Змея, что пьет гранатовую кровь (СИ)

— Вижу, пара получилась просто очаровательная. Они явно нашли общий язык.

Ван, облокотившийся о край стола, вид имел крайне довольный.

— Дозволено ли мне будет спросить, что здесь вообще происходит? — матушка, скрестив руки на груди, пристально смотрела на вана.

— Скажем так, — Альберт потер щеку. Отметины светила на бледной коже сейчас еще отчетливее, в цвет гречишного меда, — мы с Его Высочеством решили немного повеселиться.

Сэр Томас кивнул одобрительно. Совершенно не удивлена.

Я отстранилась от Аларика, упершись руками в его грудь. Моему возмущению не было предела.

— То есть вот это все — веселье?

— Да. Веселье.

Альберт занял свое место. Уже вновь — жестокое чудовище, которое не стесняет себя в средствах достижения цели.

Интересно, все ли правители — чудовища? Или только те из них, кого вынуждают обстоятельства?

Кстати сказать, об обстоятельствах.

Дроу усадил меня на мягкий диван, укрыл пледом и лег рядом, устроив голову на моих коленях. Я пыталась сопротивляться, но…

— Тебе в госпиталь нужно, Аларик. Я окажу тебе необходимую помощь, а потом уж отдыхать будешь.

— Это подождет немного. Я хочу убедиться, что ты никуда не исчезла.

Что прикажете делать? Мое сердце плавится от нежности.

— Мариус? — я провела кончикам пальца по алой черте, невесомо и мягко.

— Мариус.

Я чувствовала себя так, будто этот вер перерезал горло не только моему принцу, но и мне самой.

— Он попался на уловку. Подумал, что я потерял силу, — закрыв глаза, сказал дроу.

Мои руки дрожали, когда я гладила его волосы.

Альберт оторвал от грозди золотистую ягоду винограда. Улыбнулся почти мечтательно.

— Сеттар, один из воинов итилири, находящихся уже в мире мертвых — вы видели его только что — поменялся на время местами со своим принцем. Вдохнул воздух живых, свиделся со своей женщиной.

— А Мариус был уверен, что убил меня, — ядовитая насмешка в голосе.

— Прекрасный план. Коварный, — выразил свое мнение отец. Вы даже благовония не забыли, чтобы обоняние запутать. — Но при чем здесь Лидия?

Ван указал рукой на Аларика, давая возможность прояснить вопрос ему.

— У этого оборотня ко мне личные счеты, — дроу закрыл глаза. — В одной из схваток я убил его старшего брата. И он не упустил бы шанса завладеть тем, что мне так дорого.

Итилири касается поцелуем моей ладони.

— И почему ты в этом так уверен? — тихо спросила я, очерчивая контур его губ.

— Политика. Естественно, в стане врага у меня есть информаторы.

Да уж, политика.

Матушка закурила свою трубку, и мятный дым помогает мне успокоить дыхание. Жаль, что благотворное действие не распространяется на саму леди Сиенну.

— А если бы вер пришел не к правителю, а в наш дом? Ты сознательно подвергал мою дочь опасности?

Более всего голос матушки напоминал сейчас шипение разъяренной змеи.

— Мэм, я не поступил бы так никогда.

Кажется, браслеты на тонких запястьях зазвенели как-то особенно гневно.

— Никогда, — продолжил Аларик. Он говорил спокойно, зная, что леди Сиенна сможет верно оценить вес его слов. — Вы ведь заметили, что воздух стал холоднее? Это от присутствия итилири на защите вашего дома.

То есть, мертвых воинов, добавила я про себя.

— Говорил же, родная, это связано с Темными, — отец подошел к матушке, поднеся ей бокал вина.

— Тщеславие — одна из главных слабостей Мариуса. Он не упустил бы случая похвастаться убийством самого принца Темных эльфов, — примирительно сказал ван. — Расчет был верен.

Алая линия бледнела, таяла буквально на глазах. Уже второй раз дивлюсь регенерации дроу.

— Я же сказал, все будет хорошо со мной, — Аларик вновь коснулся губами моего запястья, понимая, что я очень волнуюсь за него. — Просто эти переходы даются очень нелегко.

— Ты часто действуешь подобным образом?

— Нет, я не часто прошу о подобном Северный ветер. Но этот вер много проблем доставил и итилири, и магам.

