Бегом за неприятностями! (СИ)

Злобно зыркнув на притихшего Герулена, профессор кротко ответил ей:

— Хорошо, Бетти, как скажешь.

— Пожалуй, я повторю твои слова, Савард, — раздался с верхотуры ехидный голос эльфа, — Хорошо, Бетти, как скажешь.

И сразу вокруг них заклубился туман портала. Когда же он рассеялся, то профессор только диву дался. Их перенесло в большую, богато обставленную спальню.

По центру нее возвышалось нечто столь монументальное, что просто кроватью это назвать язык не поворачивался. Это была ВСЕМ КРОВАТЯМ КРОВАТЬ! Огромная, как стадион, под высоченным балдахином из синего бархата с такими же синими занавесями и золотыми кистями, застеленная тончайшим белоснежным бельем, укрытая пышным стеганым атласным одеялом, она производила неизгладимое впечатление лучшего экспоната в музее. Лечь на нее было бы кощунством.

К счастью, в комнате была и другая мебель. В углу стоял круглый столик, к которому были придвинуты два кресла. На столике красовался поднос с вином, водой, соком и разными вкусностями. Савард быстро подошел, выдвинул кресла и предложил Беттине сесть.

— Знаешь, куда нас определили? Это мемориальные покои Арнильды, знаменитой основательницы факультета Магии Природы. Сибаритка была страшная, так что можешь быть уверена: комфорт здесь на высшем уровне. В ее комнаты селят только самых важных гостей. Подкрепимся и поговорим.

Она согласно кивнула и села. Взяла стакан, налила себе воды, сделала пару глотков и спросила:

— Вер, вы верите Герулену?

Ну и вопрос! Вот до чего он сам никогда бы не додумался. Верит ли он Геру? Не слишком в частностях, но по большому счету…

— Если честно, не до конца. Но тут он, думаю, не соврал. Для него правильно решить проблему — вопрос профессиональной гордости. А поиздеваться попутно над двумя дураками — это уже характер. Его не переделаешь. Надо мне было быть умнее и внимательнее.

Маленькая ручка прикоснулась к его рукаву.

— Не ругайте себя, Вер. Хитрый интриган всегда найдет способ обойти такого порядочного, как вы.

Савард покачал головой в знак сомнения в собственных добродетелях.

— Лучше скажи «простака». На фоне этого старого интригана я сам себе кажусь маленьким мальчиком. Да, Бетти, раз уж ты теперь моя жена, может хватит звать меня на «вы» и «профессор»?

— Хорошо, Вер, постараюсь перейти на ты. Если бы все вопросы так легко решались.

— Неплохо бы. Знаешь, Бетти, что я пообещал Герулену за то, что он тебе поможет?

Девушка удивленно подняла брови, но не произнесла ни слова. Профессор как в воду нырнул:

— Мы так договаривались с самого начала. Если он находит способ тебе помочь, разблокировать твою магию, я выполняю его желание. Когда я прибыл, чтобы узнать о результатах, он сказал, что нашел приемлемое решение и заставил меня дать клятву раньше. Чем я узнал, в чем оно состоит. Он пожелал, чтобы я стал его правой рукой на время войны с Матильдой и взял на себя организацию жизни в осажденной Академии.

Бетти задумалась.

— Выходит, вы, то есть ты останешься здесь пока война не закончится?

— Примерно так. Провожу тебя на Кариану и вернусь.

— Наверное это правильно. Академия — наш дом, его надо защитить, а кто это сделает лучше? Я бы сама осталась, если бы не моя лавка и мои обязательства перед клиентами. Конечно, я всего лишь артефактор, пользы от меня немного…

Самоуничижения своей любимой Савард снести не мог.

— От такого артефактора, как ты, Бетти, пользы больше чем от иного боевого мага.

Откуда-то сверху послышался голос Герулена:

— Еще не надоело обмениваться комплиментами? Хватит ворковать, голубки! У вас не так уж много времени. Завтра в полдень истечет срок, который отводится на завершение обряда. Если до этого момента вы так ничего и не решите, то советую девушке убраться из этого мира навсегда и больше никогда не возвращаться. Иначе мне придется ее сдать родителю и жениху. А ты, Савард, все равно останешься и потрудишься на благо Академии. Я свою часть сделки выполнил, а если ты на ровном месте засбоил, то это твои проблемы.

