Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

«Сколько Вам лет, мистер? Вы ведете себя как избалованный ребенок».

«Двадцать шесть. С завтрашнего дня».

«На два года меня старше, ха.… Постойте, сегодня, правда, Ваш день рождения?» - чистосердечный ответ Шэнь Ляншэна заставил Цинь Цзина спросить с удивлением.

«По грегорианскому календарю - да», - продолжал сочинять сказки с невозмутимым лицом Шэнь Ляншэн. «Моя семья отмечает только лунные дни рождения, так что у меня есть только Учитель Цинь, чтобы составить мне компанию на грегорианский».

«Да, конечно», - хмыкнул Цинь Цзин, тряся головой, но все же поднял свою рюмку. «С Днем Рождения».

Двое чокнулись. После этого Цинь Цзин уже не отвергал наливаемый ему алкоголь. В конце концов, Шэнь Ляншэн был именинником, так что он решил «сопроводить его ценой своей жизни», только в этот раз.

С помощью деловых и светских развлечений Шэнь Ляншэн выработал устойчивость к алкоголю и был еще далек от своего предела. В то время как Цинь Цзин был пьян в стельку. Некоторые люди плачут, когда пьяны. Но Цинь Цзин только улыбался. И на его щеке появлялась милая ямочка.

Голова его тяжелела, делая зрение нечетким. Он снял очки, чтобы протереть их, но вместо того, чтобы вернуть их назад, бросил потерянный взгляд на руку Шэнь Ляншэна.

Шэнь Ляншэн только положил несколько креветок в свою тарелку, когда заметил Цинь Цзина, уставившегося вниз прищуренными глазами. Красная родинка у глаза и легкий румянец на щеках пробудили что-то глубоко внутри.

«На что Вы смотрите?»

«Шэнь Ляншэн, - Цинь Цзин посмотрел вверх. - Кто-нибудь когда-нибудь говорил Вам, что у Вас очень красивые пальцы?»

«Нет, - Шэнь Ляншэн поднял бровь, - но мне говорили, что они - талантливы».

«Талантливы?» - Цинь Цзин был озадачен.

«Женщины говорят мне это в постели, - сейчас Шэнь Ляншэн был очень откровенен. - Теперь до Вас дошло?»

«Честно, ума не приложу, как Вы говорите это с таким невозмутимым видом».

Лицо Цинь Цзина покраснело еще больше. Он неловко надел свои очки назад и снова налег на еду. Каким-то образом он чувствовал на себе горячий взгляд Шэнь Ляншэна, но подумал затем, что все это - жар от алкоголя.

Они закончили есть только после восьми. Цинь Цзин вышел из ресторана вслед за Шэнь Ляншэном. Холодный ветер немного прояснил его сознание, но он споткнулся прежде, чем успел сделать шаг.

Нет ничего хуже ветра после выпивки. Краткого мига прояснения оказалось недостаточно, чтобы идти, как следует. Шэнь Ляншэн затащил его в машину и, заводя двигатель, сказал: «Я не могу отпустить Вас домой в таком состоянии. Я живу ближе. Там Вы протрезвеете, прежде чем отправитесь домой».

«Это все - Ваша вина». Ранее Цинь Цзин упрекнул его во вздорности. Теперь, будучи пьяным, сам начал звучать как ребенок: «Я говорил Вам - хватит, но Вы не останавливались. Я ненавижу Вас. Мне все еще нужно сделать проверку ночью».

«Да, это все - моя вина. Довольны?» Шэнь Ляншэн был не прочь подшутить над своей капризной добычей: «Я даже выполню проверку за Вас, идет?»

«Вы? Девочки, которых я учу, и те справились бы лучше».

После этого Цинь Цзин больше не острил. Он, казалось, уснул на пассажирском месте.

Шэнь Ляншэн жил не в доме отца. Он проживал на Кембридж Роуд, недалеко от «Юйхуатай».

Кембридж Роуд принадлежала Английской концессии, но архитектура поместья была французской, и занимала больше четверти акра, включая двор. Не считая нескольких слуг, большую часть времени Шэнь Ляншэн был один в полузаброшенных помещениях.

Шэнь Ляншэн остановил машину перед причудливыми металлическими воротами, подождал, пока привратник откроет их, и припарковался у известняковых ступеней, ведущих к главному зданию. Поспав в машине, Цинь Цзин немного протрезвел и смог выйти из транспорта самостоятельно. Он взглянул на дом.

«Как мне обратиться к мистеру Шэню Старшему, если я столкнусь с ним?»

