Змея, что пьет гранатовую кровь (СИ)

— Я не хочу, чтобы ты замерзла, — Аларик поднялся и протянул руку мне. — Мужчина должен заботиться о своей женщине. Оказывается, весьма приятная обязанность, скажу откровенно.

Я немного запуталась в пледе, но встала, сохраняя достоинство и вздернув подбородок.

— Я не твоя женщина.

Принц, улыбнувшись мягко, обнял меня за талию и привлек к себе.

— Как я уже говорил, я уверен, что смогу тебя убедить.

— А если нет? Что тогда? Похитишь меня? Может быть, изнасилуешь?

Аларик взял меня руки и усадил на широкий каменный подоконник — я успела лишь судорожно вздохнуть. Ветер сразу же ужалил холодной лаской кожу, лишенную защиты теплого пледа.

Впрочем, ощущение это было довольно отстраненным. Гораздо больше меня волновало то, что принц так близко, и его бедра между моих коленей.

— Идеи — одна соблазнительнее другой. Но насилие вряд ли поможет мне завоевать твою любовь.

Губы дроу коснулись моей шеи, превращая кровь в хмельное вино.

— О, насилие для тебя — соблазнительная идея? Да ты просто деспотичное чудовище! — возмутилась я.

— Именно так, — совершенно спокойно согласился со мной Аларик. — И потому я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой.

Я покачала головой. Очертила кончиком пальца линию его шрама и спросила тихо:

— Ты что, с ума сошел?

Серый лед хрупок, как кости мертвецов. Один неверный шаг, и черная вода сомкнется над моей головой.

Но шаги мои тверды. Я уверена в своих способностях.

Моя рука на его плече. Капли проступают на ладони. Они становятся твердыми, превращаясь в шипы.

Освобожденная сила — смертоносная змея, готовая к броску.

Его кожа податлива, будто сливочное масло, и сосуды рвутся так легко. Тонкими линиями они обвивают мое запястье, подобно стеблям черного аконита.

Аларик совершенно не обращает внимания на боль.

Шипы становятся длиннее. Это очень неприятно — пробовала на себе.

— Ты ведь согласна.

Черные глаза следят за мной, отмечая изменения в ритме дыхания.

Другая сторона дара была той самой причиной, по которой у сильных целителей не так уж много друзей. Держать ее в узде, конечно, возможно — но вдруг целитель в некий момент забудет о своем долге, о том, что он всегда должен контролировать свои эмоции, мысли и действия?

Опять же, скажу то, что знаю из своего опыта — забыть об этом невозможно. Поверьте мне.

Но Аларик способен был… справиться. Принцу нравилось, что я бросаю ему вызов.

Значит, романтические истории все же не лгут? Осознание того, что твой мужчина может тебя защитить и от тебя самой, от твоих страхов — это… прекрасно.

— Да, сказала я. — Согласна.

***

Я чувствую его голод. Его жажду. Утолить их могу лишь я.

Эти эмоции — такие вкусные.

Будущий супруг лучится довольством, будто сытый хищник. Будущая супруга едва ли не в обморочном состоянии из-за собственной смелости. Родители в явном замешательстве.

Не то, чтобы именно так я представляла себе подготовку к бракосочетанию.

— Что случилось?

Угроза в голосе отца столь явна, что воздух сгустился. Его можно было резать, как ореховый пудинг.

Думаю, от немедленной расправы Аларика спасло только то, что на моем теле повреждений не было, и охранные контуры молчали, утверждая — опасности нет.

Хорошо еще, что в момент нашего возвращения дома матушки не оказалось. Иначе ох что началось бы.

Отец встал между мной и дроу, дабы контролировать ситуацию. От его внимания не укрылось, что весь левый рукав принца в крови.

Красное на белом смотрится красиво. Торжественно даже.

— Его Высочество, как выяснилось, весьма серьезно относится к моей безопасности. Он намерен защищать меня методами, которые я не слишком одобряю, — пояснила я.

Мужчины переглянулись. Аларик утвердительно кивнул, отвечая на невысказанный вопрос.

— Любыми методами, — заявил этот наглец.

— Я не желаю, чтобы страдали ни в чем не повинные существа, — я повернулась к дроу. — Не желаю, слышишь?

