Возвышение падших (СИ)

— Что ты делаешь, Сулейман? — схватив его за руку, вскрикнула Айсан. Она с болью и отчаяньем вглядывалась в его синие глаза, но он был сдержан и вырвал свою руку. — Она лжёт!

— Не пристало тебе о султанше и моей матери так отзываться, — процедил он, а после уже мягче добавил: — Успокойся. Возвращайся в свои покои и подумай над своими ошибками. Если ты осознаешь их, я прощу тебя и верну всё то, что забрал.

Тяжело дыша, Айсан Султан растерянно вышла из опочивальни.

— Ты принял верное решение, мой лев, — проводив ушедшую девушку долгим взглядом, одобрительно кивнула Гюльхан Султан. — Она должна уметь ценить то, что имеет.

— Не слишком ли жестоко? — сомневался шехзаде Сулейман. Отчаянье в серо-зелёных глазах его наложницы заставило его на мгновение усомниться в правильности своего решения.

— Не волнуйся. Это пойдёт ей на пользу.

Кивнув рыжеволосой головой, Гюльхан Султан погладила сына по плечу, а после покинула его опочивальню. Она, как и ожидала, увидела в коридоре ожидающую её Айсан Султан, пышущую злобой и возмущением.

Переглянувшись с верным ей Касимом-агой, Гюльхан Султан ухмыльнулась.

— Айсан?

— Султанша, — процедила в ответ та. — Что вы делаете?

— Я обещала, что за свою дерзость ты лишишься всего. Свои обещания я привыкла сдерживать. Ты лишилась привязанности Сулеймана, сына, платьев, драгоценностей и золота. Осталось ещё кое-что, верно?

Айсан Султан тут же напряглась, недоумевая относительно того, о чём та говорит.

— Свобода, — с ухмылкой подсказала Гюльхан Султан. — Касим-ага, сопроводи Айсан Султан в её покои и на ключ запри двери. Ей запрещается выходить из них. Кроме одной ночи на неделе для визита в хамам.

Айсан Султан ошеломлённо нахмурилась. Она не верила, что всё это происходит на самом деле. Неужели её лишили всего и сделали из неё узницу?

— Как вы смеете? — со слезами на глазах вскрикнула она. — Я — госпожа, мать шехзаде! Да отпусти ты меня!

Касим-ага, утаскивая её под руку, с помощью подоспевших евнухов всё-таки увел её из коридора. Гюльхан Султан, провожая их взглядом синих глаз, самодовольно ухмыльнулась.

Топ Капы. Гарем.

Поздним утром Ариадна покинула султанскую опочивальню, в которой провела всю ночь.

После их продолжительного разговора султан Орхан велел приготовить для них ужин, а после и вовсе позволил ей остаться на ночь. Для Ариадны эта ночь не была полна счастья, но она должна была её пережить. Повелитель не был молод, да и слишком он уж неразговорчив, сдержан и угрюм.

Ариадна заливалась звонким смехом, а он лишь улыбался уголками губ, наблюдая за ней. Она рассказывала о своей жизни в Греции, а он молчал и слушал, изредка хмурясь. И лишь когда она показала свою образованность, процитировав одного греческого философа, султан Орхан изумлённо вскинул брови.

Ей показалось, что она смогла что-то задеть в душе султана за эту ночь. Конечно, он не показывал своей заинтересованности и был скуп на улыбки, не то что на ласки, но внимал её речам и с тёплым чувством в тёмно-карих глазах вслушивался в звук её мелодичного голоса и перезвоны смеха.

Когда Ариадна горделиво вошла в султанский гарем, то все одалиски обратили к ней свои завистливые и заинтересованные взгляды. Оглядевшись в ташлыке, Ариадна омрачилась, не увидев сестры Персеи.

— А где Персея? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вчера вечером её увезли в Амасью, — ответила Элиф-хатун. — В гарем шехзаде Баязида.

Ариадна не успела ничего об этом подумать, так как позади раздались приближающиеся шаги. Обернувшись на них, она увидела отчего-то ухмыляющуюся Зейнар-калфу.

— Поздравляю, Ариадна-хатун, — заговорила та. — Как новая фаворитка султана ты будешь переселена в отдельную комнату. Идём, я покажу её тебе.

Ариадна, самодовольно улыбнувшись, без слов последовала за ней. Едва они вышли из гарема и зашли в какой-то коридор, то внезапно испугавшуюся Ариадну схватили какие-то евнухи, и, зажав её рот ладонями, поволокли куда-то.

