Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Все, о чем он мог думать, были слова «когда глаз встречает другое - создается цвет». Цинь Цзин позволил глазам закрыться и опустил туловище на стол. Касаясь стола щекой, он начал вспоминать лицо мужчины.

Смотреть в его глаза было, как смотреть в глубины океана, холодные и спокойные. Под его греческим носом были тонкие нелюбящие губы, произносящие страстные слова, такие же жгучие, как его дыхание и пальцы.

Дыхание Цинь Цзина участилось, и он знал, что возбужден. Не сумев проигнорировать это, он потянулся вниз и повторил то, что мужчина делал с ним. С каждым движением он становился все тверже, а его штаны - теснее. Он ощущал себя скованным, как и его чувства.

Он знал, что мужчина может любить другого мужчину, но если одним из них был он, тогда 24 года, что он провел, думая иначе, были бы ложью. У него были привлекательные друзья и коллеги, но он никогда не чувствовал что-либо, или не думал о них в этом плане.

Даже женщины не заставляли его сердце биться, не говоря уже о мужчинах. Когда он учился, один его хороший друг часто тащил его напиться с горя, после очередного отказа. Он завидовал тому, как Цинь Цзин мог полностью отдаться учебе, не отвлекаясь на какие-либо мысли и желания.

Цинь Цзин также не имел представления, почему у него ни к кому не было чувств за все эти годы. Он будто слишком много любил в прошлой жизни, и либо исчерпал запасы любви на эту жизнь, либо начал бояться любви и отказался влюбляться когда-нибудь снова.

Цинь Цзин понимал, что реинкарнация как объяснение была большим преувеличением. Однако с тех пор, как он встретил Шэнь Ляншэна, его сердце медленно, но верно тянулось к мужчине, словно это было предопределено, несмотря на всего несколько встреч. Честно, ему нравились разговоры с подтекстом и неприличные свидания до той ночи, когда они переступили черту. Он не был против этого, и на мгновение даже захотел развернуться и обнять мужчину, наплевав на все общественные запреты.

В это время его эрекция стала невыносимой. Он расстегнул ширинку брюк и проник внутрь, чтобы потушить огонь в паху. Копируя действия мужчины той ночью, он почти слышал его голос:

«Вам хорошо? Хотите, чтоб стало еще лучше?»

По его телу пробежала дрожь, и его друг также вскочил, высвобождая липкую субстанцию в белье.

Цинь Цзин не потрудился прибрать за собой, однако, и продолжал лежать на столе, тяжело дыша с закрытыми глазами и горькой улыбкой на лице.

Еще непроверенное пророчество заключалось в том, влюбится ли он, если они продолжат игру. К сожалению, было предельно ясно, как мало другой игрок думает об этих отношениях.

Одним ранним утром секретаря Чжоу вызвали в кабинет босса, и он вышел оттуда, рвя на себе волосы от отчаяния. Он поражался: как мистеру Циню, простому школьному учителю, удалось так заинтересовать молодого господина в комнате позади него. Одного расследования было недостаточно. Теперь его заданием было выяснение интересов и хобби мужчины, и это должно было быть выполнено секретно. Чжоу даже не знал с чего начать.

После утомительного утра Чжоу занес некоторые документы и дал небольшой совет: «Я думал об этом, сэр, мистер Цинь - ученый. Почему бы мне не найти какую-нибудь картину, или каллиграфию, что-нибудь? Уверен, это пришлось бы ему по вкусу».

«Нет. Все в порядке», - ответил Шэнь Ляншэн, не отрывая глаз от страниц.

Чжоу не знал точно, чего он хотел, и осторожно покинул офис. Он был благодарен своей жене, которая была в абсолютном восторге, получив на день рождения кольцо или ожерелье.

Цинь Цзин разбирался со своими чувствами всю прошлую ночь, но к концу учебного дня так и не выяснил, что делать. Не увидев черный шевроле, выходя через главные ворота, он выпустил вздох облегчения и тут же отругал себя за слабость.

«Цинь Цзин».

До того, как закончил размышления, он услышал знакомый голос, зовущий его по имени. Он угловато повернулся и поприветствовал в ответ: «Господин Шэнь».

«Вау, Вы определенно выглядите по-другому сегодня». Цинь Цзин был скорее удивлен видеть Шэнь Ляншэна в белой рубашке, бежевых брюках и коричневом твидовом пиджаке, вместо безупречного костюма, с которым он ассоциировался. Мужчина также не придал волосам совершенную форму с помощью воска, а позволил челке свободно свисать. Он сбросил несколько лет и выглядел студентом.