— Хорошо. В случае необходимости я поделюсь своей собственной силой.

— А знаешь, я согласна.

Наверняка, со стороны это выглядело бы ужасно романтично: принцесса умирает, и принц, не в силах вынести боль утраты, уходит за ней. Потому как…

Знает ли принц, что принцесса может забрать слишком много его жизни?

Странные мысли.

Склонив голову к плечу, Аларик смотрел на меня так, будто прикидывал в уме, как повкуснее приготовить мои ребрышки: в сливовом соусе? Или, может быть, в гранатовом?

Я опустила взгляд. Знаю ведь правду. Он действительно готов на жертвы ради меня.

— Прости.

Рубашка падает на пол. Аларик касается моей щеки, и я вновь чувствую ту самую болезненную нежность, от которой у меня перехватывает дыхание.

— Мой народ счастлив будет узнать, что их будущая королева сильна и горда.

Я никогда не жаловала особо украшения из драгоценных металлов — и сейчас, кажется, поняла, почему. Моим любимым металлом, самым драгоценным, суждено было стать меди, которую я ощущала в пряном запахе крови дроу.

Необходимо сосредоточиться.

Бронзовый таз, кремовый хлопок и теплая вода. Я омывала руку принца, удивляясь потрясающей регенерации. На месте ран остались лишь едва заметные линии.

Я нахмурилась. Шрам на лице, по всему судя, мог бы быть гораздо менее заметным.

Оставил его специально?

Как и… вот эти.

Не дыша, я касалась его спины, его рук и плеч. Некоторые отметины — идеально-ровные, тонкие, другие напоминают жгуты, будто раны сшивали грубо, наспех.

Может быть, в делах военных я ничего и не понимаю, а вот в медицине кое-что смыслю.

И я крепко подозреваю, что не все эти шрамы получены непосредственно во время боев.

Их было очень много.

Аларик во время моего обследования сидел, не шелохнувшись, но мышцы его были напряжены.

Моя жалость ему не нужна.

Не нужна.

— Они… понесли наказание за содеянное? — прошептала я ему на ухо.

— Да, — принц в пол-оборота ко мне. — Я преподнесу тебе их черепа в подарок. Если пожелаешь.

Этого достаточно. Пока что.

Исследовать его тело весьма волнующе. И занимательно. Рука дроу сжала мою ладонь. Пальцы скользят по жестоким отметинам, и я наношу мысленно на карту моря, горы и материки.

Под левой ключицей участок кожи — будто расплавленный воск. Ожег.

— Тебя это не отталкивает? — принц пристально смотрит в мои глаза.

— Я видела травмы и пострашнее.

Дроу усмехнулся.

— Я вовсе не о том.

Судя по ощущениям, щеки уже полыхают румянцем.

Конечно, я поняла, о чем именно он говорит.

— Если я стану твоей женой, то обязана буду делить с тобой ложе, — вздох.

Конечно же, я дразнила принца. Уверена, он чувствовал, что притягателен и желанен для меня.

— Вот как? — протянул Аларик. — Обещаю, что приложу абсолютно все усилия к тому, чтобы сия тяжелая повинность была… не столь тяжела.

Принц уже откровенно смеется.

— Что ты такое говоришь.

Ох уж, шутник.

Я уже собралась было встать с кушетки, но была схвачена и заключена в крепкие объятия.

Мне все же определенно нравится температура его кожи. И само существование Аларика в воплощенных мирах — тоже.

Если он не прекратит прижимать меня к себе так сильно, мои кости могут не выдержать. Но тяжело отказаться от удовольствия насладиться его благодарностью.

— Все в порядке?

Отец зашел в мой кабинет, очевидно, встревоженный долгой тишиной.

— Да, конечно.

Я отпрянула от дроу и стала проверять идеальность складок на юбке.

Чтобы ни подумал сэр Томас, свои сомнения он оставил при себе.

Церемонный поклон и бесстыдный поцелуй украдкой.

Принц отправился домой, а рубашка его осталась у меня — в качестве первой семейной реликвии.

Глава 4

За ужином я рассказала родителям обо всем, что произошло во время моего пребывания в Феантари.