Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Она не получила ответа, но догадывалась… это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой!..

Как только Тамит так подумала, ее вытащили из носилок, и над собой она увидела деревья, а впереди очертания светлого богатого дома. Таким же образом ее внесли внутрь, и над Тамит сомкнулась враждебная благоуханная темнота дома Неб-Амона.

Ее подняли вверх по лестнице, а потом – ни одна душа в доме не проснулась – внесли в комнату, показавшуюся Тамит сном. Она сейчас проснется и увидит свою тюрьму… вечную тюрьму…

Ее кинули на широкую богатую кровать, потом один из разбойников стал распутывать ей руки, а другой вынул кляп изо рта. Она вскрикнула, но рот тут же зажала ладонь.

- Молчи! – дохнули ей в ухо. Тамит кивнула и смирно лежала, пока ее не развязали. Она знала одно: ее пока не убьют.

Она села на кровати и стала разглядывать свои руки – никаких следов. Тамит улыбнулась. Она подняла глаза и увидела, что осталась одна.

Нет, не одна.

Послышались шаги, и к ней вошел великий ясновидец.

Тамит судорожно втянула носом воздух и стала перебирать руками и ногами, отползая по кровати – такой вид был у ее бывшего господина. Он не сохранил почти ничего из своей прежней красоты, а нрав его, несомненно, ухудшился значительно.

Неб-Амон, не приближаясь, сел на табурет у изножья кровати. Глаз с нее он не спускал.

- Слушай и запоминай, блудница, - тихо сказал верховный жрец. – Я обладаю полной властью, чтобы уничтожить тебя и твоего сына, если ты подашь мне хоть малейший повод к неудовольствию.

Тамит усмехнулась, хотя едва могла думать от страха – это было совсем не то, что в одиночестве строить планы мести: сейчас тот, кого она мечтала низвергнуть, сидел перед ней и вовсе не напоминал жертву ее планов. Тамит начало казаться, что жертва снова она и она сама сделала себе это…

- Ты пойдешь на убийство? – спросила она, сама не зная зачем. – Не боишься богов?

Неб-Амон не рассердился на ее дерзкий тон – только улыбнулся, как низшему существу, неспособному ничего понять.

- О страхе перед богами должна вспомнить ты, - сказал он. – Едва ли для тебя еще остался путь, которым ты можешь получить прощение за свои мерзости. Может быть, если ты раскаешься…

Тамит засмеялась, не веря, что слышит такое.

- Ты убивал и обманывал, и снова собираешься убивать, - сказала она. Почему-то у нее прошел страх перед откровенным разговором с верховным жрецом – как будто женщина понимала, что сейчас она в полной безопасности. Как будто он пришел к ней как жрец, перед которым она очищает себя… а может, он перед ней?

- Почему боги должны покарать меня, а не тебя? – спросила она.

Неб-Амон возвел глаза к небу.

Потом взглянул на нее и улыбнулся с изумлением. Неужели эта шлюха действительно ничего не понимает?

- Величайшее падение – это когда сердце грешника не только не знает, что грешит, - медленно и веско сказал Неб-Амон, - но когда грех представляется ему добродетелью. Ты уже пала так низко, как я вижу. У тебя очень мало надежды на оправдание.

Он встал с видом сожаления и брезгливости. Тамит подумала, что все жрецы говорят это, чтобы люди их слушались, но вдруг ее сердце на миг сжал холодный ужас. А если Неб-Амон прав?

Она встряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли, и произнесла, тонким голосом:

- Как ты можешь убить меня? Ведь я приговорена к заключению, это откроется…

Неб-Амон усмехнулся.

- Приговор отменен вчера вечером, - сказал он. – Но не радуйся. Это означает, что теперь ты в полной моей власти – мои люди убьют тебя, как только я прикажу. Ты это понимаешь?

Тамит так растерялась, что кивнула. Она и не думала, что отмена приговора может повернуться к ней такой стороной.

- Ты понимаешь, что твой сын также под угрозой? – спросил Неб-Амон. – Если ты не будешь вести себя как полагается, я могу отдать приказ, чтобы его убили.

- Мой сын невинен! – в ужасе воскликнула Тамит, до сих пор не осознававшая, что за человек Неб-Амон. Ей казалось, что она может управлять им, пользуясь его страхом перед богами… как глупо!