Ощущая липкий страх, Ариадна тащилась за Зейнар-калфой не без помощи евнухов, и вскоре они оказались во дворцовом саду. Вдалеке она увидела высокую и худощавую женщину в красивых синих одеждах, в которой узнала холодно улыбающуюся Эсен Султан.

Подведя её к султанше, евнухи отступили. Зейнар-калфа встала за спину своей госпожи, рядом со сдержанным Зафером-агой.

— Султанша, — напряжённо молвила Ариадна, поклонившись.

— Всё же тебе удалось попасть в султанские покои и очаровать моего падишаха… — с едва заметной горечью в голосе произнесла Эсен Султан. Её серо-голубые глаза безразлично рассматривали наложницу, её золотые волосы и ярко-зелёные глаза. — Твоя находчивость меня поразила. Но больше я подобного не допущу, Ариадна-хатун. Я понимаю тебя и твои мечты. Но знай, что рядом с падишахом только одно место. Оно принадлежит мне. Эту любовь я никому не отдам! Ты тихо и мирно будешь жить в гареме, позабыв свои мечты о султанстве и всё то, что тебе приказывала Хюррем Султан. Если нет, то покинешь Топ Капы, и между тобой и одним торговцем из Эдирне будет заключен никях. Может, тогда смилуется над тобой Всевышний и пошлёт долгих лет счастья в браке, как и мне послал?

— Никях?.. — ошеломилась Ариадна. — Нет…

Эсен Султан собиралась что-то ответить, но внезапно во дворцовом саду раздался голос евнуха, оповещающего о султане. Султан Орхан, выйдя из-за розового куста, хмуро огляделся. Все поклонились ему, Эсен Султан испуганно вздрогнула, а Ариадна едва заметно ухмыльнулась.

— Что происходит? — угрюмо поинтересовался повелитель. — Эсен? Я искал тебя, и мне сказали, что ты в саду.

— Повелитель, я… — растерялась та.

— Эсен Султан угрожает мне, повелитель, — встряла Ариадна, выступив вперёд и посмотрев прямо в тёмно-карие глаза султана, переместившиеся на неё. — Султанша крайне недовольна тем, что я стала вашей фавориткой и грозится выдать меня замуж за какого-то торговца, если я ещё раз окажусь на хальвете.

Султан Орхан, хмуро взглянув на жену, жестом велел всем уйти.

— Правда? — спросил он, когда они остались вдвоём под тенью высоких деревьев.

— Мы оба знаем, что я не терплю ложь, — спокойно ответила Эсен Султан, хотя в её серо-голубых глазах угадывался страх и волнение. — И скажу правду. Да.

Устало вздохнув, султан Орхан покачал черноволосой головой, будто сетуя на что-то.

— Ты же понимаешь, что не имеешь права вести себя подобным образом?

— Не имею права? — изумлённо переспросила султанша. — Между нами заключен никях. Это значит, что я принадлежу только тебе, а ты принадлежишь только мне.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь, Эсен, — предупреждающе произнёс повелитель. — Возвращайся к себе! И не опускайся до угроз по отношению к каким-то наложницам. Это тебе не пристало.

Резко развернувшись, он ушёл, оставив жену в ошеломлении. Никогда прежде он с ней подобным образом не разговаривал.

Зейнар-калфа подошла к своей госпоже и беспокойно оглядела её.

— Интересно, кто сообщил повелителю о том, что вы здесь, с Ариадной-хатун?

— Не имею ни малейшего понятия, — холодно прошептала та. — Очевидно, Зафер-ага. Повелитель мог вызвать к себе меня, а кто-то сказал ему, что я во дворцовом саду. Идём. Нужно закончить то, что мы начали.

— О чем вы, султанша? — насторожилась Зейнар-калфа.

— Хюррем Султан, — многозначительно ответила та.

— А что с ней?

— Ты же понимаешь, что она готовила Ариадну-хатун для того, чтобы затмить меня? Она не успокоится, пока её интересует власть. И единственная возможность её получить для неё — стать управляющей гарема Топ Капы.

— И что же делать?

— У меня уже есть кое-что на уме, — слегка ухмыльнулась Эсен Султан. — Я знаю, что Хюррем Султан больше власти желает любви. Так даруем её ей и пусть, наконец, успокоится.

— Поражаюсь вашему уму, султанша, — льстила Зейнар-калфа, когда они вдвоём шли по вытоптанной дорожке дворцового сада. — Вам с лёгкостью удаётся преодолевать препятствия, что вам учиняет судьба.