«Нет нужды. Мой отец здесь не живет», - ответил Шэнь Ляншэн, ведя гостя вверх по ступеням, минуя прихожую и главный зал, прямиком в кабинет. Он заставил мужчину прилечь на диван: «Отдохните. Я проверю за Вас работы. Ни одной ошибки. Гарантирую».

Цинь Цзин смерил его странным взглядом: «Вы были серьезны?»

«Не хотел бы, чтоб Вы злились на меня снова».

«Вы говорите, я возражаю слишком много. Могу сказать, Вы сами далеко не невинны». Цинь Цзин засмеялся, взяв пачку бумаг у Шэнь Ляншэна, он вытянул оттуда лист ответов: «Вот. Это все - Ваше. За каждую ошибку - минус 10 баллов».

«Мне, или студентам?»

«Всем».

Слуга принес чай и очень тихо закрыл за собой дверь. Цинь Цзин лежал на диване лицом к спинке. Голова его все еще не была в порядке, но спать он не хотел. Он мог только слышать слабый шелест бумаги позади. Он перевернулся и посмотрел на стол.

Конечно, Шэнь Ляншэн добросовестно проверял работы. Теплый свет лампы очерчивал его фигуру, спокойную и безупречную, словно гипсовая скульптура в мастерской художника. Работы сразу двух классов не заняли у Шэнь Ляншэна много времени. Убрав все, он посмотрел на Цинь Цзина, который лежал на диване без очков и щурился на него. Он подошел к нему, нагнулся и начал массажировать виски мужчины.

«Как Ваша голова?» - прошептал он, и тень его нависла над гостем.

«Нормально», - пробормотал Цинь Цзин с закрытыми глазами.

Несмотря на то, что руки Шэнь Ляншэна не выходили за границы дозволенного, тишина комнаты и беззвучный обмен между ними добавляли чувственности.

По какой-то причине сердце Цинь Цзина ускорило ритм. Он был вынужден прочистить горло и увернуться от рук массажиста. Надевая очки, он подошел к книжной полке и начал исследование с кажущимся интересом.

Шэнь Ляншэн был истинно верующим, когда дело касалось реализма. То же относилось и к книгам. На полках преобладали книги по экономике и товароведению на иностранном языке, и не было ни одного художественного произведения. Цинь Цзин был уверен в своем английском, но не был знаком или заинтересован в этих предметах. Ему было трудно найти общую тему.

«Что это?» - после долгого поиска, он, наконец, нашел книгу, которую тоже читал, и выдвинул ее. «Не думал, что Вы читали это».

Шэнь Ляншэн подошел ближе и увидел, что он держит собрание стихов Элизабет Барретт Браунинг.

«На самом деле я не читал», - признался он прямо, возвращая книгу на место и закрывая книжный шкаф.

Хотя равнодушное поведение было типичным для Шэнь Ляншэна, Цинь Цзин мог почувствовать некоторую досаду, исходящую от него - нежелание продолжать эту тему. Однако, какова бы ни была причина, это было личное дело Шэнь Ляншэна. Цинь Цзин не стал искать объяснений, но никак не мог придумать, что сказать.

«Вы умеете играть в бильярд?»

«Что? - Цинь Цзин был застигнут врасплох внезапной сменой темы, и ему понадобился момент, прежде чем сказать правду. - Нет. Я никогда не играл».

«Я научу Вас».

Бильярд появился в Англии и всегда был весьма популярен на родине. Во времена учебы Шэнь Ляншэну не нравились забавы и игры, но его, занимавшего видное положение в обществе, всюду приглашали друзья. Он встретил женщину, с которой имел самые длительные отношения, за бильярдным столом. Она была замужем, хороша в игре и щедра, в особенности на деньги. Нет нужды говорить, что Шэнь Ляншэну были выгодны эти отношения. Он не видел ничего плохого или постыдного в этом - бери и пользуйся всем, что доступно - было его девизом.

После выпуска он собирался вернуться домой. Женщина была настойчивой и слала письмо за письмом, но Шэнь Ляншэн не ответил ни на одно из них. Он, однако, продолжил играть в бильярд, и даже выделил комнату для этого рядом с кабинетом.

Сегодня на Цинь Цзине был костюм-туника, который сковывал его движения. Войдя в комнату, оба сняли пиджаки и встали у стола. Шэнь Ляншэн натер мелом кий и разбил шары. Его превосходная форма послужила примером Цинь Цзину.

Когда же пришло время Цинь Цзину повторять, его кий просто отказался слушаться. Биток едва коснулся прицельного шара и затем медленно остановился.