Вер вскочил, сжимая кулаки, но сообразив, что бить некого, злобно усмехнулся и сделал руками странные пассы, каких Беттине видеть не приходилось.

Заметив ее удивление, пояснил:

— Теперь он нас не просто не подслушает. Я наложил на комнату охранную сигнализацию наоборот. Пусть только попробует сунуться: трое суток от звона в ушах не избавится.

Девушка сначала робко фыркнула в ладошку, затем искренне рассмеялась в открытую.

— А ты опасный тип, о мой супруг!

Савард тоже засмеялся и сказал игриво:

— Бетти, не надо! Не называй меня так! Супруг! Ужас какой-то. Лучше скажи: мой господин и повелитель. А еще лучше называй меня просто по имени.

— Вер!

— Бетти!

Он накрыл своими руками лежащие на столе ладошки своей новоявленной жены и спросил уже серьезно:

— Бетти, что ты решила?

Она не стала ни мяться, ни кокетничать.

— Вер, раз уж так случилось… Не в моих привычках отступать. Раз сказала «А», должна сказать и все остальное вплоть до последней буквы. Обряд должен быть доведен до конца, в этом Герулен прав.

От этих слов профессор так разволновался, что чуть не уронил столик со всем его содержимым. Он с трудом взял себя в руки и нашел силы, чтобы сказать спокойным голосом.

— Тогда давай поужинаем и выпьем вина, будет легче. Гер, какая бы ни был сволочь, но об этом позаботился. Тут я вижу коллекционное золотое эльфийское, его пьют на свадьбах. Да и закуска вполне достойная. Угощайся, Бетти.

И он налил ее бокал до краев.

Меньше чем через час бутыль опустела, большая часть закусок оказалось съеденной, а Беттина, найдя на пуфике около кровати приготовленные для нее халат и ночнушку, улизнула в ванную. Профессор ждал ее возвращения и метался из угла в угол. Наступает самый ответственный момент. Он о нем мечтал, надеялся, ждал, но когда он наконец пришел, понял, что морально не готов.

Если бы у них с Бетти было все как у нормальных людей! Или пылкая страсть с обеих сторон, или договорной брак, когда это всего лишь долг. А так с одной стороны это похоже на алхимический опыт, но никогда алхимик не изнывает от любви к объекту своего опыта. А если перевернуть ситуацию, то получается еще глупее: зелье в колбе, умирающее от страсти к алхимику.

Вот сейчас Бетти вйдет из ванной, и он ей об этом скажет.

Беттина действительно вышла из ванной, и у Саварда пропал голос. Она была такая… такая… В сущности, ничего особенного, эту картину последнее время он видел каждый вечер. Золото волос не убрано в унылый пучок на затылке, а рассыпано по плечам, нежное личико разрумянилось… Она куталась в синий, под цвет балдахина, бархатный халат и смотрела на него не отрываясь.

В золотых глазах не было страха, только невысказанный вопрос.

Савард поспешил снять напряжение и разрушить молчаливый диалог глаз, а то мало ли до чего они могут договориться. Лучше уж свести дело к практическим моментам.

— Бетти, ты тут ложись, устраивайся поудобнее, а я, с твоего позволения, приведу себя в порядок.

Она кивнула, сбросила халат на пуфик и нырнула под одеяло, укрывшись им до самых глаз.

Вер поискал и нашел такой же точно синий бархатный халат и исподнее для себя, затем удалился в ванную и проторчал там столько, сколько смог, пока самому стыдно не стало за свою нерешительность. Выйдя, он увидел идиллическую картину. В комнате были потушены все светильники, кроме одинокой свечи у изголовья. Она выхватывала из темноты очень мало, только толстую золотистую косу и круглую нежную щеку. Похоже, Бетти его не дождалась, задремала.

Но стоило ему сделать несколько шагов по направлению к кровати, она повернулась и в неверном свете свечи блеснули глаза, казавшиеся в этот момент необычно темными.

Вер опустился на край кровати и, прежде чем лечь, погладил девушку по волосам.

— Не бойся, Бетти. Не бойся и не сопротивляйся, и все будет хорошо. Я тебя люблю, моя девочка, и сделаю все, чтобы ты ни о чем не пожалела.