Но я буду любить тебя (СИ)

- Я вижу презрение в твоем взгляде, Лекса, - не сводя взгляд с ее спины сказала Кларк.

- Как я могу презирать вас, царица? - с долей сарказма ответила Лекса, продолжая рассматривать статую.

- Я же говорила, ты не поймешь. Все, что я делаю, это не для себя, - тихо и спокойно произнесла блондинка.

- Я не знаю, царица, какая совесть это выдержит. Я видела, как эти дети бились до конца, как отважно защищали свою жизнь и империю. И как они погибали и умирают сейчас в казарме, я тоже видела. Вы желаете, чтобы о величии Рима знали все? Что ж, тогда вы на верном пути. - Лекса повернулась к близко стоящей, растерянной девушке и продолжала сквозь зубы свою речь. - Но когда-нибудь боги оценят тебя. Жестоко и беспощадно оценят. И это будет наградой за желание возвысить Рим любой ценой.

Кларк отрешенно смотрела в равнодушные и горящие глаза. Она видела, что Лекса зла и у нее была на это причина. Она поспешила ответить зеленоглазой.

- Мне жаль, Лекса! Но уже ничего не исправить. Я знаю, что тебе пришлось там пережить, и знаю, что ты винишь и себя и меня в их гибели. Это и мой крест тоже. Я буду жить с этим грузом, как и ты, и теперь ты вправе меня осуждать.

- Я рада, что ты это понимаешь. - Лекса впервые подумала о Кларк по-другому, она поняла, что девушка винит себя за совершенное.

- Если тебе будет легче, Лекса, то пойми, что в конечном итоге не важно - кто мы есть, важно лишь то, что мы успели сделать, пока жили на свете… Ты совершила подвиг, и о нем будут говорить потомки. - Кларк хотела успокоить Лексу и что-то разглядеть в изумрудных глазах.

- Опомнись, Кларк. Боги без усилия уничтожают то, что мы создаем и любим. Ты создаешь империю и любишь Рим. Но все это может в одночасье быть разрушено от одного неверного шага. Не делай больше неверных шагов.

Лекса стремительно повернула в зал, оставив Кларк в замешательстве и раздумье.

За этим разговором наблюдал, стоявший за колонной Линкольн, оставаясь незамеченным до конца.

***

Праздник продолжался уже третий час. Генералы и знать пили вино и бурно разговаривали. Кларк сидела на троне и задумчиво смотрела перед собой, иногда поглядывая в сторону шатенки. Лекса сидела на полу на мягких тканях в кругу сенаторов и военных, беседуя с ними о Риме. В руках она держала кубок вина и скользила взглядом по красивым римлянкам, обслуживающим их сегодня.

В какой-то момент Линкольн жестом остановил музыку и попросил внимание присутствующих, сказав, что царица будет сейчас говорить. Кларк выпрямилась и обратилась к пирующим:

- Сегодня мы празднуем величайшую победу римских воинов, не просто победивших сотню мавров, а остановивших целые армии непокорных бунтовщиков. На ближайшее будущее империя может спать спокойно, пока мы не начнем поход на Персию. А сейчас я поднимаю кубок за тех, кто не вернулся с этого боя. За тех, кто ранен и за тех, кто здесь, - Кларк нежно и признательно посмотрела на Лексу и выпила вино. Все присутствующие закричали ура и тоже опустошили свои кубки. А Кларк продолжила, обращаясь к шатенке:

- Ты показала свою отвагу, Лекса. Как мне отблагодарить тебя?

Командующая не ожидала такого вопроса, она растерялась.

- Мне ничего не нужно, царица, вы уже наградили нас.

- Это слишком скромно, Лекса. Ты можешь просить, все, что угодно. А пока я назначаю тебя генералом римской армии, это заслужено и достойно тебя. - Кларк приподняла голову и улыбнулась.

- Благодарю. Этого достаточно. Я не ждала такой чести, - ответила Лекса, не понимая, нужен ли ей этот чин.

Все подняли свои кубки за Лексу и кричали ей похвалу.

Линкольн вновь обратился к гостям:

- Царица приготовила для вас подарок. Это дикарка из заморской страны, сегодня ее привезли в Рим в качестве дара. Сейчас она будет танцевать для вас. - и мужчина хлопнул в ладоши, приглашая в зал каких-то людей.

