Маска Зорро (СИ)

Девушка время от времени бросала на него осторожные взгляды и продолжала теряться в догадках относительно такого решения своего покровителя. Почему же он открыл им лицо и имя своего помощника? Не случилось ли что-то важное у мамы и сэра Ричарда? Изабелла почувствовала, как в груди проснулось неприятное потягивание. Она ведь сама слышала, как молодой человек говорил Бернардо, что вернется не раньше, чем через три дня, значит, и встреча могла произойти не раньше этого времени. И вдруг сегодня, так внезапно… Неужели это было так срочно, что они не могли подождать еще пару дней? Почему?

Девушка вцепилась в поводья. Или это было запланировано, и она просто накрутила себя в свете всех недавних событий?

Впереди забрезжила знакомая темная полоса океана.

Бернардо держал очень хороший темп, и по ощущениям они проделали этот путь практически за такое же время, как и с Зорро.

Изабелла, как всегда, ехала на своей Арабике, ее спутник же – на одной из тех лошадей, которых девушка видела в конюшне во время своей вчерашней разведывательной операции, но это не был ни второй черный жеребец молодого человека, ни одна из гнедых лошадей Рика и Кери… Изабелла только успела подумать о том вороном двойнике Торнадо, как сразу же вспомнила соревнования с Зорро. Торнадо был тогда не менее уставшим, чем его хозяин, и девушка немало удивилась тому, что молодой человек прибегнул к его услугам в их поединке, а потом, практически не дав ему отдыха, уехал из дома. Значит, вот в чем была разгадка. Он просто поменял лошадей. Изабелла сначала даже не поверила тому, как все оказалось легко.

Может, и появление Бернардо тоже было закономерно объяснимо занятостью его хозяина, который обещал встречу ее матери, но сам не мог сопровождать ее чадо? В конце концов, все и так знали о существовании слуги, только не говорили об этом вслух, а тратить время на жеманные игры относительно непонимания очевидных вещей было не в духе молодого человека, тем более, если раскрытие карт несло в себе значительно больше преимуществ, чем сохранение тайны, как в данном случае, когда Бернардо смог заменить своего хозяина и сопроводить Изабеллу на встречу с мамой.

Мама…

Только сейчас, немного успокоив себя логичными доводами и впервые со времени очного знакомства с Бернардо почувствовав некоторое облегчение, Изабелла вдруг поняла, что совершенно не готова к этой встрече.

Она до сих пор не верила, что та ночь ей не приснилась. То есть, она понимала, что это событие, действительно, имело место, подтверждением чему служил тот факт, что она снова направлялась туда, но в тот момент и до текущей минуты ей казалось, что это произошло не с ней.

Она поняла и приняла все: своего отца, своего брата, своего крестного, которые, на самом деле, стали ей таковыми и невероятно быстро, особенно Рикардо, вся прошлая жизнь без которого сейчас уже казалась ей немыслимой и ненастоящей. Но то, что к ней вернулся ее самый близкий человек, который, когда-то пожертвовав всем ради ее благополучия, по прихоти судьбы исчез из ее памяти, она не могла осознать.

Конечно, в отличие от других членов ее семьи, с которыми она столько пережила и провела так много времени, с мамой она виделись всего один раз и, как и в случае со всеми остальными, уже через несколько встреч все должно было измениться. Однако сейчас это служило слишком слабым успокоением, равно как и попытка напомнить себе о своем волнении перед первой поездкой в дом губернатора, которое было почти таким же сильным, как сегодня, и о том, что оно потом прошло.

Правда, не само по себе…

Девушка с неизвестно откуда поднявшимся жаром в теле вспомнила дыхание молодого человека у себя на бедре. Тогда она забыла обо всем…

Краем глаза Изабелла заметила, что лошадь Бернардо начала сбавлять шаг и в ответ на его движение натянула поводья Арабики. Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, как они проскочили перекресток, с которого начинался Эль Пуэбло. Впрочем, даже если кто-нибудь их и увидел бы, то на ней снова был одет костюм Дымки и она смогла бы скрыться от любой погони на своей великолепной кобылице. Что же касается ее спутника – то его лицо, скорее всего, было никому неизвестно, а свое имя, равно как и род занятий, он не сказал бы даже на смертном одре.