Он так притягателен для меня — будто ледяная вода в жаркий полдень. И это пугает. С другой стороны, если бы он скрывал от меня свою истинную натуру, лгал, было бы гораздо хуже.

И вот что еще. Едва не забыла, что есть одна важная тема, которую нам необходимо обсудить с дроу. Как можно быстрее.

Несомненно, эту мысль Аларик уловил весьма буквально, потому как поднялся на ноги. Надеюсь, он смирился с тем, что ему придется рассказать мне все.

— Простите нас. Мы хотели бы отправиться в кабинет Лидии — мне необходимо наложить повязки.

Получив полное одобрение сего намерения, мы с моим принцем покинули замок.

***

Четыре глубоких царапины. Стежки получились ровными, на загляденье. Мазь, ускоряющая заживление.

Запах сандала и соленой воды. Запах его кожи. Определенно, самая тяжелая процедура промывания ран и накладывания швов в моей практике — но вместе с тем, и самая приятная, ибо Аларик, нагло пользуясь ситуацией, все норовил поцеловать меня, склонившуюся над его плечом.

Раны на руках и на шее, почти затянувшиеся. Думается мне, Мариус переоценил нанесенный принцу урон.

— Как жаль, что среди итилири почти не рождаются целители. Ведь все наделенные даром лечить столь же заботливы и нежны? — почти промурлыкал принц.

— Кажется, у вас вообще нет необходимости в лекарях, — улыбнулась я, подняв глаза. — При такой регенерации.

Дроу несколько мгновений молча смотрел в мои глаза.

— Дело в том, что кровь не каждого рода обладает способностью так быстро залечивать повреждения. Кроме того, и мои способности к восстановлению находятся в зависимости от того, холодный или горячий ветер властвует в ту или иную пору Круга.

Я скользнула кончиками пальцев по его кисти.

— Вот оно как.

Волосы принца не собраны в косу, и тяжелые черные пряди вновь льнут в коим рукам, обвиваются вокруг запястий, будто змеи.

— Замечательно, что Сеттар получил возможность сегодня быть в мире живых.

Так сложно подбирать слова.

— Я восхищена тем, что ты способен… справляться со всем этим.

Надеюсь, Аларик поймет, что именно я подразумевала под «всем этим». Если бы я переживала подобное, то вместе с каждым павшим воином покоилась бы часть моего сердца.

Осторожно я коснулась плеча дроу. Мне нравилась и белизна его кожи, и сила его мышц, ощущаемая явно, — и то, какую тяжесть эти плечи могли вынести.

Одно неуловимое движение — и я лежу на спине, Аларик — сверху. Вспоминаю, что тяжесть его тела очень приятна.

И он так близко.

Дроу целует меня страстно, дразнит будто.

— Твои губы сладкие. Как спелое яблоко, — улыбается мой принц.

— А многих ли ты целовал?

Я обнимаю итилири за шею и приподнимаюсь немного, припадая губами к его уху.

— Тебе очень любопытно? — голос дроу звучит ниже и немного более хрипло, чем обычно.

— Странно слышать подобный вопрос от того, кто едва дождался, пока я войду в возраст — лишь бы ко мне не прикоснулся другой мужчина.

Аларик рассмеялся совершенно искренне. Устроившись рядом и повернувшись лицом ко мне, он оперся щекой о согнутую в локте руку.

— Тут не могу с тобой спорить.

Мне очень не хотелось выставлять себя в невыгодном свете, но я решила быть честной, потому в нейтральных — насколько позволяла ситуация — выражениях рассказала дроу о своем разговоре с Одри.

С волнением я ожидала реакции принца. Слава Мудрейшей, он не разозлился на незадачливого репортера. Зато его позабавил сам факт сплетен.

— Предполагаю, что Одри услыхала все это, общаясь с дамами из Светлых эльфов.

Я глубоко вдохнула, будто прыгая в холодную воду, и спросила:

— Так это правда?

— Да.

Презрительный изгиб губ.

— И ты, насколько я могу судить, не раскаиваешься?

— Нет.

— Это просто невероятно!

Я вскочила на ноги и быстрыми шагами стала мерить комнату. Сейчас мне казалось, что она возмутительно мала.

— Ты так спокойно говоришь об этом. Хотя, учитывая, как ты повел себя с Мариусом — ничего удивительного.