В помещение вошли два человека, держащие под руку молодую, красивую девушку с черными прямыми волосами, смуглой кожей и хищным, агрессивным взглядом. Она была в золотом, танцевальном костюме, но вела себя странно, явно не желая присутствовать на пиру. Она пыталась вырваться из рук служанок, но те крепко держали ее. Девушку завели в круг, где сидели пирующие. Она угрожающе смотрела на присутствующих, перешагивая в разные стороны в надежде вырваться из круга от их смешливых глаз. Лекса смотрела на нее не отрываясь, что-то заворожило ее в этой дикарке. Один раз «хищная» девушка даже зарычала на одного сенатора, пытающегося прикоснуться к ней. Стало понятно, что она не знает латинский язык.

Линкольн, знающий язык, на котором говорила эта девушка, объявил всем ее имя: Октавия. И скомандовал музыкантам играть.

Музыка звучала, а дикарка не танцевала, и не собиралась этого делать. Похотливые и смешливые взгляды мужчин действовали на нее враждебно и вызывали агрессии. Кларк поняла, что это была не лучшая затея - привести ее сюда, но было уже поздно.

Лекса крикнула музыкантам «Хватит» и обратилась к царице. Все молча наблюдали за ней.

- Вы говорили, что я могу просить, все, что угодно, госпожа?

Кларк насторожилась.

- Да, так и есть.

- Я хочу забрать эту девушку к себе. Я могу это сделать?

Кларк подозрительно посмотрела на шатенку, а потом на дикарку. До нее стало доходить, что Лексе понравилась эта «танцовщица», сердце начало ускорять ритм. Она стала ощущать внутреннюю тяжесть и ком в горле. С ней творилось что-то непонятное, до сих пор ничего подобного она не испытывала. Но цари ведь должны держать свои обещания?

- Если ты так этого хочешь, Лекса, - она продолжала впиваться взглядом в зеленую гладь, - забирай ее. - И Кларк надменно подняла голову.

Лекса заметила какую-то странность и переменчивость в царице, а также ее неровный тон, но не стала заострять на этом внимание. Может быть, Лекса заметила бы и больше, но теперь между ними было большое расстояние в виде приказа на бой против мавров. Целый месяц разделял их, за который и та и другая что-то для себя поняли. Лексу перестала интересовать высокомерная царица, а Кларк наоборот слишком часто стала думать об упрямой, красивой шатенке.

Лекса подошла к темноволосой девушке, взяла ее за руку, чему дикарка совершенно не сопротивлялась, и повела за собой к выходу.

Все провожали их взглядом и молчаливыми вопросами, а Линкольн обратился к взволнованной Кларк:

- Вы слишком много позволяете этой девушке, госпожа.

Но царица его не слышала, она задумчиво смотрела на закрытую дверь.

========== Глава 6. Страсть ==========

Trahit sua quemque voluptas (Всякого влечёт своя страсть).

Лекса проснулась от крика из спальни своей новой гостьи. Она быстро поднялась с кровати и стремительно направилась в комнату, где спала Октавия. Когда Лекса зашла в светлое от солнечных лучей помещение, то увидела перед собой спящую на львиной шкуре, лежащей на полу, дикарку, которая беспокойно ворочалась во сне. Лекса посмотрела на кровать, в которой должна была спать девушка, но заметила, что постель была убрана, никто к ней не прикасался. Значит, Октавия спала всю ночь на полу. «Она странная» подумала Лекса и подошла к девушке, внимательно разглядывая ее. «Дикая, хищная, но такая красивая» мысленно призналась себе шатенка. Лекса присела рядом и хотела прикоснуться к ее волосам, но в этот момент дикарка открыла глаза, резко подскочила с пола и отскочила в дальний угол, хищно впиваясь в шатенку взглядом. Она тяжело, громко дышала, выказывая этим свой испуг и агрессию.

Командующая медленно встала с пола, приняла уверенную позицию и спокойно, желая не напугать девушку еще больше, попыталась с ней заговорить:

- Октавия, я не сделаю тебе ничего плохого. Не бойся меня. - Лекса стала медленно двигаться в сторону угла. А дикарка еще больше вжалась в него, испуганно и враждебно смотря на приближающуюся девушку.

- Хорошо, я не буду к тебе подходить. Меня зовут Лекса. Я приготовлю завтрак, он останется в обеденной комнате, - шатенка аккуратно указала на соседнее помещение рукой, - ты должна будешь поесть.