«А что? Вам не нравится?»

«Нет, я не …» - смутился Цинь Цзин. Его волновало, что любая мелочь, сказанная мужчиной, заставляет его реагировать слишком остро.

«Вам куда-то нужно?»

Цинь Цзин не спешил говорить «да», ведь, на самом деле, никуда не собирался. В конце концов, он вовсе не стал отвечать.

«Тогда давайте прогуляемся», - решил Шэнь Ляншэн за двоих, толкая велосипед, чем еще больше шокировал Цинь Цзина. Он видел сей транспорт позади Шэнь Ляншэна, но ему и в голову не приходило, что тот принадлежал ему - так это противоречило образу богатого плейбоя.

«Я не хотел снова спугнуть Вас машиной», - объяснил Шэнь Ляншэн, чувствуя озадаченность Цинь Цзина.

Цинь Цзин боялся человека за рулем, а не машины, но он сам был виноват, не озвучивая свои мысли. Ему ничего не оставалось, как следовать за ним и надеяться на возможность все прояснить.

Они тихо прогуливались вдоль улицы с велосипедом между ними. Это была Английская концессия, и архитектура тоже была английской.

«Я здесь уже четыре года, - нарушил молчание Шэнь Ляншэн, - но иногда я просыпаюсь ночью и чувствую, будто все еще где-то там, потерян в мире».

«Что?» - Цинь Цзин знал, что Шэнь Ляншэн учился за границей, но они не обсуждали это.

«Мне не было и 14-ти, когда я уехал в Англию, и мне было 22, когда я вернулся…» - Шэнь Ляншэн потряс головой и не стал продолжать, что было редкостью для него.

«Не удивительно, что Ваш китайский не так хорош», - Цинь Цзин сменил тему разговора, заметив мрачное выражение на лице Шэнь Ляншэна.

«Но Вы дадите мне несколько уроков в будущем, не правда ли?» - Шэнь Ляншэн взглянул на Цинь Цзина слишком быстро, чтоб тот понял.

Цинь Цзин вздохнул, решив никогда больше не видеться с этим мужчиной и убедиться, что не будет никакого «в будущем». Спустя несколько секунд, он, наконец, заговорил: «Шэнь Ляншэн, я думаю, мы…»

«Цинь Цзин, - остановил его Шэнь Ляншэн. - Просто выслушайте меня сначала…. Это была моя вина той ночью, но не могли бы Вы…могли бы Вы просто подождать еще немного?»

Цинь Цзин смотрел, пока Шэнь Ляншэн говорил, не глядя на него. Мужчина опустил глаза, толкая велосипед. Язык тела и его слова выражали мольбу.

«Я…» - начал Цинь Цзин.

«Вы были правы. Я обидел Вас». Шэнь Ляншэн, наконец, посмотрел на него пристальным взглядом и мягко сказал: «Но я все еще хочу Вас видеть. Поэтому не убегайте от меня больше, пожалуйста».

Решимость Цинь Цзина растворилась под его взглядом. Он отчетливо осознавал, что Шэнь Ляншэн напускал этот вид только для того, чтобы заставить его уступить своим желаниям. Как ни печально, даже зная это, Цинь Цзин не мог не клюнуть на его сладкие речи. Он был не в силах сказать: «Я не думаю, что мы должны видеться снова». Опять он ничего не мог поделать, кроме как сказать себе, какой же он слабак.

Миновав Цзычжулинь, они свернули на Виктория Роуд. Улица, выложенная банками и иностранными компаниями, была во много раз шире и суетливее, с разъезжающими по ней седанами. Даже клиенты рикш выглядели респектабельно. С другой стороны, удобно одетый Шэнь Ляншэн, толкающий велосипед, с Цинь Цзином рядом, выбивались из общей картины.

То, что они принадлежали разным мирам, было одной из его забот. Все было бы нормально, будь они просто друзьями, но, коль скоро тут был замешан секс, Цинь Цзин стал осмотрительнее.

Однако Шэнь Ляншэн догадывался об этом. Он не только оделся, как современный студент, но даже наложил руки на велосипед. Он, без сомнения,

разыгрывал спектакль, но даже если так, Цинь Цзин думал, что он, как минимум, взял на себя труд сделать это.

«Я работал стажером в этом банке до выпуска, - сказал Шэнь Ляншэн, когда они проходили мимо Банка Гонконга и Шанхая. - Ну и погоняли они меня, приятель».