- Нельзя его убивать, - прошептала Тамит.

Верховный жрец пожал плечами и спокойно улыбнулся.

- Ну и что? – спросил он.

Этим было сказано все.

Тамит обхватила себя руками, словно защищаясь от взгляда этого человека, спокойно рассматривавшего ее… может быть, только с оттенком брезгливости…

- Что я должна делать? – смиренно прошептала она.

Неб-Амон улыбнулся.

- Беспрекословно подчиняться, - ответил он. – Мне и людям, которых я к тебе приставлю. Пока с тобой будут обращаться хорошо… ты можешь высказывать просьбы, и если они разумны, их выполнят. Но если ты подумаешь, что имеешь здесь власть, и обнаглеешь…

Тамит помотала головой.

- Нет, господин.

Он нисколько не доверял ее испуганному виду. Но если… когда эта шлюха обнаглеет – великий ясновидец не сомневался, что в скором времени это случится – она поймет, что он не шутил.

- О чем я могу просить? – спросила женщина.

Неб-Амон развел руками.

- О том, что считаешь нужным для своего благополучия. Я озабочен тем, чтобы ты была здорова… но не настолько, чтобы не наказать тебя подобающим образом, если ты подашь к этому повод…

Их глаза встретились.

Он нисколько не шутил.

- Будь разумна, - заключил Неб-Амон. – Ты умна, я это знаю. Так не веди себя глупо.

В первый раз он ее похвалил, да еще и так лестно. Тамит почувствовала удовольствие – нет, почти блаженство оттого, что ее признали.

- У дверей стоит стража и слуга, - сказал Неб-Амон, неторопливо направляясь к выходу. – Тебя никуда не выпустят, но высказывать просьбы ты можешь.

Он вышел, не сказав – ни надолго ли она здесь, ни в каком она крыле, ни что ей разрешается… конечно, умышленно. Неизвестность обессиливает.

Тамит легла на кровать, теперь в своем праве. Она с улыбкой перекатилась на бок, вдруг поняв, насколько устала и насколько счастливо для нее прошло свидание с господином. Женщина оглядела комнату и блаженно вздохнула – насколько эта тюрьма лучше той.

И ее приговор отменен. Словно у нее с ноги отстегнули цепь, приковывавшую ее к земле… это было так хорошо, что Тамит тихо засмеялась.

- Ты родишься свободным, маленький господин, - прошептала она, гладя свой живот.

Потом перекатилась на спину, раскинула руки и уснула в благоухающем белье с выражением блаженства на лице. Как это хорошо – попасть в гарем.

Она проснулась поздно – теперь не было нужды вставать рано и работать; теперь больше не будет жрецов, перед которыми она отчитывается… мозолей, скудной пищи… теперь ее будут кормить вволю, чем она хочет, и ухаживать за ее телом, как она попросит.

Тамит хлопнула в ладоши, но никто не явился. Она села, поджав губы, потом крикнула:

- Эй!

Явился безмолвный слуга.

Тамит несколько мгновений смотрела на него открыв рот – она-то ожидала увидеть женщину.

- Я хочу вымыться. Пусть ко мне пришлют женщину для услуг, - сказала она.

Тамит на миг испугалась, что зарвалась, но слуга так же молча повернулся и вышел. Потом к ней вошла такая же безмолвная женщина. Тамит не могла припомнить, чтобы видела ее раньше – определенно не из тех, кто прислуживал Ка-Нейт.

Ее повели куда-то по коридору – Тамит не узнавала ничего; неужели в ту самую купальню, куда ходят господа?

Конечно, нет, в этом доме их должно быть несколько…

Тамит прожила в доме великого ясновидца несколько лет, но так и не узнала расположения всех помещений – как служанка она имела доступ только в небольшую их часть.

Ее привели в купальню, и женщина стала ее раздевать, не дожидаясь указаний.

- Погоди.

Тамит капризно оттолкнула ее руку, подавив страх – вдруг ее накажут за это?

- Принеси мне зеркало, - начала она перечислять, видя, что ничего не произошло, - бальзам для смягчения кожи и масло для умащения, красную охру для губ и краску для глаз… еще краску для волос, и пусть мне покрасят волосы в черный цвет. А еще пусть подстригут и покрасят ногти. А еще мне нужен массажист.