами гарема и самой провинции.

— Именно, — подтвердила Гюльхан Султан. — Подождём. Нужно как следует всё продумать, а военный поход даст нам достаточно времени для этого.

Переодевшись в ночное одеяние, Гюльхан Султан устало опустилась на ложе. Беспокойство и страх, вызванные тем, что Сулейман снова отправлялся на войну, не давали ей заснуть.

Топ Капы. Дворцовый сад.

Поздним вечером было весьма прохладно, и, слегка дрожа, Хюррем Султан стояла под тенью ореховых деревьев в ожидании Альказа Бея. Его не было, и султанша раздражённо хмурилась.

Саасхан-калфа, стоявшая рядом с ней, беспокойно оглядывалась в темноте. Она заметила какую-то тень, приближающуюся к ним со стороны Топ Капы.