Времени до встречи оставалось все меньше, а способа избавиться от своего волнения Изабелла все еще не нашла. Она уже видела приближение знакомых мест. В голове начало стучать что-то мелкое и настойчивое. Неужели это был не сон тогда? Неужели, правда, тринадцать лет спустя…

Лошади перешли на спокойный шаг и двинулись почти бок о бок.

Тогда он был рядом с ней…

Девушка судорожно выдохнула – в тени деревьев показались два знакомых силуэта.

- Я приеду за Вами через два часа, сеньорита, – услышала она, наконец, голос Бернардо.

- Хорошо, – прошептала Изабелла и, не чувствуя ног, спустилась на землю.

Она не могла не заметить, что Бернардо не приблизился к широкому дереву, где находились ее мама и сер Ричард. Наверное, чтобы не показать им своего лица… Хотя сейчас ее это совершенно не волновало. Девушка не могла не только произнести ни слова, но даже и сдвинуться с места и при этом невыносимо злилась на саму себя – ее так ждали, а она никак не могла взять себя в руки.

Сзади раздался характерный шум – Бернардо натянул поводья и развернул лошадь в сторону поселения. Сейчас он уедет, и она останется одна.

Изабелла смотрела в тень деревьев, в глубине души чувствуя, что жаждет попасть туда, но не могла пошевелиться.

Тогда он держал ее в своих руках… Он сделал все, чтобы смягчить удар. Он практически спас ее сознание своим присутствием. А сейчас...

Послышался глухой стук подков о твердую, выжженную дневным солнцем землю. Бернардо уезжал. Еще мгновение и ей надо будет идти. Нельзя больше стоять на одном месте. Но как же разъединить руки и отпустить поводья Арабики?

Тогда он был с ней… В груди все сжалось. Единственный, кому она доверила свою жизнь, единственный, кто стал ее неодолимой стеной, единственный, кто мог помочь ей тогда и сейчас… Единственный… Но его не было. Как она сейчас пойдет туда?

Что-то неуловимо возникло у нее за спиной…

Девушка почувствовала легкое движение в свою сторону, но не смогла повернуть занемевшей головы.

- Сеньора Катрин передает Вам привет и искренние пожелания сил и терпения в Вашем нелегком положении.

- Ну, померяй, – зудела Керолайн.

- Отстань от меня.

- Померяй.

- Не буду.

- Ну, одень хоть на минутку, – трясла фрейлина в руке огненно-красный пеньюар.

- Кери, выкинь это куда-нибудь, чтобы я не видела, – страдальчески произнесла Изабелла и уронила голову в подушку.

- Вот еще, такая красота!

- Сама и меряй.

- Но это твое.

- Дарю.

- Ну, померяй, померяй, померяй!

Изабелла улиткой завернулась в одеяло и уткнулась в изголовье кровати. Она проснулась несколько минут назад, а Керолайн уже придумала себе развлечение с ее непосредственным участием. И что ее только дернуло полезть в шкафы и навести там порядок, если все и так находилось в идеальном состоянии, потому что, каждый раз одевая новые костюмы, девушки перевешивали, разглаживали и стряхивали пылинки со всей остальной одежды?

А теперь Керолайн наткнулась на этот непередаваемо вызывающий пеньюар. Как будто больше не было других забот.

Изабелла потерла виски и устремила взгляд в темноту.

Он простил ее. Снова простил…

Ведь Зорро заметил ее присутствие в саду у Катрин.

И как она только могла подумать, что сможет укрыться от пронзительного взгляда его зеленых глаз за какими-то листьями и цветами? Он видел ее и понял, что она слышала его разговор с Бернардо, а, следовательно, что она в курсе о наличии второй части дома, об имени и заданиях его слуги, о тех странных названиях, которые неминуемо должны были зародить в ее голове тысячу соответствующих мыслей и предположений, о том, что она самовольно попала в конюшню и видела ее размеры и содержимое, о том, что она могла видеть и самого Бернардо и, что главное, даже поехать следом, о том, что она следила за ним, о том, что она видела его любовницу и знала, где находится ее дом, а также о том, что она вполне могла слышать какую-то часть их разговора и догадаться, что Катрин была в курсе его дел. Он все это понял…